Воспоминания последних месяцев нахлынули на Дэннила. Он вспомнил, как на следующий день после нападения эйомы Тайенд обнаружил в уголке палубы пару пиявок, обвивших друг друга. Один матрос заметил интерес Тайенда.
— Так они любить, — сказал он.
— Кто мальчик, а кто девочка? — спросил Тайенд.
— Нет мальчик, нет девочка. Одинаковые.
Тайенд поднял брови:
— Правда?
Матрос пошел за йоми. Тайенд посмотрел на пиявок.
— Везет вам, — сказал он.
Дэннил вспомнил разговор с Эррендом. «Он младший сын Дема Треммелина… ученый, как я слышал… редко появляется при дворе… я его видел в обществе Дема Агерралина… человек с сомнительными связями».
Дем Агерралин, немного позже: «Нам всем очень любопытно…». Нам?
Сам Тайенд, во Дворце: «Эланский двор справедливо называют упадническим, но он также на удивление свободный. К эксцентричным вкусам и привычкам здесь относятся весьма терпимо».
Все время, пока они были в Лонмаре, Тайенду было не по себе. Дэннил знал, что его шокировала сцена на Судном Месте, но надеялся, что Тайенд в конце концов забудет об этом и снова потянется к «приключениям». Но Тайенд до конца вел себя очень тихо, словно опасаясь чего-то.
А сейчас он беспокоится, потому что не знает, как я отреагирую. Мы, киралийцы, известны нетерпимостью к таким, как он, Мне ли этого не знать. Теперь понятно, почему он не хотел целительского вмешательства. Он верит, что Целители чувствуют, если мужчину привлекают мужчины, как будто это болезнь.
Дэннил нахмурился. И что прикажете делать? Должен ли он дать понять Тайенду, что обнаружил его секрет, или лучше притвориться, что ничего не заметил?
Не знаю. Мне надо подумать. Пока что… да, я притворюсь, что ничего не заметил.
Он открыл глаза и увидел, что Тайенд очнулся. Дэннил улыбнулся.
— С вами все…
— Господин мой?
Дэннил поднял голову и обнаружил, что вокруг них собралась толпа. Стражники опрашивали зевак. Один перевернул лежащего ничком грабителя, осмотрел тело и вынул из его кармана кошелек Тайенда. Стражник, обратившийся к Дэннилу, подтолкнул ногой окровавленный нож.
— Следствия не будет, — сказал он, с опаской глядя на Дэннла. — Люди говорят, вы убили дурного человека. Самозащита. Вы имели право.
Дэннил посмотрел на грабителя. Его остекленевшие глаза ничего не выражали. Мертв. Дэннил вздрогнул. Раньше ему не приходилось убивать. Он не мог разобраться в своих чувствах. Но у него еще будет время подумать, а пока… Дэннил повернулся к Тайенду:
— С вами все в порядке?
Тайенд быстро кивнул:
— Если не считать того, что я все еще дрожу от страха.
В дверях лавки стоял напуганный торговец, явно не понимая, что ему делать. Молодой посыльный держал в руках ящик с вином.
— Тогда пойдемте домой пить вино. Не знаю, как вы, а я умираю от жажды.
Тайенд сделал несколько неуверенных шагов. Стражник вложил ему в руку кошелек. Тайенд отшатнулся, но быстро оправился. Дэннил кивнул посыльному, и они направились в Дом Гильдии.
Слова на странице перед Сонеа внезапно исчезли под дождем крупных черных капель. Она обернулась, но за ее спиной никого не было. Капли чернил продолжали падать, и, подняв голову, Сонеа увидела, что в воздухе под потолком плавает изящная чернильница.
За стойками книг послышалось хихиканье. Чернильница слегка сместилась, угрожая забрызгать ей одежду. Прищурившись, Сонеа нанесла легкий, но хорошо рассчитанный магически удар. Чернила с шипением испарились, а чернильница, раскалившись докрасна, с легким свистом улетела за стеллаж. Раздался визг.
Мрачно улыбнувшись, Сонеа перевела взгляд на книгу. Улыбка тут же исчезла с ее лица. Вся страница была залита чернилами. Она достала платок и попыталась промокнуть пятно, но стало только хуже. Сонеа выругалась.
— Плохая мысль. Ты только размажешь, — раздался голо за ее спиной.
Она подскочила на месте и резко повернулась. За ее спиной стоял Дорриен. Сонеа захлопнула книгу и тут же пожалела об этом Он покачал головой:
— А вот это совсем никуда не годится.
Вспыхнув от раздражения, Сонеа чуть было не сказала грубость, но Дорриен взял книгу у нее из рук.
— Дай-ка посмотреть, — он засмеялся. — Алхимия за первый курс. Не стоит переживать из-за такой ерунды.
— Это библиотечная книжка.
Дорриен пролистал книгу и дошел до испорченных страниц.
— Тут уже ничего не поделаешь. — Он покачал головой, — Не беспокойся. Ротан закажет новый экземпляр.
— Но…
Дорриен поднял брови:
— Но?
— Это стоит…
— Денег, — закончил Дорриен. — Это не проблема, Сонеа.
Сонеа открыла рот, чтобы возразить, но ничего не сказала.
— Ты думаешь, несправедливо заставлять его платить за книгу? — Дорриен опустился на стул рядом с ней. — Но ведь она испорчена не по твоей вине.
Сонеа прикусила губу.
— Вы их видели?
— Я прошел мимо молодого человека, который дул на обожженные пальцы, а его приятель держал в руках расплавившуюся чернильницу. Когда я увидел, что ты пытаешься спасти книгу, я сопоставил факты. — Его губы дернулись. — Ротан рассказал мне про твоих поклонников.
Сонеа молча смотрела на него. Он рассмеялся, но в смехе прозвучала горечь.
— На первом курсе я тоже не пользовался особенной популярностью. Я немного понимаю, каково тебе приходится. Это сплошное мучение, но ты можешь прекратить его.
— Как?
Положив книгу на стол, Дорриен откинулся на спинку стула.
— Расскажи, что они уже вытворяли. Мне надо понять, что они собой представляют, особенно Реджин. Только тогда я смогу тебе помочь.
— Помочь? — Сонеа с сомнением посмотрела на него. — Что вы можете, чего не может Ротан?
Дорриен улыбнулся:
— Может быть, ничего, но попробовать-то можно.
Сонеа нехотя начала рассказывать ему про свой первый день в Университете, про Иссль и про то, как весь класс ополчился против нее. Она рассказала, как она нагнала старший класс, как Реджин последовал за ней, как он подбросил ручку Наррона в ее шкатулку и все решили, что она воровка. Потом она рассказала про засаду в лесу.
— Не знаю почему, но, когда я ушла с того собрания, мне показалось, что я чего-то не понимаю, — закончила она. — Там были все Верховные Маги, и они задавали мне странные вопросы.
— А чего ты ожидала?
Сонеа пожала плечами:
— Я думала, они будут выяснять, кто все это начал. Они же только спрашивали, не устала ли я.
— Они поняли, как много у тебя магической Силы, — объяснил Дорриен. — Это интересует их гораздо больше, чем мелкие склоки между учениками.
— Но они запретили Реджину заниматься с Балканом до середины следующего года.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
