— Виолетта, — неожиданно нежно обратился к ней Блэйк. — Не бойтесь. Они могут вас арестовать. Но они не могут подвергнуть вас суду присяжных. Это уже победа.
Во взгляде Блэйка не было холода, он был полон сострадания.
Виолетте хотелось, чтобы Блэйк заключил ее в свои объятия, но он даже не шелохнулся.
— Теперь я должен встретиться с Доджем. Нам есть о чем поговорить. Я отвезу вас домой.
— Что вы собираетесь обсуждать с ним?
— Мы должны решить, что следует предпринять, чтобы избежать судебного преследования. Мы должны сделать все возможное, чтобы разыскать истинного убийцу. Если судебные власти будут продолжать настаивать на задержании, мы постараемся заменить его домашним арестом. Вплоть до суда вы будете находиться в моем доме или доме моего отца. Я уверен, что мы сможем этого добиться. Виолетта схватилась за сердце:
— Вплоть до суда. О Господи!
Что будет на суде?! Что, если ее осудят? Разве лорды станут защищать ее, если она не принадлежит к их кругу?
У нее по-прежнему оставалась возможность бежать. Мысль эта не давала Виолетте покоя.
Но… если она сбежит, она уже никогда не увидит Блэйка, человека, который ради ее спасения женился на ней.
— Я не понимаю вас… — залепетала Виолетта. — Вы так добры ко мне. Вы самый добрый человек из всех, кого я когда-нибудь встречала.
— Я не хочу, чтобы вы страдали, — ответил Блэйк.
Ах, если бы он искренне полюбил ее! Ах, если бы он отнесся к ней как к жене! Тогда Виолетта не помышляла бы о побеге, даже если бы ей грозила смертная казнь.
— Мы уже почти дома, — заметил Блэйк, выглядывая в окошечко.
Дома. Он что… пытается доконать ее своей добротой? Это ведь его дом, а вовсе не ее. Оба они это прекрасно понимают, как понимают то, что свадьба эта — всего лишь вульгарный фарс, а сама она выскочка, а вовсе не настоящая леди.
Подъезжая к дому, Виолетта поняла, что не сможет участвовать в лицемерной игре в семейную жизнь. Каждое мгновение жизни в качестве жены Блэйка только сокращает ей жизнь. Ей не вынести этого наказания! Лучше с достоинством принять смертный приговор, чем казаться не тем, что ты есть на самом деле.
Лондонский дом Блэйка был построен в итальянском стиле. У парадной двери Виолетту приветствовал дворецкий по имени Чемберлен.
— Чемберлен, — обратился к нему Блэйк. — Это моя жена виконтесса Невилл. Будьте любезны исполнять все ее просьбы и приказания. — Виолетта, — обратился он к супруге, — если вам что-нибудь понадобится, вы можете смело требовать это у Чемберлена.
Виолетта ничего не ответила. Происходящее было за пределами ее воображения. Седовласый дворецкий с кустистыми бровями даже не моргнул, узнав, что хозяин, уехав утром холостяком, в полдень вернулся домой с супругой.
— Я вернусь домой к ужину, впрочем… не ждите меня, — откланиваясь, распорядился Блэйк.
Виолетта даже не взглянула на него: она боялась разрыдаться.
Блэйк резко повернулся и по аллее, обрамленной лимонными и апельсиновыми деревьями, направился к экипажу. Виолетта, слегка прищурившись, следила за тем, как карета исчезает вдали.
Чемберлен распахнул дверь, и Виолетта очутилась в доме мужа. Арочный потолок вестибюля, расписанный в стиле рококо, был освещен хрустальной люстрой такой величины, какой Виолетте еще не доводилось видеть. Из волн, пенящихся на потолке, в сопровождении духов земли и воды выходила Венера, прикрывая наготу распущенными волосами.
Девушка посмотрела вниз: пол был выложен черным и белым мрамором. Взглянув на стену, Виолетта увидела свое изображение в большом зеркале, обрамленном резной деревянной рамой. Никогда она не выглядела хуже и не казалась более одинокой.
— Мадам, — обратился к ней дворецкий, — позвольте, я покажу вам вашу комнату? Не желаете ли отобедать? Впрочем… возможно, вы захотите сперва принять горячую ванну?
Виолетта посмотрела Чемберлену прямо в лицо и обнаружила, что перед ней находится на редкость добрый человек. Аппетита у нее не было, но она кивнула, соглашаясь:
— Обед? Это было бы замечательно. — На ресницах ее блестели слезы. — Если вы не возражаете, я бы хотела сливовый пудинг.
— Как прикажете, госпожа, — ответил Чемберлен.
Виолетта проснулась, когда Блэйк вернулся домой. Это произошло ранним утром следующего дня. День был солнечный, безоблачный. Леди Невилл в одиночестве завтракала в маленькой комнатке, выходящей окнами в сад. В преддверии осени сад был желто-золотым. Зная, что всю ночь ее новоявленный супруг провел вне дома, Виолетта не могла проглотить ни кусочка.
— Доброе утро! — раздался за спиной голос Блэйка.
Виолетта положила вилку возле тарелки, растянула губы в улыбке и повернулась к дверям. Он был в том же костюме, в котором вчера присутствовал на собственной свадьбе. Усталым Блэйк не выглядел.
— Доброе утро, — ответила Виолетта. — Вы ночевали в Хардинг-Хаусе?
Молодой супруг подошел к буфету, где в ряд стояли блюда с закусками и сладостями, взял круассан и начал пристально его рассматривать.
— Да, — бесцветно ответил Блэйк и положил круассан на блюдо.
У Виолетты упало сердце. Нечто странное было в его ответе. Она не могла понять, почему он не вернулся в свой собственный дом. Неужели ее присутствие в доме считается двусмысленным? Блэйк повернулся к жене и сказал:
— На сегодняшний день у меня назначено много встреч, поэтому, с вашего позволения, я поднимусь наверх, чтобы принять ванну и переодеться. Сегодня я должен встретиться с адвокатом. — Виолетта молчала, и Блэйк продолжил: — Из осведомленных источников мне стало известно, что, несмотря на то, что вы моя жена, к вам будут применены суровые меры наказания. Но вам не следует волноваться: Додж намеревается подать прошение о замене тюремного заключения домашним арестом.
От страха Виолетта не смогла выдавить из себя ни слова благодарности. Он боялась, что ее повесят, несмотря на титул виконтессы.
И кроме того… почему Блэйк не явился домой вчера? Где он был все это время? Она швырнула вилку прямо в пирог, который так и вздымался на середине стола.
— Я оставлю в вашей комнате конверт. Если вы отправитесь сегодня за покупками, он вам понадобится.
Блэйк вышел из комнаты, где завтракала Виолетта, и ее стала бить дрожь. Новобрачной пришло в голову, что ее супруг мог прелестно провести ночь у другой женщины. Почему бы и нет? За Блэйком прочно закрепилась репутация волокиты. Виолетта принялась думать о леди Кантвелл, хотя здравый смысл подсказывал ей, что Габриэлла слишком честна, чтобы позволить чужому мужу волочиться за собой. Впрочем, в Лондоне достаточно других женщин, которые не будут возражать против связи с Блэйком.
