также заметил торжествующее выражение, промелькнувшее в его черных глазах.
Я как раз уменьшил скорость, так как долина Дор осталась далеко позади, и чувствовал себя в сравнительной безопасности.
Недоброе предчувствие зашевелилось во мне. Я обернулся, и картина, представшая перед моими глазами, убила надежду на свободу. Огромный корабль без огней, бесшумно плывущий во мраке ночи, обрисовался за кормой моего судна.
8. В глубинах Омина
Теперь я знал, почему черный дьявол так любезно занимал меня баснями! Он уже давно заметил приближение помощи и с затаенным торжеством ожидал ее. Не будь его неосторожного взгляда, возбудившего мои подозрения, я бы так и не заметил корабля, и он мог бы взять нас на абордаж, пока я, развесив уши, наслаждался легендами Барсума.
К счастью, я был опытен в ведении воздушной войны и выбрал удачный маневр. Дав машине задний ход, я одновременно опустился сразу на целых сто футов. Военный корабль промчался над нами, и я заметил фигуры людей, болтающихся на веревках. Они готовились спуститься на мою палубу. Тогда я поднялся под острым углом и повернул рычаг на максимальную скорость.
Как стрела, пущенная из лука, взвилась моя чудесная машина, целясь своим стальным носом прямо в вертящиеся пропеллеры гигантского корабля. Если удастся задеть их, огромное судно придет в негодность и спасение будет возможно!
В эту минуту солнце выплыло из-за горизонта и осветило сотню свирепых черных лиц, выглядывающих из-за форштевня корабля.
При виде нашего маневра раздались крики ярости. Послышалась команда, но было уже поздно спасать гигантские пропеллеры. Моя машина врезалась в них. Раздался треск. Я дал своему аэроплану задний ход, но его нос застрял в отверстии, пробитом в корме неприятельского судна. Одной секунды было достаточно, чтобы наводнить всю палубу черными дьяволами.
Битвы не было. Да, впрочем, не было и места для битвы! Я был просто задавлен численностью! Чернокожие кинулись на меня с мечами, но слово Ксодара остановило их.
– Свяжите их, – сказал он, – но не причиняйте вреда.
Несколько пиратов уже освободили Ксодара. Он сам обезоружил меня и наблюдал за тем, чтобы меня связали покрепче. Это бы удалось без труда, если бы я был марсианином, но жителю Земли просто смешно при виде слабых веревок, которыми опутали мои руки. Я мог бы их разорвать без малейшего усилия.
Девушку они тоже связали и привязали нас друг к другу. Между тем наше судно подвели к поврежденному военному кораблю, и нас перенесли на его палубу.
Экипаж огромного судна состоял из тысячи чернокожих. Палубы были переполнены людьми, и все они толкались, насколько позволяла дисциплина, чтобы взглянуть на пленников.
Красота девушки вызвала грубые замечания и вульгарные шутки. Мне было ясно, что эти полубоги, каковыми они сами себя называли, были намного ниже красных людей Барсума по части благородства и утонченности.
То, что у меня были коротко остриженные черные волосы и цвет кожи, как у жрецов, страшно занимало их! Когда Ксодар рассказал своим товарищам о моей доблести в бою и о странном происхождении, они столпились вокруг меня и забросали вопросами.
Я носил латы и украшения убитого жреца, и это убедило их, что я не был другом их прирожденных врагов, и подняло меня в их глазах.
Все чернокожие без исключения были красивые, хорошо сложенные люди. Командный состав отличался сказочной роскошью нарядов. Многие латы были так залиты золотом, платиной, серебром и драгоценными камнями, что, казалось, совершенно не оставалось места для кожи.
Латы главного командира были усеяны крупными бриллиантами. Они сияли особенным блеском на фоне его черного тела. Сцена, представшая моим глазам, казалась сказочной: красивые люди, варварское великолепие их нарядов, полированное дерево палубы, обшивка кают, выложенная драгоценными металлами и камнями, полированные золотые перила, блестящий металл орудий.
Файдору и меня перенесли в трюм все еще связанными и бросили в маленькое помещение, имевшее круглое окошечко. Дверь за нами закрыли на засов.
Мы слышали, как команда работала, ремонтируя пропеллеры, и из окошечка видели, как корабль медленно относило по ветру к югу.
Некоторое время мы молчали. Каждый из нас был занят собственными мыслями. Я вспомнил о Тарсе Таркасе и Тувии и думал, какова их судьба. Если им даже и удалось избежать преследования, то они неизбежно должны были попасть в руки красных или зеленых людей. Беглецов из долины Дор могла ожидать только быстрая и жестокая смерть.
Как я жалел, что не мог их сопровождать! Казалось, что мне-то непременно удалось бы разоблачить перед красными людьми обман, вызванный бессмысленным суеверием. Тардос Морис поверил бы мне. В этом я был убежден и, зная его характер, верил, что у него хватит мужества постоять за свои убеждения. В этом я ни минуты не сомневался! Тысячи моих зеленых и красных друзей, я знал, были бы готовы ради меня идти на вечные муки. Подобно Тарсу Таркасу, они пошли бы за мной, куда бы я их ни позвал.
Правда, если бежать от черных пиратов, можно угодить в руки враждебных красных или зеленых людей. Тогда конец был бы короткий!
Но об этом думать еще рано! В тот момент и спасение от чернокожих казалось маловероятным.
Мы с девушкой были связаны так, что могли отодвинуться только на три или четыре фута друг от друга.
В помещении мы уселись под окошечком на низкую скамейку. Эта скамейка – единственный предмет мебели в каюте. Пол, потолок и стены были сделаны из сплава алюминия с какими-то упрочняющими добавками, которые применяются при постройках марсианских воздушных кораблей.
Я сидел, размышляя о будущем, и взгляд мой был устремлен в окошечко, расположенное на уровне моих глаз. Внезапно я взглянул на Файдору. Она смотрела на меня со странным выражением, которого я прежде не видел на ее лице. Девушка была изумительно прекрасна!
Она сразу опустила веки, и мне показалось, что слегка покраснела. «Вероятно, ей неприятно, что ее застали за внимательным разглядыванием низшего существа», – подумал я.
– Ну, как ты находишь низшую породу? – спросил я ее шутливо.
Она взглянула на меня и нервно засмеялась.
– Очень интересной, – ответила она, – в особенности если у нее такой прекрасный профиль.
Наступил мой черед краснеть, но я взял себя в руки. То мужество, которое позволяло ей шутить на пороге смерти, восхитило меня. Я присоединился к ее смеху.
– Знаешь ли ты, что с нами будет? – спросила она.
– Думаю, что скоро мы разрешим тайну вечности, – ответил я.
– Меня ожидает судьба худшая, чем смерть, – молвила она и содрогнулась.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я точно
