— А кто же двое других?
Она уже знала про Чуткое Ухо и теперь поняла, почему он не подошел к ней той ночью, когда она свистела ему: ему было известно, что ‘Ринг неподалеку. Мэдди не могла сдержать улыбки. Оставив Мэдди на попечение ‘Ринга, Чуткое Ухо показал тем самым, что доверяет этому молодому человеку. С его стороны это было высшей похвалой.
— Один — человек, забравший моего коня.
— Ты говоришь об этом игроке?
— Игроке?
— Он похож на игрока. Ему бы расшитый золотом жилет и белую панаму. Не удивлюсь, если окажется, что он умеет петь.
— Не умеет, — быстро ответил ‘Ринг.
— Не уверена. Ну, а кто еще?
— Один из тех, с кем ты встречаешься, — проговорил ‘Ринг насмешливо. Он взял ее за руку, на которой было кольцо Лорел. — Тот, кто дал тебе это кольцо.
Отдернув руку, Мэдди прошептала:
— И поэтому ты ко мне не прикасаешься?
— Да, если не считать того, что я обещал этого не делать.
Она засмеялась:
— Ничего себе обещание. Ты сказал, что наши тела дополняют друг друга, что ты хотел бы целовать мои пальцы один за другим, что…
— Замолчи, — оборвал он.
Мэдди увидела, что ‘Ринг с трудом сдерживает возбуждение.
— Не говорил ли ты также о моих плечах, о сгибе моей руки?
— Мэдди, прекрати! — На лбу у него выступили капли пота.
— Что еще? — Она потерлась о него, будто пытаясь найти более удобное положение. — Что-то о моих ногах. Ах да, ты хотел целовать мои ноги. И где ты только такому научился. Ни один мужчина не целовал мне ног.
— Тебя вообще не целовал ни один мужчина. — Голос его звучал так, будто он испытывал сильную боль.
— Ха! Это ты так думаешь. Мужчины пили шампанское из моих туфелек. Один обещал мне рубиновое ожерелье, если я проведу с ним ночь. Мужчины были готовы на все, лишь бы я стала их любовницей. Но что правда, то правда — ни один не говорил, что хочет ласкать мои ноги. Плечи да, но ноги — такого не было.
При этих словах ‘Ринг взял ее за подбородок и, повернув к себе, впился ей в губы жадным поцелуем. Все на свете перестало для нее существовать. Она забыла, что кто-то, возможно, смотрит на них. Только этот поцелуй и этот мужчина имели сейчас для нее значение.
— ‘Ринг, — прошептала она, обняв его свободной рукой. — Дорогой мой.
Он первым оторвался от нее.
— Нельзя, Мэдди. Я не могу. Не могу, когда на нас смотрят. Слишком многие следят за нами.
Повернувшись, Мэдди прижалась к нему спиной. Оба испытывали огромное возбуждение, и у Мэдди от желания сводило все тело. Руки у нее дрожали, в голове мелькали различные картины: вот она проводит рукой по его ноге, вытаскивая колючки; вот он снимает рубашку, толкая ее карету из воды; вот приходит к ней ночью почти обнаженный.
— Мэдди, — предостерегающе сказал он, — думай о чем-нибудь другом.
— Откуда ты знаешь, о чем я думаю?
Он поднес руку к костру, и она увидела, что рука у него дрожит так же сильно, как у нее.
— Почему ты сказал «нет» в тот день, когда я вытаскивала колючки?
— Потому что тогда я был для тебя лишь капитаном Монтгомери — интересным, хорошо сложенным мужчиной, и мы были одни, а ты страстная женщина.
Мэдди фыркнула:
— Даже твоя сестра говорит, что ты некрасивый.
— Некрасивый в моей семье — понятие относительное.
— Избавь меня от этого, — пробормотала Мэдди. — С самого начала я знала, что ты тщеславен, но не подозревала, что до такой степени.
— А у кого лучший в мире голос? Она улыбнулась в темноте.
— Ладно, мы квиты. Значит, по-твоему, сейчас все по-другому? И ты для меня не просто интересный мужчина?
— А ты как думаешь?
Она взяла его руку. У него были длинные тонкие пальцы с красивыми ногтями. Чем она думала? В данный момент она и представить не могла, что когда-нибудь они могут расстаться. Он понимал ее лучше, чем кто-либо другой. Правда, вначале она и в самом деле видела в нем лишь красивого мужчину, но теперь… Мэдди вспомнила, сколько раз он рисковал ради нее жизнью, как карабкался на скалу, чтобы быть с ней, как бросился к ней в тот раз, когда она исполняла арии из «Кармен». Она подумала о многочисленных ранах, которые он получил из-за нее, о том, сколько раз обманывала его, подсыпала снотворное, и все-таки он был здесь с ней, пытаясь помочь.
— Генерал Йовингтон помогает мне, — тихо сказала Мэдди. — Неизвестные люди похитили мою младшую сестру Лорел. Я должна выступить в шести лагерях и в каждом встретиться и обменяться письмами с человеком, которого они пришлют. Тогда ее вернут. В этот раз они обещали, что я увижу Лорел, но солгали. — Она подняла руку. — Этот мужчина дал мне кольцо, которое я подарила Лорел, в доказательство того, что она действительно у них. Он сказал… он сказал, что они убьют тебя, если ты не прекратишь вмешиваться в это дело. — Она сглотнула слезы. — Они сказали, что вернут ее после последнего выступления, но я боюсь… Мне кажется, они обманут и убьют Лорел из-за этой дурацкой войны, которую они хотят развязать. — Не выдержав, Мэдди расплакалась. — А теперь я еще боюсь и того, что они расправятся с тобой.
Он прижал ее к себе, положив ей на ноги свою ногу, словно таким образом мог лучше защитить ее.
— Я знаю, любимая. Она продолжала плакать.
— Откуда ты можешь знать? Ты не представляешь, насколько опасны эти люди. Он сказал…
— Можешь не пересказывать. Я сам все слышал.
— Все слышал? — Она всхлипнула, и ‘Ринг протянул мокрый измятый платок. — Что ты слышал?
— Все, что сказал тот человек. Сейчас ты в безопасности, почему бы тебе не поспать? Утром поговорим.
Мэдди отстранилась от него.
— Я хочу знать, что тебе известно, что ты слышал. — В ее голосе появились сердитые нотки.
— Хорошо, я скажу. Надеюсь, ты не думаешь, что тебе удалось обмануть меня во второй раз. Вы с Эдит вели себя не слишком осторожно, и слепому стало бы ясно, что вы замышляете. Как только вы вышли из палатки, Тоби заменил инжир, в который вы добавили опиум, чем-то другим. По вкусу это было похоже на лошадиное дерьмо, но по крайней мере, я не заснул. Кроме того, я выяснил, что не совсем тебе безразличен, раз ты не позволила мне съесть смертельную дозу. Тебе и Эдит не стоит прибегать к помощи опиума, пока вы не научитесь с ним обращаться.
— Ты обманул меня. Притворился, что засыпаешь. Расхаживал, спотыкаясь, как умирающий клоун. Стоит мне подумать о том… Как же я на тебя зла!
— Ты на меня зла? А что, по-твоему, мне нужно было сделать? Сказать, что я не ел этот инжир? Ты так хотела улизнуть, что, поди, застрелила бы меня, попытайся я тебя остановить.
Она отодвинулась от него.
— Значит, ты следил за мной. Я хотела уйти одна, и все-таки ты шпионил за мной.
Он с удивлением посмотрел на нее:
