– Мой… друг здесь живет, – сообщил Брайан, поднимаясь по лестнице.
– Имеете в виду – любовник.
– Можно сказать и так. Теоретически никто не знает имя человека, с которым я встречаюсь, или как часто я ночую у него дома.
– Теоретически?
– Во вторник утром я получил пакет. Посыльный доставил на мое имя, сюда, по этому адресу.
Риггс с Ченни обменялись взглядами.
– И вы до сих пор это скрывали? – спросил Дэвид.
– Мне нужно было время подумать.
– А заявление о без вести пропавшем?
– Это я попросил Нейта подать заявление. Чтобы сбить его со следа.
– Кого его?
– Не знаю, агент. Надеюсь, вы меня просветите.
Они дошли до третьего этажа. Брайан открыл входную дверь, провел напарников внутрь и сразу исчез на кухне. Роскошный паркетный пол, стены из красного кирпича, груды мягких подушек и пушистые шерстяные ковры – в общем, все то, чего не хватало в стерильном жилище Брайана Стоукса.
– Где Нейт? – спросил Дэвид.
Один вопрос решен. Это определенно настоящий дом Брайана, а та квартира лишь для видимости.
– На работе. Он тоже врач.
– А Мелани? Когда вы ее последний раз видели?
Брайан появился из кухни с картонной коробкой и бросил на Дэвида раздраженный взгляд,
– Я уже говорил, что давно ее не видел.
– Однако в курсе, что она застрелила Уильяма Шеффилда.
– Полчаса назад проверил автоответчик. Было два сообщения. Первое от Мелани. Она говорила так спокойно, что я едва не счел это шуткой. Сказала, что Уильям пытался ее убить, но она случайно в него выстрелила. Хотела меня известить, что с ней все в порядке. Потом упомянула ваше имя и что вы копаете под отца, вероятно, по серьезным причинам. Затем заявила… – заколебался Брайан, – заявила, что точно знает – Рассел Ли Холмс не убивал Меган. А потом… – у Брайана дрогнул голос, и он откашлялся, – потом сказала, что очень меня любит. И поблагодарила за последние двадцать лет жизни.
Брайан уставился на коробку в руках, подбородок окаменел, на щеке задергалась жилка. И тут Дэвида осенило. Проблема Брайана вовсе не в неуверенности в себе. Этот парень ненавидел себя. Искренне, глубоко ненавидел. И считал себя ответственным за все плохое, что случилось в семье, в том числе за трагическую судьбу сестры.
– А второе сообщение?
– От крестного. Третье за день. Помимо прочего он рассказал о выстреле в Уильяма. А еще, что кое-что знает и что нам необходимо серьезно поговорить. Кажется, он тоже получил подарок. Думаю, все они получили.
– Кто все?
– Мама, папа, Джейми, Мелани и я. Все, кто был вовлечен в ту давнюю историю, хотя некоторые из нас помнят больше других. Позвольте показать.
Он поднял крышку картонной коробки. Там на белой папиросной бумаге лежал почерневший сморщенный коровий язык.
– И записка. «Ты получишь по заслугам». Догадываюсь, что имеется в виду. Я уже потерял сестру, понимаете? Не хочу потерять еще и отца.
Дэвид сел и достал блокнот и авторучку.
– Давайте начнем с самого начала, просто до смерти хочу услышать внятные ответы, а вы в состоянии многое прояснить. Где вы были в тот день, когда похитили Меган? Вы и ваша мать.
Брайан сделал глубокий вдох, а затем, глядя на высохший коровий язык, приступил к исповеди.
– Я не был милым ребенком, ясно? Сейчас-то мне, наверное, поставили бы диагноз синдром дефицита внимания. А тогда я был просто гипервозбудимым, и никто – меньше всего моя мать – не знал, что со мной делать. Честно говоря, в нашей семье уже тогда отнюдь не царили тишь да гладь. Не знаю, как родители начали свой брак, но к моменту моего появления отец превратился в завзятого трудоголика, который полностью отдавался работе, ничего не оставляя для семьи. Мама чаще всего выглядела больной и угрюмой, ради развлечения тратила деньги и всячески выпендривалась, чтобы привлечь к себе внимание. Лет, наверное, в восемь я понял, что все гораздо хуже… папа не всегда трудился допоздна, а мама прекрасно знала о его подружках и сама превратилась в заядлую тусовщицу. Сейчас мне кажется, что до шестнадцати лет меня растили роботы. Ни один никогда не говорил ничего плохого о другом, но подводные течения, когда оба находились в комнате… Дети просто чувствуют такие вещи, согласны?
– Да, – угрюмо подтвердил Ченни, заработав удивленные взгляды и Дэвида, и Брайана.
В ответ Ченни пожал плечами. Видимо, он не понаслышке знал, о чем речь.
– Потом появилась Меган, – продолжил Брайан. – Невероятно милая, всегда улыбалась. Что бы ни случилось, сияла и протягивала к вам ручки. Ее любили все. Женщины в супермаркетах, соседи, да Боже мой, даже бродячие собаки. Все автоматически влюблялись в Меган Стоукс, а она автоматически влюблялась во всех подряд. И, разумеется, черт возьми, обо мне совсем забыли. И, да, я ревновал. Злился. Но… у меня тоже не было иммунитета против ее обаяния, агент. Даже ревнуя до чертиков, я ее любил. Иногда ночью пробирался в ее спальню и наблюдал, как она спит. Такая мирная, такая счастливая. Никогда не понимал, как родители умудрились создать такое солнечное веселое существо. А потом я начал бояться. Что родители ее тоже погубят. Что она будет любить их так же сильно, как я, и так же поплатится. Харпер попросту забросит дочь, Патриция скрепя сердце вынуждена будет ее растить, и в один прекрасный день Меган поймет, что родители абсолютно эгоистичные, абсолютно незаинтересованные в ней люди. Поэтому принялся ломать ее игрушки, воровать вещи. Вообразил, что, если буду ее обижать, она станет сильной и научится себя защищать. Специально причинял ей боль в полной уверенности, что приношу ей пользу. Добро пожаловать в версию семьи по-стоуксовски, – криво осклабился Брайан.
– А в последний день? Чем вы занимались тогда?
– Веселился от души, агент. Именно в тот день искренне наслаждался жизнью, что, наверное, мой самый большой грех. В тот день… нам назначили четвертый сеанс психотерапии. Потом меня выпроводили, чтобы врач поговорил с мамой наедине. Не знаю, что он такое сказал. Но она купила мне мороженое, хотя было всего одиннадцать утра. Даже сама съела один шарик, и это женщина, которая последние пятьдесят лет обедает грейпфрутом и сухариком. Мы от души развлекались, агент, по-другому не скажешь. Через некоторое время мама пообещала, что теперь все будет иначе. В семьях случаются тяжелые периоды. Но теперь она осознала, что они с отцом трусливо закрывали глаза на то, что я все прекрасно понимаю. Пообещала проводить со мной больше времени. Они с отцом постараются. Теперь она уверена, что семья дороже всего на свете, и готова сделать все возможное, чтобы мы снова стали единым целым. Сказала, что любит меня, действительно любит, и теперь все будет хорошо. Потом мы играли в парке. Она раскачивала меня на качелях, хотя я был уже слишком большим, чтобы меня раскачивали, но мне нравилось. До сих пор помню, как думал, что это и есть счастье – любопытное и странное ощущение. Если честно, я никогда раньше не чувствовал себя счастливым. Потом мы приехали домой, и полицейский сказал, что Меган пропала. Вот так просто. Вы фаталист, агент? – улыбнулся Брайан. – Я убежденный.
– Вы провели с матерью весь тот день?
– Да.
– Видели, как Меган усадили в автомобиль няни?
– Нет, мы уехали раньше.
– Брайан, вы абсолютно уверены, что Рассел Ли Холмс похитил Меган?
– Абсолютно. Настаиваю – если дьявол обретет человеческое лицо, агент Риггс, то будет выглядеть Расселом Ли Холмсом.
Дэвид нахмурился. Нет оснований не верить Брайану. А если мать с сыном действительно провели вместе весь день и не имеют ничего общего со смертью Меган…
– А при чем тут язык? – расстроено спросил Риггс. – Раз вы не имеете отношения к похищению сестры, почему получили подобный подарок?
– Не знаю, – сжал губы Брайан. – Алтарь в комнате Мелани застал меня врасплох. А уж версия, что она, возможно, дочь Холмса… Боже, не знаю. Могу только отметить, что все эти вещи Меган полиция тогда не нашла, а кто-то, похоже, намеревается обнародовать некую информацию. Например, три дня назад мой крестный получил отрезанный пенис в банке. Догадываюсь, почему именно это.
