- Куда ты меня везешь? – спрашивает она, теперь в ее голосе слышен испуг.
А испугаться есть чего. Мы выехали на проселочную дорогу, и вокруг нас только лес. Сворачиваю на обочину, останавливаю машину. Все, приехали. Я рвано дышу, перед глазами пляшут темные точки. Нельзя в таком состоянии за руль, а Ларочка, прелесть моя, еще и добьет, не пожалеет.
- Где мы? – спрашивает со страхом в голосе. – Изнасилуешь и здесь оставишь?
Что? Совсем рехнулась?!
- Давай поговорим, - предлагаю, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
- Нам не о чем говорить, - отворачивается от меня к окну.
Выдыхай, Жданов! Вдох-выдох. И отпусти этот чертов руль наконец!
- Почему не приняла подарок? – спрашиваю сипло. В ушах все еще гудит, а руки, сжимающие руль, побелели. – Мы же договорились. Я даю – ты берешь.
- Как у тебя все просто! – рычит она. – Думаешь, можешь деньгами оплатить любую выходку?!
Она права. Я именно так и думаю. Потому, что всегда это работало. А вот, что делать теперь, вообще не представляю. В голове звенящая пустота, никаких идей. Не на колени же перед ней падать, чтобы вину искупить?! Да она даже не смотрит в мою сторону. Будто вон та темнота за окном ей интересней. А потом, и вовсе, выходит из машины. И куда она собралась, дурочка?
Выхожу из автомобиля, подхожу к женщине. Мы так близко сейчас, вдыхаю ее сладкий запах, как маньяк, учуявший жертву. Сам не понимаю, почему так дурею от нее. Стою рядом, и весь мир исчезает. Все становится неважным. Как пьяный рядом с ней. Хочется ее. Рядом хочется. Дышать ею хочется. Себе присвоить. Заклеймить, чтобы только моя была.
Забываю обо всем. Наклоняюсь и в губы впиваюсь. Хочется до дна ее выпить, чтобы распробовать. Она вздрагивает, тянется ко мне, в губы выдыхает, лишая воли. Упираюсь руками в машину, по бокам от нее, чтобы не упасть. Такой горячий поцелуй, самый яркий. Конфета моя, обожаю.
Не сразу соображаю, когда Лара в грудь мою упирается, пытается оттолкнуть. Какие глупости, она ведь тоже меня хочет, я это чувствую. В себя прихожу. Только, когда ее острые зубки со всей силы впиваются в нижнюю губу, до крови ее прикусывают. От своего крика трезвею окончательно.
Отшатываюсь от женщины, вырываю губу из захвата. А тут еще и пощечина прилетает, я даже среагировать не успел. Как нашкодивший котенок, на нее смотрю, кровь с губы вытираю.
- Не смей! – шипит она мне в лицо.
Ее голос каленым железом льется по нервам, взгляд прожигает насквозь. Колени начинают дрожать. Я уже готов на колени перед ней упасть, только, боюсь, не поможет. Какой же я идиот! Решил, что поцелуем можно все отменить, будто не было ничего. И не хотел замечать пустоту в ее взгляде, от которой холод пробирает.
Замахиваюсь и впечатываю кулак в блестящую обивку автомобиля.
- Чего ты хочешь, Лара?! – рычу на нее, все еще удерживая в захвате своих рук. – Ну не умею я извиняться! Понимаешь ты это?! Не умею!
Она смотрит на мою истерику, вытаращив глаза.
- Просто скажи мне, чего ты хочешь, - голос срывается на хрип, дыхание сбивается.
- Ничего не хочу, - добивает меня моя прелесть, - ничего я от тебя не хочу.
Больнее палача бьет, нутро выворачивает. Отчего-то вспоминается, как раньше я спокойно расставался с женщинами, даже радовался тогда, ведь вокруг столько привлекательных самочек. А теперь руки дрожать от понимания, что теряю ее. На губах горчит, горло удавкой сдавливает.
- Не надо…, - повторяю ее слова, как попугай, которого заклинило. Хочется просить ее, о чем угодно. Таким жалким себя чувствую, пиздец просто.
- Прости меня, - с трудом из себя выдавливаю. Так непривычно произносить это, как инородное что-то на языке. Если хочет, тысячи «прости» услышит. Хотя нет, тысячу раз не смогу, один раз с трудом смог.
Лариса замирает, в глаза мне заглядывает. Хрен знает, что там увидеть хочет. Только пытку эту пусть прекратит.
- Отвези меня домой, - просит тихо.
