– Не обращай на них внимания, Ольд, – улыбаясь, сказала она. – Просто мы здесь уже два дня с ума сходим с этими мелкими эвентиками. Пришли за скальпами, а бьем всяких мобов.
Это она про скальпы Темных, наверное. М-да уж… Лучше скучайте дальше. Мне и «эвентика» с головой хватило.
– Понимаю… – говорю я.
– Как там Зверь? – спросил Турбо, поведя громадными плечами.
– Кто? – переспрашиваю.
Все трое понимающе переглянулись.
– Новенький, сразу видно, – констатировал Граф.
– Это мы так Гарда зовем, – пояснила Ирэн, сделав неопределенный взмах рукой. – Вроде непись, а зверь еще тот.
– Ага, – кивает Турбо. – Каждый раз за квестом стоишь, как на розыгрыше лотереи.
Стою, вот, слушаю их, осматриваю дорогущую амуницию, а сам удивляюсь тому факту, что говорят они со мной почти на равных. Еще в Меленвиле приходилось наблюдать поведение некоторых хайлевлов. Отношение примерно такое: все, кто ниже сотни, – муравьи. А тут стоят, шутят, делятся наболевшим… Либо неплохие ребята, либо я своими медальками для них что-то вроде «заслужившего право на разговор». Как бы то ни было, моя стратегия: молчи и слушай.
За все это время мимо нас прошло несколько неписей. Каждый считал своим долгом легонько похлопать меня по плечу или сказать что-нибудь вроде «гордимся!» или «так держать!».
Видя мою реакцию на похвалу, Граф сказал, усмехаясь:
– Не тушуйся. Когда только-только получаешь медаль, всегда так. Завтра уже будет пообычней. Админы таким образом поощряют игроков к новым свершениям.
– То есть завтра все хорошее отношение ко мне испарится? – удивляюсь я.
– Нет, – качает головой Граф. – Тебя по-прежнему будут любить и уважать, но уже более сдержанно, что ли… Медали на самом деле великое дело. Старайся пополнять коллекцию и повышать их достоинство.
– Спасибо за совет.
– Не за что.
Ирэн хотела еще что-то добавить, но в этот самый момент дверь в кабинет Гарда открылась.
– Ольд! – рявкнул адъютант. – К сотнику!
Когда вошел в комнату, за столом снова сидел все тот же сотник Гард, которого я увидел в первую минуту.
– Итак, господин Ольд, вы говорили, что не рекрут. Верно?
А тон такой, будто и не было никакого письма. Но меня не обманешь. Очень все смахивает на какую-то проверку.
– Да, господин сотник. Вы совершенно правы, я обычный гражданин, желающий послужить на благо общества. Я не умею сражаться. Но у меня, как я уже говорил, есть другие таланты, которые вы можете использовать по вашему усмотрению.
Гард картинно нахмурил брови.
– И вы не боитесь, что я могу воспользоваться вашим предложением в полной мере?
Я криво усмехнулся.
– Сами видите – я не воин. Конечно же, боюсь. Если совру – вы это поймете. Но, несмотря на мой страх, эти девяносто дней в Цитадели мне нужны как воздух…
– Хорошо, я вам верю, – задумчиво кивнул сотник. – Сейчас вы можете идти. Я сообщу вам, когда появится задание, подходящее «вашим талантам». Мой помощник проводит вас в казармы. Идите…
Разворачиваюсь и иду на выход. Кажется, его взгляд потеплел. Я его понимаю, приезжает какой-то шахтер, привозит письмо от жены и думает, что не служба теперь будет, а сахар. Не на того напали. Я готов пахать столько, сколько нужно. Чем выше подниму репутацию, тем лучше…
Когда уже коснулся дверной ручки, услышал голос Гарда.
– Вы знаете о содержании этого письма?
Полуобернувшись отвечаю.
– Частично… Только то, что Мила написала вам обо мне… Она сама мне об этом рассказала.
Уже закрывая дверь, увидел, как Гард коротко мне кивнул и слегка улыбнулся…
Глава 8
Думал, в казармы поведет адъютант. Ага… Не тут-то было. Слишком много чести для меня. Любопытно, сотник и его секретарь хоть раз покидали эти помещения? Надо будет мимоходом у кого-нибудь поинтересоваться.
Вышеупомянутым помощником оказался старый хромой гном НПС. До ужаса болтливый, неповоротливый и любопытный. Пока вел меня по этажам, все норовил постоять и послушать, о чем говорят другие неписи или игроки. Несколько раз встревал в разговоры, два раза поспорил и в конце концов чуть было не подрался с чернобородым дварфом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Интересно было наблюдать, как два НПС таскают друг друга за бороды. До членовредительства благо не дошло. Стражники вовремя разняли двух пыхтящих коротышек. Я смотрел на все это с широко раскрытыми глазами. Куда я попал, черт возьми?
Кроме стражников миротворцем выступил еще один игрок. Кстати, после окончания неожиданной потасовки его лицо осветила радостная улыбка. Даю руку на отсечение, какой-то скрытый квест выполнил.
После ссоры гном быстро заковылял по лестнице вниз. Уже не останавливался. Никого не слушал и на приветствия мимо проходящих не отвечал. Пока шли, что-то бурчал себе под нос и зло зыркал в мою сторону. Я сперва не понял, что, собственно, произошло с этим компанейским и общительным НПС. Но потом до меня наконец дошло. Я ведь для него дварф. Образ, что наложил на меня Лайтон, действует безотказно. Кстати, скоро надо будет обновить физиономию…
Минуты две еще пришлось терпеть сопение провожатого, пока наконец не добрались до моих «покоев». Судя по топоту, смеху и шуму над головой, гном привел меня на самый нижний этаж. Здесь была только одна дверь, отделявшая небольшую комнатку от темного коридора.
Да. Я прав. Мы на самом нижнем этаже. Скажу больше – мы под землей. Окон нет. Стены почернели от сырости, на мебели видны белые пятна грибка. Короче говоря, ад туберкулезника. Но, как ни странно, чувствую себя очень уютно в этом помещении. Снова расовые особенности дают о себе знать. Ну а сырость… Сырость мне не помеха. Благодаря стихийным усилителям я даже в луже спать могу. Так что если это не приказ сотника, а проделки хромого гнома, то ему можно только сказать спасибо за такой подарок. Вот бы он удивился, если бы я полез к нему с благодарностями.
Хм… А ведь я снова прав. Гном, уходя, злорадно усмехнулся и закрыл дверь. Думал, я ничего не заметил. Ну-ну… Неприятный товарищ. Могу только представить себе человека, отвечавшего за пропись этого НПС. Наверное, такая же переменчивая натура… Мне-то что? Мне как раз все подходит. Меньше глаз – больше свободы действия. Хорошо хоть он не заметил моей довольной физиономии…
Будем осматриваться. Сперва закрою дверь на засов. Так спокойней.
Что тут у нас? Кровать. Ни подушки, ни матраца. Голые доски. Вместо тумбочки какой-то ящик. Трехногий табурет… тебя вообще трогать не собираюсь. Вот-вот развалишься.
Шкаф отсутствует. Стол тоже. Это не казарма – это карцер какой-то, только наполовину разрушенный. Плевать. Главное, я один. Вдалеке от посторонних глаз.
При каждом громком шаге наверху, из щелей между досок с потолка сыпятся пыль и песок. Кстати, только сейчас заметил, что здесь нет источника света. Но вижу отлично. Глаза энана можно смело назвать прибором ночного видения.
Надо выпустить Шалуна. Пусть порезвится.
– Желаете призвать своего питомца?
– Принять/Отклонить?
Давай выходи, проказник.
Шалун, как всегда, появился молниеносно. Застыл на секунду. Взглянул на меня. Какие мы культурные стали. Разрешения уже спрашивает. Ну давай, побегай. Поскачи. Все равно особо негде.
Гурон черной молнией заметался по комнатушке. Все углы обнюхал, везде все осмотрел. Раз десять недовольно фыркнул.
Не знаю, а мне здесь нравится. Тебе нет? А что так? В Стальные горы хочешь? Я тебя понимаю. Тоже много куда хочу… Но придется потерпеть, малыш. Обещаю, как только окажемся где-нибудь на свежем воздухе и вдалеке от посторонних глаз, обязательно выпущу тебя погулять.
Достаю из ранца кусочек сыра.
На вот, поешь. Знаю, тебе нравится. Гурон, весело пискнув, рванул ко мне. Маленькими лапками обхватив желтый кусочек, принялся грызть любимое лакомство. Вон как глаза закатил от удовольствия.
