начинаю молиться. Скорее бы всё закончилось, но эта ночь… она кажется мне бесконечной.
Николай – уверенный водитель. Он ловко маневрирует на дороге и обгоняет машины в такие моменты, когда мне кажется, что столкновение неизбежно. Я усмехаюсь и думаю про себя, что было бы эпично разбиться в автокатастрофе буквально в шаге от победы.
У Андрея звонит мобильный. Я напрягаюсь, когда он ругается с невидимым собеседником и вдавливаю ногти в кожаную сумочку, которая лежит у меня на коленях. Она грязная после того, как я побывала на земле. Мой наряд тоже безнадёжно испорчен и лицо, должно быть, выглядит не лучшим образом, но это последнее, что меня беспокоит.
- Наши поехали другой дорогой, - подаёт голос Андрей, обращаясь к Николаю. – Там полиция.
Водитель коротко кивает и вдавливает ногу в педаль газа. Куда больше-то?
Он резко сворачивает вправо, так что меня кидает в сторону. Ухватившись за ручку двери, чудом не падаю на Николая. Километров десять мы едем полями, пока автомобиль не упирается в высокие железные ворота. Местность мне совершенно не знакомая, а ещё тихая до ужаса… Кажется, что в радиусе нескольких километров не обитает ни одной живой души… Но, наверное, именно для этого мы сюда и приехали.
Николай спрыгивает на землю и открывает ворота, а затем возвращается и с рёвом трогает с места, проезжая по выложенной из камня дорожке. От осознания того, что сейчас произойдёт меня бросает то в жар, то в холод. Я закрою глаза. Не буду смотреть. Несмотря на то, что Фирсов тот ещё подонок, убийство — это слишком страшно.
Все кроме меня поочередно выпрыгивают из машины и направляются по извилистой дорожке с заброшенному помещению. Лишь после того, как я понимаю, что ждать меня никто не будет, заставляю себя шелохнуться.
- Дальше я сам, - произносит Андрей, обращаясь к Николаю.
- Нину забрать с собой?
Он бегло бросает свой взгляд на меня.
- Я с тобой! – прошу его.
- Хорошо, возьми фонарь.
Муж кивает и следует прямо, придерживая под локоть брыкающегося Романа. Он направляет дуло пистолета ему под рёбра. Одно лишнее движение и Андрей просто прострелит ему легкое.
Чистый и ухоженный периметр, выкрашенные вышки и противотанковые ежи. Мы приехали к заброшенным складам военной техники. На первый взгляд кажется, что базу открыли буквально пару недель назад, но, когда я следую вдоль забора за Андреем, убеждаюсь, что это место неприступно. Стоит зайти за угол бетонного забора, как ситуация моментально меняется. Он волшебным образом превращается в старое, трухлявое и деревянное заграждение за которым виднеется настоящее кладбище военной техники. Чем дальше мы отдаляемся от проходной, тем хуже становится обстановка. В заборе гниют дыры, под ногами валяются бутылки из-под спиртного и коробки от армейских сухпайков.
Здесь нигде не горит свет, жутко холодо и, к тому же, воняет чем-то тухлым, но чем оставаться в автомобиле я лучше буду с Андреем.
На одну только секунду мне мерещится, что вместе с рассветом начнётся новая и спокойная жизнь… Муратов обязательно согласится на операцию, а затем отвезёт нас в отпуск… Я бы хотела в тёплые края, можно к пирамидам.
- Не я так кто-то другой, Андрей! – произносит последние слова Роман.
- Заткнись!
– Пригрел местечко и думаешь, что тебя никто не двинет? Молодняк он суровее, чем мы. На раз два спихнут тебя с поставки оружия. Будешь начинать с того, на чем приплыл.
Андрея останавливается лишь для того, чтобы ударить Романа прикладом в лицо. Слышится хруст, а затем резкий визг.
- А дочь твою я не убивал! - кричит, захлебываясь кровью. - Слышишь? Она сама наркоманкой была! Рано или поздно перешла бы на что покрепче и сторчалась.
Сейчас уже даже мне хочется его ударить. Он ловко прощупывает болезненные темы Андрея, отвлекает и с силой на него давит. Муратов крепко сжимает челюсти, но в этот раз не бьет. Знает, что с лихвой на нём отыграется.
В этот момент начинает звонить мой телефон. Взглянув на экран, вижу там номер мамы. Сомневаюсь, но сбиваю вызов и перевожу взгляд на Муратова. Мама начинает звонить ещё и ещё. Случилось что-то страшное? Почему она тревожит меня среди ночи?
- Алло.
- Нина!
- Мам, говори быстрее, пожалуйста.
Муратов поднимает тело Романа с земли и волочит дальше.
- Бориса увезли в больницу с инсультом! – произносит мама.
- Прости, я не могу долго говорить! Скажи, что тебе нужно? Помощь? Деньги?
- Если можно… - всхлипывает родительница. - Немного… На карту.
Неожиданно Фирсов выбивает оружие из рук Андрея, толкает его в грудь и начинает бежать. Муж пошатывается, не падает и в два счёта догоняет Романа. Хватает за ворот рубашки, тянет на себя, но Фирсов успевает наклонится и поднять с земли железную трубу, которой с силой бьет по голове моего мужа. По больной голове. Там, где опухоль. Боже...
В ушах начинает звенеть, телефонная трубка выпадает на землю вместе с громким криком, который рвётся из груди. Между мужчинами завязывается серьезная потасовка: Андрей ударяет Романа по лицу, но не так сильно, как делал до этого. Ему сейчас больно, на затылке сочится кровь, он теряет концентрацию и с трудом держится на ногах.
Страх – это одна из базовых эмоций человека. Помимо отрицательных, он имеет и положительные стороны. Страх призван оберегать нас от различного рода опасностей, подавая в мозг сигналы.
У тебя есть пистолет, Нина. Есть. Ты можешь достать его и помочь своему мужу.
Дрожащими от волнения пальцами обхватываю прохладный метал в сумочке, достаю его наружу, снимаю предохранитель и целюсь. Из-за темноты мне плохо видно, конечности дрожат, а по щекам катятся слёзы.
- Я буду стрелять! – предупреждаю Романа. – Остановись!
Фирсов скалится и резко валит Андрея на землю. Цель сбивается, всё вперемешку! Я не могу понять где мой муж, а где Роман. В кого стрелять и смогу ли я?
- Стреляй, Нина, - мягко произносит Андрей. – У тебя получится.
- А если
