Сорок восемь часов спустя Гектор терялся в догадках, не обвинят ли его и Дана в трусости или дезертирстве. Они тайком выскользнули из Ла-Серены, не поставив о том в известность Уотлинга, и направились к месту высадки. Там с помощью Жака они убедили охрану у лодок дать им маленькое каноэ, чтобы вернуться на борт «Троицы». Как и было запланировано, корабль стоял несколькими милями дальше вдоль побережья, на якорной стоянке Ла-Серены, и дожидался возвращения участников набега вместе с награбленным ими добром.
— Где Уотлинг? — окликнул гребцов Шарп, когда каноэ подошло к борту.
— Все еще в Ла-Серене, — ответил Гектор.
— А добыча? — поинтересовался капитан. Он видел, что в каноэ ничего нет.
— Ее немного, по крайней мере, так было, когда мы уходили, — ответил капитану Гектор после того, как они с Данном вскарабкались по завалу округлого корпуса галеона у кормы и оказались на главной палубе.
— Но точно Уотлинг и его люди захватили город?
— Да, и почти без сопротивления. Горожане согласны дать выкуп в сто тысяч песо, если наши люди уйдут.
— Тогда чего они ждут? — спросил Шарп.
— Обе стороны не соблюдают уговор. Ночью того дня, когда заключили сделку, боцман с отрядом из сорока человек совершил вылазку, надеясь застать испанцев врасплох и ограбить их. Назавтра жители Ла-Серены открыли затвор городского водохранилища. Когда мы проснулись, на улицах воды было по колено.
Шарп нахмурился.
— Полагаю, они решили, что так нам будет труднее сжечь город.
— Уотлинг пришел в бешенство. Когда я уходил, люди разоряли церкви, обламывая любой замеченный золотой или серебряный листок, разбивали окна, переворачивали статуи.
— Ты же должен быть с ними.
— Важнее предупредить вас, что за ними вот-вот захлопнется ловушка. Я пытался сказать Уотлингу, но он был разъярен и ничего не хотел слушать.
— Какая ловушка?
— Дан ходил на разведку. Он насчитал по меньшей мере четыреста солдат-ополченцев. Они занимали позиции для засады по обе стороны дороги, что ведет сюда. Солдаты будут ждать возвращения наших людей. А потом, когда те, нагруженные добычей, пойдут к якорной стоянке, испанцы всех перебьют.
Капитан Шарп задумчиво смотрел на берег. Никаких признаков жизни. Он мог различить флагшток на высокой каменной дозорной башне, построенной испанцами для наблюдения за якорной стоянкой. Будь на башне часовые, они давным-давно бы подняли сигнальные флаги, предупреждая о враге войска в глубине материка. Но флагшток был гол. Никакого движения ни у складов, ни на широкой каменисто-песчаной дороге, что вела от галечного пляжа в сторону городка. Но под прикрытием прибрежной возвышенности, там, где с корабля ничего не было видно, могло происходить что угодно. За косогором вполне могли сосредотачиваться испанские войска. Шарп взял Гектора под руку.
— Давай-ка я тебе кое-что покажу, — сказал он, ведя юношу на корму корабля. — Посмотри вниз, за борт. Видишь?
Гектор всмотрелся — на деревянном руле галеона и его креплении виднелись черные следы подпалин. Отметины от огня.
— Пытались поджечь руль и лишить корабль управления, — сказал он.
— Если бы это удалось, «Троица» была бы искалечена, — произнес Шарп. — К счастью, мы вовремя заметили огонь и успели его потушить, пока тот не успел разгореться. Кто-то с берега незамеченным подкрался в темноте к кораблю, насовал между рулем и кормой просмоленных тряпок и поджег.
Гектор вернулся мыслями к тому, как Дан лишил управления испанское патрульное судно у побережья Кампече.
— Смелая затея.
— На пляже мы обнаружили поплавок, которым, должно быть, воспользовался поджигатель. Надутый мешок из конской шкуры.
Шарп развернулся лицом Гектору и с яростью в голосе произнес:
— Не ошибись! Испанцы готовы сражаться за свое и будут драться отчаянно. Я хочу, чтобы ты вернулся в Ла-Серену. Если Уотлинг тебя не послушает, убеди остальных. Скажи, пусть убираются из города и возвращаются как можно быстрее.
Гектор покачал головой.
— Пьяных пол-отряда. Из Ла-Серены они уйдут, вероятно, не раньше середины дня, когда разграбят город к своему удовлетворению. Потом поплетутся обратно и будут совершенно не в состоянии пробиваться с боем.
Шарп с интересом оглядел Гектора. Что-то во внешнем спокойствии юноши наводило на мысль, что у него на уме есть какой-то план.
— Теперь самое время использовать наших пленников, — сказал Гектор. — Высадим их на берег, там, где увидят испанцы, но будем держать под охраной. Я пойду к испанцам и скажу, что мы освободим всех в целости и сохранности, если нашим людям позволят спокойно вернуться на корабль.
Шарп посмотрел на Гектора долгим взглядом.
— Ты начал овладевать ремеслом, — негромко промолвил он. — Глядишь, однажды и тебя самого изберут адмиралом.
— Что-то желания такого у меня нет, — сказал Гектор. — Просто дайте мне поговорить с капитаном Перальтой и его товарищами.
Шарп крякнул.
— За свой план отвечаешь головой. Если что-то пойдет не так, мне придется оставить тебя на берегу. И я так и сделаю.
Гектор хотел было ответить, что ничего иного и не ожидал, но передумал и отправился готовить вместе с Жаком каноэ, чтобы переправить на берег Перальту и остальных пленников.
* * *
— Шарпу верить нельзя, — таков был немедленный ответ Перальты, когда они с Гектором ступили на берег и юноша объяснил ему, что задумал. — Как только твой капитан увидит, что его люди в безопасности, он вернет пленников обратно на борт и уплывет.
— Потому-то именно вы — а вовсе не я — отправитесь искать командира отряда испанских солдат. И устроите все как надо.
Перальта с сомнением поджал губы.
— То есть ты хочешь сказать, что останешься с пленниками и лично позаботишься о том, чтобы их освободили невредимыми?
— Да.
— Тогда ладно. Меня в этих местах знают, и мое слово имеет вес. — Голос испанца стал очень серьезным. — Но если при грабеже Ла-Серены были какие-то жестокости и зверства, тогда я не гарантирую, что смогу удержать горожан от мести. Мои соотечественники считают вас кровожадными подонками, которых нужно уничтожать.
— Половину пленников я отведу на верх дозорной башни. Там они встанут у парапета, с веревкой на шее. Передайте тому, кто командует засадой, что в случае какого-либо вероломства пленники будут повешены у всех на виду.
Перальта приподнял брови.
— Ты стал рассуждать, как пират.
— Сегодня, чуть раньше, капитан Шарп сказал мне примерно то же самое.
Испанец медленно и неохотно кивнул.
