class="empty-line"/>
Записки и единоличные решения о пятилетке и восьмилетке, в которых Вы замазываете трудности, — кому это нужно?
Считаю, Вас необходимо освободить от всех постов…[351]
Вот так: в 1957-м поддержал, а спустя семь лет — просто «утопил»… Опять же — сделал, как велели правила внутрипартийной жизни в КПСС…
…Хрущев был освобожден от должности первого секретаря ЦК и выведен из состава Президиума ЦК. Пленум ЦК КПСС 14 октября 1964 года признал нецелесообразным в дальнейшем совмещение постов руководителя партии и правительства.
15 октября Никита Сергеевич был освобожден и от обязанностей председателя Совета министров.
Когда сообщение об отставке Хрущева готовилось для печати, Косыгин настаивал:
— Усилить о культе Хрущева, мягче о его вкладе[352].
И зачем? Мстил? Нет, не был Алексей Николаевич мстительным. Не думаю. Скорее всего, так диктовали «правила», а последних Алексей Николаевич в своей партийной и государственной службе придерживался всегда… Да и эмоции — не в последнюю очередь…
По словам сына Хрущева, который ссылается при этом на тогдашнего руководителя КГБ СССР В. Е. Семичастного, «когда пришли к Косыгину за неделю до этого [свержения Хрущева], то первый его вопрос был:
— Как КГБ?
Когда ему сказали, что мы в этом участвуем, он сказал:
— Я согласен»[353].
То есть Косыгин был в курсе готовящегося снятия Хрущева как минимум дней за семь до октябрьских событий. Но это если верить В. Е. Семичастному и С. Н. Хрущеву. Последний считал Косыгина «рассудительным»[354].
* * *
Однако 11 лет спустя после отставки Хрущева и четыре года спустя после его смерти, летом 1975-го, Косыгин сделал все, чтобы помочь родственникам бывшего первого секретаря установить на могиле последнего памятник работы скульптора Эрнста Неизвестного. Очень уж боялись партийные бонзы — разного ранга — брать на себя ответственность. Алексей Николаевич не побоялся, и с тех пор надгробный памятник, состоящий из пяти белых и пяти черных камней (точная характеристика времени «правления» Хрущева), «украшает» место последнего упокоения Никиты Сергеевича.
Протокол № 9 заседания Пленума ЦК КПСС об утверждении председателем Совета министров СССР А. Н. Косыгина. 14 октября 1964. [РГАНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 748. Л. 3, 23]
* * *
На заседании пленума ЦК КПСС 14 октября 1964-го рассматривался вопрос о председателе Совета министров СССР:
«Голоса: Предлагаем рекомендовать т. Косыгина.
Брежнев:
— Это совпадает и с мнением Президиума ЦК. Других предложений нет, товарищи? Я голосую. Кто за то, чтобы рекомендовать Президиуму Верховного Совета СССР назначить председателем Совета министров СССР товарища Косыгина А. Н., прошу членов ПК поднять руки. Прошу опустить. Кто против? Нет. Кто воздержался? Нет.
Давайте проголосуем все вместе — и кандидаты в члены ЦК, и члены Ревизионной комиссии. Я голосую. Кто за то, чтобы товарища Косыгина рекомендовать председателем Совета министров СССР, прошу поднять руки. Прошу опустить. Кто против? Кто воздержался? Нет. Рекомендуется на пост председателя Совета министров СССР единогласно. (Бурные, продолжительные аплодисменты. Все встают.)
Косыгин:
— Товарищи! Хочу поблагодарить вас за то большое доверие, которое мне оказано сегодня. Со своей стороны, приложу все силы, знания, умение, чтобы оправдать ваше высокое, большое доверие, буду стремиться к тому, чтобы выполнить его с честью. (Бурные аплодисменты.)».
15 октября указ Президиума Верховного Совета СССР о назначении А. Н. Косыгина председателем Совета министров был подписан председателем Президиума А. И. Микояном[355].
Указ Президиума Верховного Совета СССР «О назначении тов. Косыгина А. Н. председателем Совета министров СССР». 15 октября 1964. [ГА РФ. Ф. Р-7523. Оп. 82. Д. 153. Л. 116]
Американский финансист и политик Дэвид Рокфеллер считал, что Косыгин проиграл в борьбе за власть в Кремле руководителю Коммунистической партии Леониду Ильичу Брежневу и был назначен на подчиненное положение председателя Совета министров СССР — «главного операционного директора советской экономики»[356].
Но так ли это? Стремился ли он занять первый пост — генерального секретаря? Не могу найти тому подтверждения.
Косыгин был и оставался «вторым» — везде и всегда, всегда и везде…
С другой стороны, почему же Брежнев «выбрал» Косыгина? Почему «доверил» экономику страны? Не было других кандидатур? Уверен — были. Обоюдное соглашение, заключенное между Брежневым и Косыгиным на каких-то взаимных условиях? Вполне вероятно. Но, может, ответ на вопрос о «выборе» где-то, что называется, «на поверхности»? В вопросах экономики и социальной политики Косыгин был опытнее и авторитетнее Брежнева. Его знали и уважали «хозяйственные тяжеловесы» — руководители крупнейших производств. И в этом Брежнев уступал Косыгину. И признавал это, хотя бы сам себе. И все последующие годы у Брежнева даже мысли не было заменить Косыгина кем-то другим. Заниматься «ржавым» механизмом под названием «советская экономика» у генерального секретаря никакого желания не было. И никто, как нам представляется, не желал взваливать этот груз, это бремя. Косыгин был самой удобной кандидатурой: много и многих знал, многое умел, «жил» в экономике, да и в политические «дрязги» не лез, старался обходить стороной все партийные «кланы» и «землячества»; хватило ему «Ленинградского дела» и столкновения «московских» с «ленинградскими».
Но желал ли сам Косыгин занять пост председателя Совета министров? Своими планами он никогда и ни с кем не делился, но и «заявлять самоотвод» не собирался. Так же как не собирался просто «отбывать свой номер».
Глава 6. Что
Перед всеми реформаторами всегда стоял главный вопрос — что реформировать (в смысле — каким образом)?
Такой вопрос встал и перед Косыгиным. Но для этого ему стоило пропустить «сквозь себя» все особенности национального хозяйства СССР, своеобразие его управления, весь свой опыт хозяйственника. От того, правильно ли будет дан ответ на вопрос «что?», зависела судьба и реформы, и самого реформатора.
И еще одно в этой связи. История советской экономики, да и всего советского общества, схожа со слоеным тортом — слой светлый, слой темный… Не исключение и то время, когда Косыгин занимал пост председателя Совета министров…
Начало
Как складывались взаимоотношения с новым генеральным секретарем ЦК КПСС — с Л. И. Брежневым? Они были знакомы давно, видимо — с первых послевоенных лет. В 1950-е годы даже дружили семьями. В конце 1950-х годов их с женами видели вместе на матче «Локомотив» — «Зенит» на стадионе «Динамо», в Театре сатиры…[357]
Не знаю, общались ли они накануне 14 октября 1964-го, но едва ли не через несколько дней после назначения их на новые должности состоялся разговор Брежнева (в ранге генерального секретаря) и Косыгина (в ранге премьера) на
