отца, моему главному и самому безопасному убежищу на всем белом свете.
«Восточное крыло, – пульсировало в голове. – Первый этаж, третья дверь. Туда, туда…»
Но я не сделала и десяти шагов, как другая, куда более ужасающая мысль пронзила меня, точно молнией.
«Мама!»
Мама не знала, что в доме грабители – могла не услышать, не понять! А куда, как не наверх, в хозяйскую спальню, первым делом пойдут те, кто ищет деньги и драгоценности?
Нет, нет, нет!
Резко развернувшись на каблуках, я бросилась назад, а затем, не сбавляя хода, на лестницу для слуг. Черная тень, уже ввалившаяся в холл, мелькнула на краю видимости, но я запретила себе думать об этом.
Не время! Не время!
На полном ходу завернула на верхний пролет – и едва не упала, нос к носу столкнувшись с плачущей Мод. Не узнав меня в темноте, она чуть не завизжала, но я, вовремя извернувшись, крепко заткнула ей рот. Служанка забилась в моей хватке.
– Тише ты! – зашипела я прямо ей в ухо. Мод вздрогнула, но вырываться прекратила, промычав что-то отдаленно напоминавшее «миледи». Я убрала ладонь, и горничная шумно втянула ртом воздух, давя хриплый всхлип. – Леди Шерилин! Где она?
– У… у себя… – неуверенно пробормотала она. – Сп… спать… ложилась… Кажется. А тут…
Громкий всхлип, грозящий перерасти в истерику, пришлось остановить, снова зажав служанке рот.
– Слушай внимательно. Вниз нельзя, там опасно. Поднимись на второй этаж и спрячься в любой спальне. Дверь закрой, на звуки не реагируй. Кивни, если поняла.
Дождавшись неуверенного кивка, я оттолкнула Мод и, перескакивая через ступеньку, взлетела наверх. До маминой спальни было недалеко – выскочить в коридор и перебежать открытую галерею.
Только бы ей хватило сообразительности не выходить, услышав крики и грохот! Только бы она догадалась закрыть двери и подпереть изнутри чем-нибудь тяжелым!
Мама. Мамочка…
Поворот. Коридор. И вот она…
Галерея казалась темной и пустой. Снизу раздавался грохот и голоса, но женских криков не было слышно. Хорошо – значит, служанкам в парадных комнатах удалось спрятаться хотя бы на какое-то время.
Нужно было торопиться. Помочь маме, позвать на помощь.
Всего одна короткая перебежка…
– Попалась, птичка!
Мужская рука, вынырнувшая из темноты, грубо вцепилась в запястье и дернула назад. От неожиданности я вскрикнула, потеряв равновесие, но упасть не успела, оказавшись в кольце чужой хватки.
– Не рыпайся, милашка, – гнусно прошелестело над ухом. – Если будешь покладистой, все пройдет быстро и почти не больно.
Вместо ответа, стиснув зубы, резко мотнула головой в сторону голоса. Попала – затылок пронзило болью, зато, судя по хрусту и бурному, чуть гнусавому потоку ругательств, ударила я, куда надо.
– Бодливая сучка! – хватка мужчины стала злее и крепче. Пальцы впились в тело, сжав до синяков, и я не сдержала болезненного всхлипа. – Отделаю тебя так, что мать родная не узнает. Но сначала…
Он встряхнул меня и поволок по галерее к лестнице, не обращая внимания на попытки вырваться. Я шипела, вертелась в руках грабителя рассерженной кошкой, брыкалась, крутилась, бессильно царапала ногтями плотную ткань мундира, защищавшего сдавливавшие грудь руки. Воздуха не хватало. Хотелось закричать, позвать на помощь, но я понимала, что мама близко. И если она услышит меня, если выскочит, ее будет ждать та же участь.
Пусть хоть ее не тронут! Хоть ее!
– Прекрати! А то разложу прямо здесь и не посмотрю, что лейтенант просил оставить дворяночек ему! Брезгует, видите ли!
При мысли о подлеце Ричардсе, ждавшем внизу, я забилась еще сильнее – только бы не достаться этому предателю и трусу!
Отчаяние придало сил, и очередной пинок все-таки попал по ноге удерживавшего меня мужчины. Бандит выругался, сбившись с шага.
– Ах ты! Сейчас я отучу тебя лягаться! Объезжу, как норовистую кобылу!
Мощный рывок – и мои ноги, лишившиеся опоры, беспомощно замолотили по воздуху. Сердце на мгновение остановилось – что, если мужчина просто скинет меня вниз с галереи прямо под ноги своим подельникам? Или швырнет на пол, выбив дух, и пока я буду пытаться прийти в себя, навалится сверху и сделает все, что захочет? Но в последний момент перед неизбежным, как мне казалось, падением, ступня коснулась чего-то твердого.
Перила.
Ошибкой было подтаскивать меня так близко. Ошибкой было позволить упереться ступнями в жесткий деревянный борт, чтобы потом я смогла, резко распрямив колени, оттолкнуться от опоры, со всей силы впечатывая мужчину спиной и затылком в противоположную стену.
Бум!
Приложило грабителя крепко. Я отчетливо слышала треск – то ли деревянной обшивки, то ли черепа. Руки разжались. Я повалилась вместе с мужчиной и сразу же откатилась в сторону, стараясь избежать угрозы.
Вовремя! Не успела я прийти в себя и отдышаться, как…
Бах! Бум! Дзынь!
Массивные напольные часы с корпусом из цельного дерева, стоявшие посреди галереи, вдруг пошатнулись и с грохотом обрушились на голову скрючившегося у стены грабителя, придавливая того к полу и перекрывая проход к маминым покоям. Треснул тяжелый корпус, взорвалось тучей мелких осколков стекло, маятник вывалился наружу, точно высунутый язык. Печально прозвенел в последний раз колокольчик – и все затихло.
Я подняла взгляд на то место, где еще недавно стояли часы, и заметила жавшуюся к стене Мод. Служанка дрожала, рвано и тяжело дыша, и, казалось, была на грани обморока, но, боги, как рада я была в этот момент увидеть ее!
– Мар! – недовольно гаркнул кто-то внизу. – Ты что творишь?
Молчание. Мужчина, погребенный под покосившимся корпусом, не шевелился.
Убит? Без сознания?
Кивком я подозвала Мод, и горничная серой тенью метнулась ко мне из своего ненадежного укрытия. Обхватила за плечи, помогла подняться. На нетвердых ногах я шагнула к заблокированной двери и только сейчас обнаружила, что падающие часы сбили ручку, не позволяя открыть проход со стороны галереи.
– Мама? – коснувшись ладонью полотна двери, прошептала я едва слышно. – Мама?
С другой стороны послышались шорохи. А затем – о, счастье! – раздался неуверенный тихий голос:
– Энди? Энди, милая, ты в порядке?
Ответить не успела.
– Мар! – раздалось уже ближе. – Мар, скотина, где ты?
Уходить, надо уходить!
– Андреа, – снова позвала невидимая мама. – Энди…
– Я тут, тут, – прошептала скороговоркой в замочную скважину. Верная Мод замерла за спиной, чутко вслушиваясь в звуки на первом этаже. – Спрячься, мама, спрячься. Сюда идут. Не открывай дверь.
Рука служанки коснулась плеча – и одновременно под ногами поднимавшегося наверх разбойника скрипнула первая ступенька.
– Миледи…
– Слышу, слышу.
– Энди… – тихий всхлип за дверью.
Сердце сжалось. Выбора не было. Оставаясь здесь, я только подставляла маму под удар.
На короткую секунду я прижалась к двери,
