Ученик смущался присутствия валькирии и не спешил повернуться к нам. И лишь по тому, как задвигались его уши, было понятно, что он наморщил лоб, вспоминая выученное еще в Школе Белого Ордена.
— Ну, это… В общем… как нам… мне… рассказывал наставник Лорассиус… вскорости после Начала на Адре жили боги под предводительством Кра. Потом боги ушли в Изначальное, а их место заняли Академиты — Великие Маги, Творящие Миры. Со временем они истратили свою Силу и тоже ушли, а на смену им появились Професситы, Срединные Маги, Поворачивающие Реки Вспять.
С наступлением темноты с болота стали доноситься глухое уханье и другие звуки. Сабри увлеченно слушала Юркаса.
— В Школе старшие ученики на переменах шептались, что в Запретной Долине с давнишних времен еще жительствует последний из Срединных Магов. Но он никого к себе не подпускает и знаниями ни с кем делиться не изволит.
— А как зовут нынешних магов? — спросила валькирия.
— Не знаю, — понурил голову ученик. — До Великого Мага Аватара моими учителями были Доцентиты, или Маги. А кто сейчас, после гибели Магов в войне…
— Сила затухала на Адре с каждым столетием и знания утрачивались каждым новым поколением, — пояснил я. — Наверное, сейчас бывшие ученики стали просто магами. Юркас, тебе зачет за теоретическую часть.
Тут до нас донесся громкий вскрик Сбнделла:
— Оторвать мне фейцы!
Я вскочил и подбежал к краю топи. Рядом с вором уже стоял Конрад, пристально всматриваясь в темноту.
— Меня одного так глючит? — увидев меня, спросил Сорока.
Краем глаза я заметил, что следом за мной возникли Юркас и Сабри. Потом я уже ни на что не обращал внимания, кроме как на видение, разворачивающееся на болоте прямо перед нашими глазами. Выглядело так, будто Топь, выпустив нас из своих объятий, решила напоследок раскрыть нам одну из своих тайн.
Вдали над болотом мерцали огоньки. Казалось, сотни светлячков вылетели в эту ночь и затеяли причудливый хоровод. Они беспорядочно перемещались, рисовали сложные узоры, танцевали, их становилось все больше и больше.
Ночные звуки утихли над болотом, умолкли птицы и насекомые. Тишина давила на уши, и лишь игра света отражалась в глазах наблюдающих.
Пляска огней приближалась к краю трясины. Неподалеку от нас искорки слились в одну большую светящуюся сферу. И она летела прямо на нас!
— Юркас, что это?!
— Не знаю, Учитель.
— Шаманы?
— Нет вроде. Я не чувствую шмагии.
Я уже готовился развернуться и бежать, когда сфера задрожала и рассыпалась на осколки. Из них сложилась фосфоресцирующая цепочка следов, оставленных сапогами на болотном мху. На вид отпечатки были сорок третьего размера, а может немножко больше.
Следы уходили в глубину Топи, появляясь словно из ниоткуда.
Немного в стороне, на тропе через болото, из огоньков соткался полупризрачный орк. Он наклонился над следами, внимательно изучил отпечатки на мху. За его спиной проявились еще полтора десятка светящихся силуэтов. Следопыт указал рукой — и орки веерницей двинулись через болото.
Какое-то время они беззвучно шли по тропе, выискивая мерцающие отпечатки. Вдруг первый поднял руку, остальные остановились и замерли. Впереди появились световые очертания странного как для болота предмета.
Призрачные орки беззвучно о чем-то посовещались, и опасливо обошли рояль стороной, стараясь держаться подальше от трехногого монстра.
По другую сторону от рояля фосфоресцирующие следы терялись. Проводник, пробуя трясину жердью, обошел по кругу и снова принялся изучать следы, по которым они пришли. Потом беззвучно что-то сказал и Лохматые двинулись в обратном направлении.
Толпа химерных силуэтов снова вернулась к нам. Орки быстро шагали за проводником, ступая по тропе.
В это время где-то впереди из далеких огоньков нарисовался маленький силуэт. Он начал приближаться к нам, словно на него навели увеличительное стекло, и скоро стало видно спину человека с жердью, уныло бредущего по болоту.
— Это же я! — воскликнул я, когда Топь увеличила картинку.
Передний орк тоже заметил силуэт человека вдали.
Едва лохматый призывно махнул рукой, как в его шею светящейся молнией беззвучно вошла призрачная стрела. Орк зашатался и рухнул с тропы в воду, оттуда поднялись сотни искорок-брызг. Лохматые как один повернули свои клыкастые морды назад.
За ними в паре сотен метров на тропе стоял иллюзорный Нэндил. Но даже без подсказки Топи можно было догадаться, что только Око Орла мог с такого расстояния послать стрелу точно в цель.
Завидев эльфа орки, беззвучно улюлюкая, кинулись к нему. Нэндил успел свалить еще троих, потом изящным движением забросил лук за спину, развернулся и легковесно побежал.
Лохматые, не разбирая дороги, со всей дури понеслись следом. Еще бы — не часто воинам вереска выпадает возможность раздобыть белокурый скальп.
Легко прыгая с кочки на кочку, быстроногий эльф отдалялся от преследователей. Грузные орки спешили, теряли осторожность. Вот один из них поскользнулся на кочке и сразу ушел в жижу. Вот второй ступил мимо тропы, и трясина сразу же приняла его в свои объятья.
Когда орки слегка отстали, Око Орла остановился, немного подождал, вскинул лук, и преследователей стало меньше еще на одного. Еще полчаса такого забега — и стрелы Нэндила да зыбкие места Топи изведут всех орков.
Но тут из пятен света, что до этого спокойно висели в стороне, сформировался еще один отряд зеленокожих. Их было десятка три, и они сразу бросились наперерез эльфу, охватывая его со всех сторон.
Нэндил послал навстречу стрелу, быстро огляделся, потом разбежался и запрыгнул на крупную кочку, окруженную широким плесом зеленой воды. Его мягкие сапоги приземлились на такой себе небольшой островок.
— Беги! — закричал Юркас.
Конечно же, Перворожденный не услышал парнишку, да и бежать ему было некуда — воины вереска уже взяли его в кольцо.
Нам была хорошо видна холодная улыбка Нэндила, когда он поправлял перчатки на руках.
Пока орки со всех сторон приближались, эльф не отрываясь посылал стрелу за стрелой. Трясина не отражала звуки, но мое воображение подсказывало, что наконечники с костяными шариками каждый раз поют песнь смерти Лохматым.
Когда колчан Перворожденного полностью опустел, к островку приблизилось не более десятка орков из обоих отрядов зеленокожих.
Спокойно глядя на подбирающихся врагов, Нэндил отбросил верный, но бесполезный теперь лук, достал из кармана гребень, распустил волосы. В световом отражении можно было разглядеть мельчайшие черты бесстрастного красивого лица. Губы эльфа зашевелились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
