Пришла пора и Потыку повыхваляться, задумался добрый молодец:
Как я, у меня нуньчу у молодца
Получена стольки есть молода жена.
Безумной-от как хвастат молодой женой,
А умной-от как хвастат старой матушкой.
Как тут-то он Михайлушка повыдумал:
Как был-то я у корбы у темный
А у тьш у грязи я у черный,
А у того царя Вахрамея Вахрамеева.
Еще-то я с царем там во другиих
Играл-то я во доски там во шахматны
А в дороги тавлеи золоченый;
Как я с его еще там повыиграл
Бессчётной-то еще-то золотой казны
А сорок-то телег я ордынскиих.
Повёз-то я казну да во Киев град,
Как отвозил я ю на чисто поле,
Как оси-ты тележный железны подломилисе,
Копал-то тут я погребы глубокий,
Спустил казну во погребы глубокий.
Как князи тут-то киевски, ecu бояра
А тот ли этот князь стольнё-киевской
Как говорит, промолвит таково слово:
Да ай же вы бояра вы мои все киевски,
Русийски всё могучий богатыри!
Когда нунь у Михайлушка казна еще
Повьшграна с царя с Вахрамея Вахрамеева,
Дак нунечку еще да топеречку
Из Киева нунь дань поспросиласе
Царю тут Вахрамею Вахрамееву,
Пошлем-то мы его да туды-ка-ва
Отдать назад бессчётна золота казна,
А за двенадцать лет за прошлый годы что за нунешний.-
Сухмат передохнул и продолжил:
— Много было всего, и в шахматы Потык с царем Вахромеем играл, и казну за двенадцать лет выиграл, да не о том сейчас речь…
На ту пору было на то времечко
А налетал тут голуб на окошечко,
Садился-то тут голуб со голубкою,
Начал по окошечку прохаживать,
А начал он затым выговаривать
А тым а тым языком человеческим:
Молодой Михаила Потык сын Иванович!
Ты играшь молодец да проклаждаешься,
А над собой незгодушки не ведаешь.
Твоя-то есть ведь молода жена,
А тая-та ведь Марья лебедь белая, преставилась.
— Что тут было, что было! Ведь любил Потык жену свою, лебедь белую, безумно. Да и об уговоре помнил…
Скочил тут как Михаила на резвы ноги,
Хватил он эту доску тут шахматню,
Как бросил эту доску о кирпичной мост
А во полаты тут да во царский.
А терема ecu тут пошаталисе,
Хрустальнии оконницы посыпались,
Да князи тут бояра все мертвы лежат,
А царь тот Вахрамей Вахрамеевич
А ходит-то ведь он роскоракою.
Как сам он говорит таково слово:
Ах молодой Михаиле Потык сын Иванович!
Оставь ты мне бояр хоть на симена,
Не стукай-ко доской ты во кирпичн и мост.
Как говорит Михаиле таково слово:
Ах же ты да царь Вахрамей Вахрамеевич был!
А скоро же ты вези-тко бессчётну золоту казну
Во стольнёй-от город да во Киев град.
Сухмат замолчал, потом продолжил:
Как скоро сам бежал на широкий двор,
Как ино ведь седлает он своего добра коня,
Седлат, сам выговариват:
Да ах же ты мой-то ведь уж добрый конь!
А нёс-то ты сюды меня три месяца,
Неси-тко нунь домой меня во три часу.
Приправливал Михайлушка добра коня,
Пошол ён, поскакал его добрый конь
Реки-ты озёра перескакивать,
А тёмной-от ведь лес промеж ног пустил,
Пришол он прискакал да во Киев град,
Пришол он прискакал ведь уж в три часу.
Позвал Потык своих братьев названных, богатырей Илью да Добрыню, и поведал им, что пора ему уговор старый исполнить — на три года в колоду белодубову с телом мертвым лечь. Попросил у братьев помощи, что б построили они колоду ту, да хлеба, соли и воды набрали на весь срок. Делать нечего, уговор есть уговор, построили богатыри для Потыка колоду, да припасов набрали. А сам Потык отправился в кузницу, да сковал там клещи себе железные, а еще прутьев себе припас. Три прута железных, три оловянных, да один медный.
Когда все было устроено, Потык зашел в колоду с телом мертвым, а Илья с Добрыней оковали ту колоду снаружи обручами железными. А потом спустили глубоко-глубоко во сыру землю, Землю-матушку, зарыли в желтые пески.
Сидит Потык в колоде, ждет, знает, кто за ним явится. Не долго ему ждать пришлось!
И пришла Змея подземная, могучая да страшная. Дернула раз колоду — тут и обручи железные все полопались. Дернула во второй — так тес и сдернула. Изготовился Потык, вскочил на ноги, схватил клещи железные. А Змея в третий раз дернула, да последний ряд белодубовый сдернула, и показались ей Потык с женой мертвой.
Да тут тая змея зрадовалася:
А буду-то я нуньчу сытая,
Сытая змея не голодная
Одно есте тело да мертвое,
Друга жива головка человеческа.
Однако ж рано радовалась Змея — схватил Потык ту змею во клещи железные, да стал бить поганую прутьями железными. Взмолилась Змея, пощады запросила. А богатырь — знай, хлещет поганую что есть сил. Обещалась змея воду живую принести, за три года достать. Не захотел Потык ждать три года, бьет и бьет змею. Пообещала Змея принести воду живую за год.
Нет, — отвечал богатырь, — мне так долго ждать!
Тут прутья железные пообломались. Схватил Потык прутья оловянные, еще больнее хлещет ту Змею без жалости. Взмолилась Змея о пощаде, да пообещала принести воду живую за месяц. Не согласился богатырь и месяца ждать. Бьет и бьет Змею. Та уж и в три дня обещала, но и трех дней не стал ждать Потык. Обломал прутья оловянные, взял медный, и — ну стигать Змею поганую. Гнется прут, не ломается. Обещает Змея принести воду живую за день.
А нет, мне, окаянна, все так долго ждать.
Как бьет-то он змею в одноконечную,
А молится змея тут, поклоняется:
Молодой Михаиле Потык сын Иванович!
Не бей больше змеи, не кровавь меня,
Принесу я ти живу воду в три часу.
Согласился Потык ждать три часа, Змею отпустил, но взял в заклад себе змеенышей. Полетела Змея по подземелью, да принесла воду живую. Взял Потык змееныша, да разорвал его надвое. Потом сложил вместе половинки, да помазал змееныша живой водой. Сросся змееныш. Помазал еще — зашевелился. В третий раз брызнул — ожил змееныш.
Отпустил богатырь Змею, не ранил, не убил… Но прежде заповедь великую с нее взял, что б не ходила больше по подземельям, не ела тел мертвых! Положила Змея заповедь…
А Потык сбрызнул Марью, лебедь белую, живой водой. Раз брызнул — вздрогнула, другой раз брызнул — села Марья, в третий раз брызнул — встала, воды испила, да слово молвила:
— А долго-то я нунечку спала-то.
Улыбнулся Потык, отвечает:
— Кабы не я, так ты ведь век бы спала-то!
Но пора выходить было Потыку. Закричал богатырь, что было сил, да так громко, что услышал тот крик народ наверху. Собрались люди, дивятся, что за чудо да диво такое — мертвый из-под земли кричит.
Приходили Илья с Добрынюшкой, думу думали — верно, братцу их названному совсем душно стало под землей с телом мертвым, задыхается… Взяли богатыри лопаты железные, да разрыли песок, вырыли колоду. И выходили из той колоды Потык с женою, белой лебедью, оба живые и здоровые…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
