– Каммерер, наверное, уже речь готовит… – Уно встряхнул головой, и прядки его причёски разлетелись в стороны… – А я бы, наверное, засмущался бы… А скажи – людены тоже станут Странниками?
– Нет, Уно…
– Но это… Это же несправедливо! – выкрикнул мальчишка. – Почему одни обретут бессмертие, а другие – нет? Чем прогневили вас людены – тем, что пошли не вашим путём?!
– Нет, Уно… Они не прогневили… И никто не отказывает им в бессмертии. Просто людены – не люди, они – совершенно другая цивилизация. Да, они имеют с людьми Земли общих предков, но они уже сколько лет идут своим путём, непохожим на ваш… Если кто из люденов возжелает присоединиться к Странникам – мы никому не откажем, а учитывая, что людены – цивилизация единиц, а не сообщество, то готовы рассмотреть каждого поотдельности, стоит им только пожелать… Но ведь сами-то они этого не хотят, Уно, их вполне устраивает их нынешний Путь… Всему своё время… Возможно – когда-нибудь и они придут в какой-нибудь янтариновый город, чтоб обратиться к нам… И мы выйдем навстречу…
– Вы… Ваш дар бессмертия – как спасение от старого, очень старого зла… Когда-то у нас в мире учёный и лекарь Будах написал такие строки:
Теперь не уходят из жизни,Теперь из жизни уводят.И если кто-нибудь дажеЗахочет, чтоб было иначе,Бессильный и неумелый,Опустит слабые руки,Не зная, где сердце спрутаИ есть ли у спрута сердце…
А теперь – благодаря вам вернутся все, кого увели насильно, вернутся, чтобы допеть, долюбить, дорадоваться жизни…
Странник взглянул в глаза мальчишке из Арканара. Сказал задумчиво:
– Сколько миров, а боли все схожие… Когда-то в моём мире один хороший человек написал такие стихи:
Мы все сиротеем на нашем пути,Закон расставаний царит над планетой.Дай, Боже, нам в будущей жизни найти,Кого потеряли мы в этой.За миром галактик и звёздных зарницДаруй нам, о Господи, с милыми встречу:Ведь память о них не имеет границИ голос любви нашей вечен.
Тогда это был лишь крик души… А спустя века, уже после Рокласовского Кризиса, наш представитель впервые встретился со Странниками… И затем, войдя в Союз Странников, мы действительно встретились с теми, о ком скорбели, кого лишь мечтали вновь увидеть… Но я с ужасом думаю: а что было бы, не пожелай тогда наша Земля присоединиться к Странникам? Ведь тогда так и остался бы главной силой мира Закон Расставаний…
– Ты боишься, что…
– Да, Уно, да… Я слышу споры на Земле, слышу их у тебя на родине… У вас есть те, кто кричат, что нельзя дать вторую жизнь тем, кто убивал их дедов и прадедов. На Земле изобретают аргументы потоньше, поразнообразнее, но суть-то их от этого не меняется… Боюсь – оба ваши мира решат отказаться… Ну – ничего страшного, не расстраивайся, Уно. Когда-нибудь ваши миры, может быть, и надумают… И если это будет позднее, чем… лет так через сто-двести, то ты всё равно воскреснешь… И Антон-Румата… И остальные… Ты всё равно увидишь бессмертную жизнь, стоит лишь подождать…
– Они боятся, что с восставшими из мёртвых восстанут и похороненные, как казалось, навсегда, тайны, – вздохнул Уно. – Они как испуганные ребята, обманувшие кого-то и боящиеся, что их обман вдруг раскроется… Боюсь, что так будет и дальше, и никогда, никогда не наступит светлый момент, если даже среди Полдня есть те, кому есть что скрывать…
– Ты говоришь, будто слышишь их слова и их мысли…
– Но… я их действительно слышу!
– И давно это у тебя… так? – осторожно спросил Странник.
– Нет, минуты… А что?
– Да так, ты мне просто напомнил одного человека, жившего совершенно в другие времена… Но – нет… Видимо – показалось…
– А он был… из нашего мира?
– Не уверен… Давно это было… Под Хармонтом… Да ладно, забудь, я же говорю – показалось!..
– Эх, вляпались мы, как ракопаук в янтарин! – до неприличного громко сказал вдруг Загорский. – Наши бюрократы, как всегда, на высоте! Собирается Всеобщий Совет, готовится совместное заседание всех трёх КомКонов и скоропостижно реанимировавшейся ГСП! Не знаю, как там покойнички вообще, но одного вы уже воскресили – Группу Свободного Поиска! Похоже – только они и готовы ратовать за ваше предложение! Остальные пока сомневаются, будут заседать, взвешивать все «за» и «против»… Кстати, Мак, мне жутко интересно, как это Второй и Третий КомКоны собираются заседать без своих шефов! Или они будут ждать нашего возвращения на Землю, а?
– Похоже – без нас им только удобнее спорить! – буркнул в ответ Каммерер. И отвернулся, уставившись в тусклую желтизну стены.
Уно вскочил и выкрикнул, не столько к присутствующим, сколько к аппаратуре Загорского, стараясь докричаться до землян:
– Ну нельзя же так! Зачем вновь ссылаться на Бромберга? Что значит «Человечество будет разделено на две неравные части по неизвестному нам параметру, причём меньшая часть форсированно и навсегда обгонит большую, и это свершится волею и искусством сверхцивилизации, решительно человечеству чуждой.»?! Сколько можно наслаждаться этим непостижимым понятием чуждости? Раньше лепили его к люденам, сейчас вообще ещё сами толком не понимаете, к чему это цитируете! Зачем прикрывать свои мелкие боязни громкими словами, претендующими на правильность, как Рэба на ангела?! Что значит «Неторопливо обсудить, взвесить всё за годик-другой?!» Ведь каждый в душе за жизнь вечную, но почему-то готов отказать в ней другому, кого считал своим врагом или просто противником! Ну почему, почему на всё готовы ввести ограничения?! Ведь если счастье – то оно должно быть для всех, даром! Его нельзя дарить одним и отнимать у других!
Странник как-то странно посмотрел на Уно и мотнул головой, словно отгоняя наваждение.
Арканарский мальчишка с досадой плюхнулся рядом, прямо на пол, и зло и растерянно сказал, ни к кому не обращаясь:
– Не пойму… Не могу их понять… Высокое и низменное – в одном сплаве…
Он замолчал, и тишина висела в зале минут десять… Тем временем, повинуясь воле Странника, часть стен превратилась в экраны, транслирующие заседания с двух планет-кандидатов… Глупые, пустые заседания…
Уно отвернулся от изображения.
– А как всё началось бы, если бы наши миры согласились, а? Расскажи? Просто любопытно: а то вряд ли я увижу, как всё это будет по-правде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
