— Я тоже волновалась о тебе. Что случилось? Почему ты не мог снова измениться?
— У меня получилось… в конечном счете.
Ну, я как бы заметила. Я молчала и ждала дальнейших объяснений.
— Быть кицунэ это не только превращаться в обычную лису. Я могу принимать форму любой лисы. Оборачиваться в… не знаю… в лисьего бога. Нет, не то. Не знаю, как это описать.
— В суперлиса?
Мягкий смех Кийо завибрировал около моего лба, и затем он поцеловал меня в него.
— Тоже не совсем верно. Лисицы, обитающие в Ином мире, похожи на своих смертных прародителей, живших когда-то в этом мире. Они сильнее, мощнее, более дикие. Я могу обращаться в такого, но сделав это… я должен отбросить всю человечность. Эта форма слишком животная… первобытная что ли. В форме обычного рыжего лиса я чувствую себя почти как человек, но если я буду проводить в этой форме слишком долгое время, тогда моя человеческая сущность начнет подавляться. Но в форме, как ты выразилась «супер-лиса», я теряю все человеческое сразу после смены ипостаси. Во мне остается всего лишь несколько человеческих инстинктов — например, я помнил, что должен сражаться с той тварью и защищать тебя.
Нахмурив брови, я спросила:
— Но это не объясняет, почему ты не смог измениться обратно.
— Для перехода из одной формы в другую требуется время. Изменение происходит не только на физическом уровне. Чтобы принять лисью натуру, мне сперва необходимо отбросить всю человеческую природу. Трудно проделать все это быстро. Вот почему вначале я не смог помочь тебе сразу. Я торопился обратиться, даже понимая, что оставляю тебя совершенно беззащитной, потому что решил, что от меня будет больше пользы форме лиса.
— Да, ты отлично справился. Но до чертиков напугал меня. — Я замолчала, с ужасом вспоминая тот пугающий момент неуверенности, когда я вся истекала кровью. — Так когда же ты в итоге изменил форму?
— Думаю, сразу за тем, как ты потеряла сознание.
— Ну, это объясняет, почему я еще жива.
Кийо подтвердил кивком.
— Ты потеряла много крови. Тебе потребовалось наложить десять швов.
Я удивленно моргнула.
— Ты возил меня к врачу?
Кийо усмехнулся.
— Ты не поверишь — я зашил тебя сам.
Мне потребовалась секунда, чтобы откинуть одеяло и задрать подол моей цветастой ночной рубашки. Когда, черт побери, она на мне оказалась? Сбоку, на коже живота, выделялись черные стежки.
— Ты сделал это? — воскликнула я. — Ты меня зашил? Без врача?
— Я и есть врач. Я делаю это постоянно.
— Ага… кошакам и собакам. Не людям!
— Не вижу никакой разницы. Люди — те же самые животные.
Я с беспокойством осмотрела швы. Кожа вокруг них была красноватой.
— Ты все продезинфицировал?
Кийо презрительно фыркнул.
— А ты как думаешь? Конечно! Стандарты одинаковы для всех. Да ладно тебе, хватит переживать. Не мог же я позволить тебе истечь кровью до смерти. У меня был с собой набор и я им воспользовался.
— Как ты это сделал без освещения?
— Верхняя лампочка выжила.
Я не могла себе представить, как он зашивал меня в разбитом автомобиле, используя при этом ветеринарный набор. Импровизатор однако!
— А машина потом завелась?
— Типа того… я успел довезти нас до того, как она окончательно сдохла. А затем нашел твой телефон и набрал Тима.
— Бедняга Тим. Когда я впервые рассказала ему, что я шаман, мне показалось, он решил, будто это такое же надувалово, как и его игры в индейцев.
— Постой, так он что, не индеец? А я-то всё пытался выяснить, к какому племени он относится.
— Он из племени Тима Варковски. Смех да и только, но…
Воздух в комнате слегка задрожал, от смены давления заложило уши. Мне пришлось несколько раз сморгнуть, чтобы понять, что это мерцание вокруг нас мне не мерещится.
Кийо приподнялся, соблюдая бдительность и осторожность.
Мерцание внезапно пропало и стало легче дышать. Врата Иного мира распахнулись, и на маленьком столике в углу появился Дориан. Под его весом столик тут же сломался, оглашая комнату грохотом и звоном разлетающихся по полу кусков. К его чести, Дориан лишь изящно отскочил в сторону, минуя беспорядок и грациозно приземляясь на обе ноги. Я вздрогнула, заметив что кольцо-якорь лежит среди обломков. Я оставила его на столе, не задумываясь о том, что Дориан появится непосредственно в том месте, где оно будет лежать.
— Что, черт возьми… — Кийо начал подниматься с постели, но я остановила его, положив руку ему на грудь.
— Нет, все в порядке. Дориан здесь для нашего следующего урока. Боже… не могу поверить, что уже пришло время. — Долго же я была в отключке после этого фахана.
Дориан щеголял в своей повседневной, но элегантной одежде, на нем был тщательно продуманный плащ из черного атласа, расшитый по краю серебром с россыпью мелких жемчужин. Если представшая его взору картина и удивила его, то он не показал вида. Дориан сохранял свое обычное невозмутимое и немного насмешливое выражение лица. Глядя на нас, он улыбнулся.
— Я могу вернуться попозже, если вам так будет удобней. Мне не хотелось бы вас прерывать.
— Нет, нет, — сказала я поспешно, садясь и свешивая ноги с кровати. От резкого движения кожу вокруг швов неприятно натянуло. — На самом деле мы просто, хм… отдыхали.
Дориан скептически приподнял бровь.
— И всегда ты в этом отдыхаешь?
Взглянув на свой наряд, я покраснела. Я одевала эту сорочку только однажды, когда мы с Дином на выходные ездили в Мексику. Она представляла собой длинный пеньюар бледно-зеленого цвета, украшенный по бюсту и нижней кайме витиеватым рисунком из зеленых листьев и мелких розовых цветочков. Юбка до середины бедра из прозрачного шифона. Надо взять на заметку: «Никогда, даже в бессознательном состоянии, не позволять Кийо одевать меня».
Привлеченный шумом, в комнату ввалился Тим.
— Еви, что…
Челюсть Тима отпала, и не только из-за меня. Я посмотрела на всех нас: я в своем длинном пеньюаре, Кийо с голой грудью, Дориан в своем экстравагантном наряде, и Тим в своем костюме индейца.
— Какой ужас, — пробормотала я, поднимаясь, — мы похожи на участников группы «Village People».[29]
Я натянула махровый халат. Интересно, как это мне в последнее время удается то и дело оказываться полуголой. Тим продолжал смотреть на нас с видом человека, который только что вломился в спальню к родителям во время их занятия сексом.
— Все в порядке, — сказала я Тиму. Он все еще не шевелился, и я помахала рукой перед его лицом. — Э-эй, очнись! Может придумаешь что-нибудь на завтрак?
