– Машину туда не загоняй, – посмотрела на меня соседка. – Мало ли что…
И перевела взгляд на забор. М-да, через такой сигать будет сложно, хотя по верху и не проложена колючая проволока.
Мы пешком пошли по аллейке к дому. На обочинах аллейки, присыпанной песочком, на равном удалении друг от друга стояли высокие деревянные ящики – у нас в городе такими на зиму укрывают статуи, в Летнем саду, например, в Пушкине, в парке Екатерининского дворца. Но сезон начался, и статуи, предназначенные для всеобщего обозрения, уже открыты. А тут что, еще не успели? Неужели у них нет садовника? Хотя бабушка с внуком еще не перебрались на «дачу»…
Когда мы поднялись на крыльцо, дверь перед нами распахнулась, и мы увидели радостно улыбающуюся Светку.
– Привет! – она облобызала вначале меня, потом Татьяну. – Я так и знала, что вы меня найдете.
– А сама что же не позвонила? – спросила я, оглядываясь по сторонам и думая, что нашим слугам народа, подобно английской королевской семье и некоторым английским лордам, следует временами открывать двери своих дворцов для народа. Особняк депутата, в общем, не уступал в роскоши резиденциям русских царей и знати. Хотя я не исключала, что кое-что из запасников русских царей или хотя бы князей перекочевало в особняки наших нуворишей.
– Свет, а в парке у вас статуи, да? – поинтересовалась Татьяна.
– Ага. Папаша давно мечтал. Вначале хотел в Италии заказать, потом одного нашего скульптора отыскал. Такое делает – от тех, что стоят в Летнем саду, не отличишь. Но я вам этого не говорила, а то папаша всем хвастается, что у него они из Италии выписаны. Хотя другие, ну, его приятели, тоже всем говорят, что у них одно из Франции, из Версаля, другое – из какого-то австрийского замка, что-то из итальянских дворцов Медичи, ну и так далее. А на самом деле – я почти уверена – во всех этих случаях наши умельцы постарались. За десятую, если не за сотую часть цены, которую пришлось бы заплатить за иностранные скульптуры. А сделано-то не хуже!
Мы с Татьяной кивнули, осматривая ведущую вверх лестницу с позолотой, украшенную ангелочками обоего пола. Кто просто крылышками махал, кто стрелу готовил, кто сидел, закинув одну пухленькую ножку на другую, на гостей глядючи. Холл, в котором мы стояли, был поскромнее: только напольные вазы «под Китай».
– Свет, так отчего ты не позвонила? – снова спросила я.
– У тебя же АОН, а Татьянин номер я не помню. Не хотела засвечиваться. И сотовый я свой потеряла. Как позвонить-то, чтобы номер не определился? Тут же автоматов никаких нет. Записная книжка – дома. Твой сотовый я наизусть не помню. Но я же с вами обеими не первый день знакома! Вы же вычислили, где я могу скрываться!
– А папа знает, что ты здесь?
– Я ему пока тоже не звонила, – вздохнула Светка. – Но, как и вы, он может догадаться. Я рада, что вы додумались первыми. Нам с вами посоветоваться надо, как жить дальше.
– «Нам» – это тебе и Сергею? – спросила я.
– Юль! – Светка сложила ручки на груди. – Ты на меня не обижаешься? Но вы ведь вроде того… расстались, да?
– Пользуйся, – сделала я широкий жест.
– Только лучше б ты нашла себе другого мужика, – вставила Татьяна и высказала все, что думала о моем бывшем милом.
– Он меня пока устраивает, – призналась Светка. – Сексуален.
– Как все дебилы, – заметила Татьяна.
Бывший милый, видимо, подслушивавший нашу беседу, выскочил из-за какой-то статуи, украшавшей верх лестницы. Отсюда нам было не видно, кто это такая. Правда, когда мы до нее добрались, я с удивлением узнала богиню правосудия с весами. Сережа никак не может расстаться с тюремной тематикой. И зачем такое Ковальчуку? Для вдохновения – законы творить?
Татаринов, в свою очередь, высказал Татьяне все, что он думал о ней. Оказывается, наши с ним отношения не сложились из-за моих соседей. У других родители в личную жизнь вмешиваются, у нас обоих родители жили далеко, и вообще, его мать и отец во мне души не чаяли, но вот соседи вечно лезли не туда, и если бы не они, я бы продолжала с ним встречаться, несмотря на его женитьбу, как и любая другая женщина.
– Ты слушай, слушай, Света, – спокойно заметила Татьяна, скрестив руки на груди. – Сереженька такого высокого мнения о себе, что считает: каждая женщина должна возносить молитву Всевышнему, если он выразил желание… гм.
– А что вы все хотите?! – заорал Сергей. – Вам, бабам, всем одного надо! Юлька почему на меня разобиделась? Потому что я от нее в «Крестах»… отказался!
Я открыла рот, чтобы ответить, но не успела. Светка завелась с полоборота. Рыжая вопила, что не ей Серега нужен, а она – Сереге. Если бы не она, он так и сидел бы под замком! И в первом ее плену, и во втором все мужики только и мечтали заняться с нею сексом, но она никому не давала, блюла свою честь.
– Все мечтали?! – орал, в свою очередь, Серега. – Шлюх нельзя было пригласить, а ты оказалась под боком. И что ж, тебя зря кормили? Надо кормежку отрабатывать!
– Это за хлеб и воду любовью заниматься?! Да я за черную икру с семгой не отдаюсь!
Тут я тихо сообщила Светке, что в «Крестах», когда я, приложив неимоверные усилия, прорвалась к Сереженьке, он, вместо того чтобы заняться со мной любовью, стал жрать котлеты. Поэтому он и считает, что женщины за жратву должны отдаваться и что для женщины жратва дороже всего.
– Это для таких, как Сереженька, главное – брюхо набить! Судит о людях по себе! – рявкнула Светка. – Ты здесь у меня уже на сколько нажрал? За троих уплетаешь!
Татаринов заметил, что ему силы восстанавливать надо после сеансов со Светкой – она его так измочаливает, что не есть он не может. И она не должна забывать, где он содержался в последнее время. Некоторые после полугода в тюрьме всю жизнь потом отъесться не могут.
Скандал нарастал. Подключилась и Татьяна. Я прислонилась к стене, не желая в нем участвовать. Я вспоминала ту нашу ночную встречу в «Крестах»… Я пришла к нему, готовая отдаться в любом месте, я так готовилась к той встрече, а он набросился на котлетки… И все мои чувства к нему разом пропали. А потом он еще пытался свалить на меня вину за убийство. Подонок! Как я вообще могла жить с этим мужчиной?
Интересно, что теперь предпримет Светка? Она, конечно, не страдает от любви к Сереге, по-моему, она не страдает от любви вообще. Хотя Ящера Света пыталась вернуть, но там было другое – ущемленное самолюбие. Серега был просто нужен ей для побега, одна она не справилась бы. И тут, в доме, ей был нужен мужик.
А рыжая уже перешла в наступление. Выпустив когти и издав воинственный клич, как какая-нибудь помойная кошка, закаленная в уличных драках, она пошла на Серегу. Тот, уже знакомый со Светкиным темпераментом не понаслышке, а также с ее острыми крепкими ноготками, стал отступать к лестнице, потом развернулся и понесся по ступеням. Светка рванула за ним с истошными воплями.
Татьяна осталась внизу и повернулась ко мне.
– Что будем делать? – спросила подруга.
– Пошли наверх, – устало сказала я. – Когда-нибудь им надоест бегать. Или Светка его догонит, отлупит, пар выпустит и сможет с нами разговаривать.
Мы сделали несколько шагов к лестнице и внезапно застыли. Из-под лестницы выскользнула мужская фигура. Лицо его показалось мне чем-то знакомым.
– Простите, пожалуйста, – сказал приятный баритон, – вы не будете так любезны разрешить мне воспользоваться вашим телефоном? Юлия, если не ошибаюсь?
– Вы кто? – спросила я, пытаясь вспомнить, где же видела мужика.
Он был одет в старые джинсы, в которых, как говаривала моя бабушка, только от долгов бегать, и свитер из фланели или чего-то подобного – такими у нас активно торгуют в магазинах секонд-хэнд, на ногах – кроссовки.
– Ну как бы вам сказать, уважаемые дамы? С вами, милейшая, – он посмотрел на Татьяну, – мы никогда не встречались. С вами, божественная Юлия, к моему величайшему сожалению, тоже. Но вы… делали обо мне репортаж.
– Когда? – спросила я. На память я никогда не жаловалась, но, может, этот был жертвой? Какой-нибудь недостреленный профессиональным киллером бизнесмен, которого я видела без сознания и залитым кровью? Поэтому и признать его не могу.
Но это оказался пирамидостроитель, сбежавший вместе с Серегой, Ящером, Вадимом и компанией из спецавтозака.
– А что вы здесь делаете?
– Простите, можно я вначале позвоню? И очень прошу вас не сообщать Светлане о моем пребывании в доме. Я знаю, что на вас можно положиться, божественная Юлия! Прошу и вас, уважаемая Татьяна.
И он изобразил легкий поклон. Я протянула ему свою трубку. В голове крутилась масса вопросов. Как же он проник в этот дом? Или это – по договоренности с папой-коммунистом? И появление Светки с Серегой оказалось для пирамидостроителя неприятной неожиданностью?
Кстати, а как сама Светка проникла в дом? Ведь ключа у нее явно с собой не было. И тут ключик не оставляют ни под каким половичком, поскольку даже половички отсутствуют. Или она перелезла через забор? От Светки можно было ожидать подобного.
