— Вы бы его еще дольше в грязи валяли!
— Командир, валить нужно, — взволнованно произнес Николай Белов, бывший прапорщик-десантник, как раз и «превратившийся» в парамедика. — Их скоро начнут искать! Да еще шериф этот, только его и ждали!
— Поторопимся! — Бауман обернулся ко второму американцу, стоявшему, не шелохнувшись и не сводя перепуганного взгляда с трупов, лежавших на асфальте: — Сядешь за руль! Будешь делать то, что скажу, и мы тебя не убьем! Понял меня? Давай, в машину! — И, обращаясь к своим бойцам, прикрикнул: — Всем грузиться! Шевелись, мужики!
Азиат, усевшись за руль и положив руки на «баранку», наблюдал за тем, как сразу трое диверсантов вытащили из кузова своего грузовика массивный металлический цилиндр, осторожно уложив его на носилки, после чего сами забрались в машину. Белов, усевшись рядом с водителем, положил на колени заряженный «глок», приказав:
— Гони к городу на предельной скорости!
— Что вы хотите делать?
Партизан весело усмехнулся:
— Мы сделаем то, что вы, американцы, сделали с нашей страной. Вы принесли в Россию хаос и горе, мы вернем его вам сегодня! У нас здесь заряд на три килотонны, если рвануть его в подходящем месте, эхо на все Штаты разойдется! Мы сравняем Сан-Франциско с землей, как вы, ублюдки, сделали с нашими городами!
— Вы и близко не сможете подобраться! Все дороги перекрыты, полиция проверяет все машины!
— Даже «скорую», везущую в госпиталь тяжелобольного?! Запомни, щенок, — вдруг по-волчьи оскалил зубы партизан, — если хотя бы бровью шевельнешь без приказа, вышибу мозги! А теперь жми на газ и не забудь включить сирену!
Под пронзительный вой микроавтобус с красными крестами на высоких бортах промчался по шоссе. Ведущая к мегаполису дорога была почти пуста, а по встречной полосе тянулась бесконечная вереница машин, больших и маленьких, легковых малолитражек и огромных автобусов, из которых выглядывали люди, чьи лица несли на себе одинаковую печать безотчетного страха. Десятки тысяч перепуганных обывателей спешили оказаться как можно дальше от огромного города, раскинувшегося на берегу тихого океана, под жаркими, несмотря на зимнюю пору, лучами южного солнца. Никто открыто не признал ядерный взрыв в Юте, но слухи, наводнившие Интернет, местные телеканалы, просто передаваемые вполголоса от человека к человеку, невозможно было остановить, и паника охватывала уже целые штаты.
— Пусть бегут, — хмыкнул Бауман, выглядывая из фургона «скорой». — Все не сбегут, для нас довольно останется!
Командир диверсионной группы был доволен собой. Высадившись на пустынном пляже, они, без остановки, проехали, пробежали, кое-где даже проползли полтысячи миль, удаляясь вглубь страны, а затем преодолели почти вдвое больше в обратном направлении, появившись там, где их никто не мог ждать всерьез. Но автострада и впрямь была блокирована, и за пару миль до въезда в город на шоссе все же образовалась небольшая пробка. Железная река, фырча моторами и попыхивая выхлопными газами, уткнулась в пропускной пункт, на котором полицейские несли службы вместе с несколькими бойцами Национальной гвардии. Во всяком случае, так решил украдкой выглянувший Бауман, не поверив, что солдат регулярной армии может так неуклюже выглядеть в форме и с оружием. Но, несмотря на несколько нелепый внешний вид, в руках полудюжины мужчин в камуфляже лежали штурмовые винтовки М-16, и воспринимать их следовало всерьез.
Николай Белов, окинув взглядом стоявших вдоль проезжей части полицейских, усмехнулся. Ничего общего с блок-постами, выраставшими, как грибы после дождя, по всей Чечне и Дагестану, настоящими крепостями, вооруженными пулеметами и АГС, окруженными минными полями и брустверами, способными защитить личный состав от любого обстрела. А Виктор Бауман, рывком отведя назад затвор «беретты-92», негромко произнес:
— Парни, вы все знали, что назад пути уже не будет. Но мы должны умереть так, чтобы не посрамить тех, кто уже погиб, сражаясь за нашу родину. Мы должны прорваться к цели во что бы то ни стало!
— Мы все знаем, командир. И мы готовы.
«Скорая», завывая сиреной, свернула на пустую полосу, и, не сбавляя скорость, двинулась к кордону, но полицейский офицер храбро шагнул на проезжую часть, выставив вперед ладонь, второй же рукой коснувшись оружия:
— Сэр, остановитесь! Я должен осмотреть вашу машину! Это обязательно для всех!
— У нас пострадавший, — крикнул, высунувшись из кабины, Белов. — Нам нужно доставить его в госпиталь как можно быстрее!
Полицейский офицер, смерив внимательным взглядом санитара, махнул рукой, отступая в сторону, и в этот момент сидевший за рулем парамедик крикнул:
— Это террористы! В машине бомба!
Он не успел закончить фразу — «глок» в ладони Белова дернулся, и девятимиллиметровая пуля пробила легкое. Но со всех сторон, привлеченные криком и выстрелом, уже бежали люди в форме, на ходу доставая оружие из кобур.
В фургоне Бауман, взглянув на своих товарищей, негромко произнес:
— Давайте, мужики!
Двое партизан, слитно кивнув, вытащили оружие, и, распахнув дверцы фургона, спрыгнули на асфальт. Двое национальных гвардейцев умерли первыми, а затем над шоссе затрещали выстрелы. Качая «маятник», партизаны открыли частый огонь из пистолетов, сбивая одного за другим полицейских с ног, а затем разом метнули по гранате. Взрывы раскидали замешкавшихся полисменов и гвардейцев, открывших, было, неточную стрельбу из винтовок, и Белов, слыша, как пули щелкают по корпусу, вытолкнул из-за руля водителя-азиата, сам перебравшись за «баранку» и вдавив до упора педаль газа.
Радиоэфир на полицейской волне взорвался истошными донесениями и паническими приказами. Десятки патрульных машин со всех концов города мчались туда, где скоростная автострада превращалась в обычную улицу, рассекаясь множеством развязок и эстакад. Увидев в зеркале несколько черно-белых седанов с проблесковыми маяками, Белов только усмехнулся, ловко лавируя в потоке машин.
Над улицей, почти цепляясь за крыши зданий, пролетел вертолет, заложив лихой вираж и зависнув над дорогой. Дверца в борту распахнулась, и полицейский снайпер из отряда SWAT прижал к плечу приклад винтовки М-16 с установленным на нее оптическим прицелом. Широкая белая крыша попала в перекрестье тонких нитей, и стрелок нажал на спуск.
Белов вскрикнул, когда пробившая лобовое стекло пуля взорвалась кровавым фонтаном в его левом бедре. Нога враз онемела. Бауман, протискиваясь в кабину, крикнул:
— Я его сниму! Веди машину!
Высунувшись из кабины по пояс, командир диверсионной группы вскинул пистолет, за пару секунд опустошив вместительный магазин «беретты» и видя, как пули высекают снопы искр из плоского днища геликоптера. Черно-белый «Лонг Рейджер» резко подскочил на несколько десятков футов вверх, а впереди, поперек улицы, уже выстраивались в баррикаду полицейские автомобили. «Скорая», не сбавляя скорости», врезалась в борт седана «шевроле», и двух офицеров, укрывавшихся за машиной, отшвырнуло на асфальт. А через секунду разом два десятка стволов изрыгнули пламя. Часто захлопали табельные «беретты», застрекотали злыми швейными машинками пистолеты-пулеметы «хеклер-кох» МР-5, залпом бахнули дробовики, разрывая обшивку машины градом картечи. Несколько пуль разворотили грудь Николая Белова, Бауман тоже вскрикнул, когда раскаленный свинец ужалил его в бок, и выронил оружие из рук.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
