— Да бегите же!
Я перевела дух и крикнула ему вслед:
— Погоди ты! Волкодлака нету!
Констан неуверенно остановился и с опаской подошел ко мне. Вместе мы нервно принялись глазеть на залитую лунным светом дорогу.
Она была абсолютно пустынна.
Внезапно я ощутила страшную досаду. Столько мучиться, чтобы вернуться с пустыми руками! И что теперь, скажите на милость, мне демонстрировать Совету?..
— Пошли назад, — решительно сказала я.
— Ни-ни-ни… — начал говорить Констан, но заикание не позволяло ему закончить свою мысль.
— Я не оставлю какому-то поганому волкодлаку свою змею! — твердо заявила я. — Из-за нее я чуть не утопилась. И что тебе за разница, в какую сторону идти? Ни там, ни там волкодлака не видно. А появиться на нашем пути вновь он сможет с одинаковым успехом и в случае, если мы пойдем назад и если мы пойдем вперед. Так пошли назад забирать гада!
И я зашагала по дороге. Констан жалобно взвыл и побежал за мной.
Темную горку среди дороги мы заметили издалека. Оказывается, мы бежали куда дольше, чем мне казалось.
— А ч-ч-что там такое? — не смолчал Констан.
— Сейчас посмотрим!
Я стиснула кулаки, чтобы укрепить свой дух, и ускорила шаг. Мне было очень страшно, но заикающийся рядом Констан странным образом действовал на мой характер, заставляя меня проявлять незнакомые мне самой свойства. Я стала по меньшей мере втрое храбрее и в десять раз безрассуднее, глупость же моя и вовсе перестала поддаваться измерению.
Горка при ближайшем рассмотрении оказалась моей сумкой, возле которой лежал дохлый волкодлак. Из пасти у него торчал змеиный хвост с ошметками крыльев. Подлая тварь сожрала моего упыря! Что теперь показывать бургомистру?!
— Ах ты скотина! — взвыла я, готовая удавить десяток волкодлаков голыми руками.
Но, подбежав к трупу, я увидела, что голова моей драгоценной летучей змеи свисает с другой стороны пасти. Я едва сдержалась, чтоб не пасть на колени и не облобызать останки гада.
— А чего это он помер? — недоверчиво косясь на неподвижную зверюгу, спросил Констан.
Я немного подумала и заявила:
— Наверное, наша гадючка оказалась несъедобной.
— А-а-а… — понимающе протянул Констан и на том успокоился.
Я вытащила изрядно пожеванного змея из пасти волкодлака и сложила обратно в изорванную сумку. Затем мне в голову пришла мысль, что волкодлак тоже может пригодиться для укрепления положительного образа мага в умах населения.
— Констан, — сказала я, — мы забираем эту пакость. Ты ее понесешь.
Парень попробовал было возмутиться, но я легко победила в споре, заметив, что в возвращении на родину с умерщвленным волкодлаком куда больше значимости, чем в возвращении без оного.
Так мы и пошли дальше — со змеем в сумке и волкодлаком на плечах. Я вдруг почувствовала некоторую гордость — за одну ночь мы победили двух монстров! Это вам не шутки. Виктредис бы позеленел от зависти, с его-то капустянками и крысолаками!
Констан под тяжестью мертвой туши стал молчалив и сосредоточен. Волкодлака следовало забрать хотя бы поэтому.
Так мы и встретили восход солнца. До Эсворда оставалась пара лиг, не больше.
— Ну, Констан, спасибо тебе большое, — прочувствованно сказала я, когда мы дошли до дома магистра Виктредиса. — Без тебя мне нипочем бы не одолеть ни змея, ни волкодлака…
«А теперь проваливай, — мысленно прибавила я. — И чтоб больше я тебя никогда в жизни не видела!»
— Ох, госпожа Каррен… — растроганно шмыгнул носом парень. — Никогда я до этого не участвовал в таких приключениях. Теперь я окончательно уверился — вот это настоящая жизнь!
— Шел бы ты домой, — мягко, но угрожающе посоветовала я.
— Спасибо вам за то, что открыли мне глаза! — Констан меня словно не слышал. — А то я так бы и сидел в кузнице, клепал бы подковы да шворни… Эх, сколько времени зря прошло! Но ничего, теперь-то я своего не упущу… Я знаю, что мне надобно делать! Наймусь я к вам в услужение, буду учиться магии и прочим наукам, а то, стыдно сказать, читать толком не умею. И как вы со мной разговаривать-то снисходите? Но ничего, я вообще схватываю быстро, вам меня несложно будет обучать…
Я слушала его с недоверчивым ужасом, и волосы мои зашевелились. Подобного страха я не испытывала, даже когда спускалась в усыпальницы со свечой и драпала от волкодлака.
— Э-э-э… — промычала я, лихорадочно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. — Я вообще-то не столь опытный маг, чтобы обучать еще кого-то…
— Вы стоите десяти магов! — восхищенно воскликнул этот обалдуй. — Вы отважны, храбры и мудры, как… как…
— Нет, нет, нет… — Я попятилась. — Мне не по чину брать учеников. У меня нет ученой степени. Я даже не… не бакалавр.
— Ну тогда наймите меня в слуги — один черт!
— Да на кой черт мне слуга?! — чуть не заплакала я.
— Я буду вас защищать, — проникновенно сказал парень и посмотрел на меня абсолютно тупым, влюбленным взглядом.
«Ни в коем случае!» — завопил во весь голос мой инстинкт самосохранения.
— Я пойду предупрежу кузнеца, что я больше помогать ему не буду, — между тем говорил мой будущий ученик. — Вы покудова все обдумайте, чтобы не было потом меж нами недомолвок. Я ж знаю, что чародеи обычно со своими учениками ровно с детьми родными носятся, да только я не таков! Жизнь уже повидал, опыт имею. Вы не пожалеете, что приняли меня в услужение. Да сами посудите: у всех магов знаменитых были верные слуги иль ученики! У Армара Каледского — Морист, у Кавратта Монского — доблестный Тризурд, у Беатрисы Сивонийской — Аграмельд, да и у достославного Ворса Лептонийского тоже какой-то был, имени не вспомню. Про то и песни сложены, и картины рисованы…
— Нет! — прохрипела я.
— И я говорю — нет, не пожалеете.
— Я не возьму тебя на службу! — Я перешла на рев.
— Да мне платить не надобно, — успокоил он меня. — Я за харчи да крышу над головой буду работать.
— Да поди ты к дьяволу! — окончательно вышла я из себя, топнула ногой и бегом припустила в дом, даже не попрощавшись и забыв про тушу волкодлака, которая лежала на обочине.
Ну что мне надо было ему сказать? Что я никакая не чародейка, а простая служанка поместного мага, которая обманом присвоила себе чужое звание? Провались оно все в Lohhar'ag! Не надо мне таких учеников!
Под воротами дома поместного мага дремал какой-то мужик в ливрее. Солнце уже успело подняться, и ему отлично спалось на мягкой траве под теплыми лучами, что подтверждалось басовитым храпом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
