Ольха обняла Кира и положила голову на плечо. Так они и стояли — мужчина и женщина, муж и жена посреди брошенного разрушенного города, в котором полыхал солнечный пожар уже сменяющийся наступающей тьмой.
— Пошли к костру, — тихо сказала Ольха, — я замерзла.
Кир нежно провел по ее волосам и, взяв ее за руку, на ощупь двинулся по погруженной в темноту квартире. На лестнице по-прежнему горел костер, Гром уже пек рыбу, рядом дымила коптильня и, если бы не разбитое окно и приоткрытая подъездная дверь, они бы уже задохнулись от дыма.
— Стоян, когда ужин? — спросил ведун, ловя себя на мысли, что все чаще называет Грома по имени. Но бывший наемник не возражал, видимо, ему самому нравилось.
— Думаю, через час мы сможем поесть, — ответил он, поворачивая рыбу, обмазанную глиной другим боком. — Я обшарил все квартиры в этом подъезде и нашел кое-какие специи. Так что, думаю, рыба будет вкусной. Хотя, честно говоря, мне не хватает овощей и соусов. Но, думаю, в любом случае это будет вкусно.
Странно, Кир никогда не любил рыбу и морепродукты, за исключением креветок и кильки в томатном соусе, но теперь он предвкушал вкусный ужин, главным и единственным блюдом на котором была именно рыба.
— Думаю, завтра мы сможем добраться до высотки МГУ, — глядя на огонь произнес Кир. — Я изучил карту, у нас фактически прямая дорога, никаких рек и мостов.
Гром согласно кивнул и посмотрел на лошадей. Этот дом они выбрали еще и потому, что в широком холле свободно разместились все пять коней. Оставлять их пастись на улице Кир посчитал неразумным. Ольхе и Хохлу пришлось рвать траву, чтобы лошади могли спокойно питаться.
Кир смотрел на языки пламени и вспоминал слова Ящика в тот день, когда они только выехали на джипе на большую дорогу. «Никогда не был в Москве, — заметил тогда он, — вот теперь посмотрю, это, наверное, очень красивый город.»
— Жаль, что ты так его и не увидел, солдат, — тихо сказал Кир, — даже сейчас, лежа в руинах, это самый красивый город. И самое красивое в нем то, что в нем нет людей.
— Что? — не расслышав, спросил Хохол.
— Ничего, мысли в слух, — отозвался Кир.
Неожиданно справа от Скифа раздался гитарный перебор. Повернув голову, ведун с удивлением обнаружил Стояна, в руках у которого была гитара.
— Концерт по заявкам объявляю открытым, — возвестил Гром. — Слушаю заказы и повинуюсь.
Кир ненадолго задумался, у него раньше была неплохая подборка русского рока и бардов. Ольха молчала, она была слишком мала, когда еще была музыка, Хохол тоже не знал, что попросить.
— Итак, я жду, — продолжая перебирать струны и наигрывать какую-то быструю испанскую мелодию, напомнил о себе Гром.
— Из бардов или русского рока можно? — спросил Кир.
— Не можно, а нужно, — поправил его Стоян. — Хороший вкус, командир. Что изволите?
— Визбора «Осенние дожди».
— Будет исполнено, — улыбнулся Гром.
Он слегка настроил колки и ударил по струнам. Голос у него оказался просто великолепным, словно был создан для подобных песен.
— Видно нечего нам больше скрывать, все нам вспомнится на страшном суде.— Эта ночь легла как тот перевал, за которым исполненье надежд.— Видно, прожитое прожито зря, но не в этом понимаешь ли соль,— Видишь, падают дожди октября, видишь старый дом стоит средь лесов.
Кира захлестнула глухая тоска, он даже не понимал, почему так сжалось сердце, а на глазах выступили слезы. Просто странная потаенная боль, грусть по ушедшему. Видимо, тут было все сразу: и строки из песни, и разрушенный город вокруг. А Гром все продолжал.
— Мы затопим в доме печь, в доме печь, мы гитару позовем со стены.— Все что было, мы не будем беречь, ведь за нами все мосты сожжены.— Все мосты, все перекрестки дорог, все прошептанные тайны в ночи,— Каждый предал то, что мог, то, что мог, мы немножечко о том помолчим.
Черт, он и не подозревал, что эта песня окажет на него такое воздействие. Он уже не слушал дальше, да и не надо было слышать, он знал текст наизусть, слова Визбора словно начертанные огнем вспыхивали в его мозгу, а музыка высечена в его сердце. И сейчас оно было разбито на тысячу кусков. Одинокая слезинка упала на щеку и покатилась дальше, застревая в густой бороде. Ольха обняла его и, запустив пальцы в густые волосы, медленно шебуршила их, зная, что Киру это доставляет удовольствие и успокаивает.
— Чего еще изволите? — спросил Гром, закончив Визбора.
— Давай сам, — отмахнулся Кир, — а то, если еще что закажу, совсем расклеюсь.
— Сейчас придумаем! — отозвался Стоян. Пальцы медленно перебирали струны, изредка переходя на бой. — А как вам это?
Пальцы снова осмысленно ударили по струнам, уверенно зажимая аккорды.
— Где моя желанная?Где ж моя хорошая?Где ж ты, Богом данная,Не в саду ль заброшенном?Полечу я ангелом за моей любимою,Буду любоваться ей, как святой картиною.Буду мужем, братом ей, любящим отцом,Клятву дам ей верности в церкви под венцом.Не молчи, любимая,Отзовись, откликнися.Или в зиму стылуюГубы твои слиплися?Все равно тебя найду,Где бы ты ни пряталась.Верю я в свою судьбу —Отыщу, посватаюсь.
Эта песня была Киру незнакома, но текст понравился.
— Кто написал? — поинтересовался он.
Гром пожал плечами.
— Не знаю, я ее услышал в одном фильме. «Война» называется. Потом нашел полный текст и аккорды. Еще что-нибудь?
— Не. Позже, если силы останутся, — ответил Хохол, — да и есть хочется.
— Думаю, рыба готова, — глядя на глиняную обожженную скульптуру заметил повар. — Сейчас счищу и будем есть.
Стоян показал себя неплохим поваром, его рыба оказалась изысканной и очень вкусной, только он перестарался с травками и даже для Кира, который любил острое, это было слишком. Но рыба все равно ушла на ура. За такой чудесный ужин Грома захвалили.
Некогда прекрасная высотка на Воробьевых горах возвышалась над городом, но теперь даже у самого большого оптимиста назвать ее прекрасной не повернулся бы язык. Черное, закопченное пожаром, здание с выбитыми дверями и окнами. Оно стояло словно памятник науке, а если быть более точным, то был ее посмертным обелиском.
Ольха застыла, широко открыв рот, глядя на высоченное здание. Хоть отряд уже три дня был в Москве, подобных зданий нам не попадалось.
— Ну что, идем? — спросил Стоян. — Через пару часов начнет темнеть.
Кир поднял глаза на небо, солнце было еще высоко, но бывший наемник был прав. У них максимум пару часов. Скиф кивнул.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
