– Хм…
– Ну? Так дело в духах или в женщине? – Коннел посмотрела на него, словно рассчитывала, что Лукас сейчас вытащит кролика из шляпы.
Может быть, и вытащит. Лукас закрыл глаза.
– Дело в том, что Иенсен пользуется этими духами, – сказал он, подумав, – Куп в темноте беззвучно пробирается в квартиру, входит в ее спальню, и что-то оказывает на него необычное действие. Духи или само ее присутствие. Аромат позволяет ему пережить все вновь. Возможно, если Куп не в состоянии контролировать себя, он извел всю бутылочку, украденную у Иенсен.
– Ты считаешь, этого будет достаточно? Сбритая борода и флакон духов?
Лукас покачал головой.
– Нет. Нужно что-то найти. Хотя бы одну реальную улику.
Коннел сделала несколько шагов, остановилась в двух футах от Лукаса и посмотрела ему в глаза. Ее лицо было бледным, точно восковая свеча.
– Сегодня утром меня снова тошнило. Через две недели я не смогу ходить. Меня ждут новые сеансы химиотерапии, я начну терять волосы. И способность ясно мыслить.
– Господи, Меган…
– Я очень надеюсь поймать этого сукина сына, Лукас, – сказала она, – Я не хочу лежать в земле, в то время как Куп будет спокойно жить дальше и смеяться над нами. Мы оба знаем, что он убийца.
– И что?
– Нам нужно поговорить и что-то придумать.
Глава 31
Куп вышел из тюрьмы сразу после полудня и прищурился на ярком солнце. Позади шел адвокат и что-то говорил. Спортивную куртку он перекинул через плечо.
Куп подошел к самому краю. Он чувствовал себя так, будто у него в голове появилась большая трещина, очень скоро она разорвется на две половинки и влажный серый червь размером со шланг от пылесоса вылезет наружу.
Ему не нравилась тюрьма, совсем не нравилась.
– И помни, никому ни слова, – сказал адвокат и погрозил пальцем.
Он уже научился не делать этого перед носом у клиента: однажды ему чуть не оторвали указательный палец. Он повторял свое предупреждение, наверное, в двадцатый раз, и Куп в двадцатый раз кивнул, не слушая его. Он смотрел по сторонам и чувствовал, как уходит напряжение, как будто он освобождается от покровов, словно мумия.
Господи, голова выходит из-под контроля.
– Ладно.
– Беседы с полицейскими не принесут тебе ничего хорошего. Так что молчи. Если хочешь с кем-то поговорить, обращайся ко мне, и если это важно, я свяжусь с ними. Хорошо?
– Никаких сделок, – сказал Куп, – Я не желаю слышать ни о каких проклятых сделках.
– А есть хоть какой-то шанс найти парня, который тебе все это продал?
Адвокат был очень похож на почтальона, подсевшего на ангельскую пыль: вроде бы обычная внешность, но лицо слишком застывшее и напряженное. И хотя он четко произносил каждое слово, их было слишком много и говорил он слишком быстро – бесконечный поток «я думаю» и «возможно, так будет лучше всего». Куп быстро запутался и перестал обращать внимание на адвоката.
– Так как ты считаешь? Сумеешь его найти? Есть шанс?
Наконец Куп услышал его и пожал плечами.
– Может быть. И что мне делать, если я найду его? Позвонить в полицию?
– Нет-нет. Нет, нет и нет. Ни в коем случае. Ты позвонишь мне. Ты не должен говорить с полицейскими.
Глаза адвоката были блеклыми, как старые фишки для игры в покер.
Куп подозревал, что он не поверил ни единому его слову.
Куп рассказал адвокату, что он купил крестик с бриллиантами и сережки у белого парня, совсем мальчишки, подростка, одетого в гимнастерку солдата национальной гвардии Миннесоты и болтавшегося возле «Дак-инн», в Хопкинсе. У парня была копна темных волос и серьга. И еще Куп «признался», что купил все за двести долларов. Парнишка знал, что его обманывают, но понятия не имел, куда сбыть свой товар.
– А как мы объясним, что ты продал крестик и сережки Шульцу? – спросил адвокат.
– Проклятье, все знают Шульца. Полицейские называют его Самый Обычный Шульц. Если у тебя есть что-то на продажу, но тебе неизвестно, откуда оно взялось, иди к Шульцу. Будь я умным грабителем, как утверждают полицейские, то никогда бы к нему не обратился. Он же сотрудничает с ними.
Адвокат долго смотрел на него.
– Хорошо, хорошо. Очень хорошо, – пробормотал он, – Ты оказался не у дел, когда начался кризис, если не считать подработки в спортивном зале. Как только тебе представился шанс немного заработать, ты ухватился за него. Правильно?
Это вполне устраивало Купа.
Адвокат шел за ним от самой тюрьмы и все время что-то болтал. Куп не выдержал, поднял руки и сильно сдавил голову. Адвокат сделал шаг назад и спросил:
– С тобой все в порядке?
– Мне не нравится это место, – ответил Куп, оглядываясь через плечо.
Купу было плохо, у него ныли все мышцы. Он сумел сохранить спокойствие при аресте и стойко перенес первый допрос, но, когда его вели к камере, почувствовал, будто от всего тела отливает кровь. Полицейским пришлось подтолкнуть его, чтобы заставить войти туда. А когда он остался один и дверь за ним захлопнулась, страх начал сжимать его горло.
– Сволочи, – прошептал он, заглядывая в углы камеры.
Все было так близко. Все давило на него.
В тот момент он мог сорваться. Но Куп заставил себя делать приседания и отжимания, вставать на мостик, качать пресс и поднимать ноги. Он запрыгивал на койку до тех пор, пока хватало сил в ногах. Никогда в жизни Куп не тренировался так напряженно. Он не останавливался до тех пор, пока мышцы не отказались повиноваться. Потом сон сморил его; ему привиделись коробки с руками и зубастые пасти. Ему снились прутья решетки. Когда Куп проснулся, он снова взялся за упражнения.
На следующее утро его отвели к адвокату. Адвокат рассказал, что полицейские произвели обыск у него дома и в грузовичке.
– Тебе предъявят обвинение только в ограблении? Только в этом? Ты уверен? – спросил адвокат. Казалось, он в недоумении, – Копы со всех сторон. Они прямо накинулись на тебя. Это обвинение – так, ерунда. Мелочь.
– Больше я ничего не знаю, – ответил Куп.
Про себя он подумал: «Дерьмово. Может быть, они еще что-то пронюхали?»
Во второй раз он встретился с защитником в суде, когда ему предъявляли обвинение. По совету адвоката он отказался от предварительных слушаний. Вся процедура почти не заняла времени: пять тысяч долларов залога, поручитель тут же организовал залог под его грузовичок.
– И не вздумайте трогать мой пикап, – сказал поручителю Куп, – Я принесу наличные, как только они у меня появятся.
– Да, конечно, – презрительно ответил тот – он слышал это множество раз.
– Не прикасайся к нему! – прорычал Куп.
Поручителю не понравился такой тон, и он открыл рот, чтобы ответить что-нибудь остроумное, но заглянул в глаза Купа и понял, что от смерти его отделяет совсем немного.
– Можете не беспокоиться, – вполне искренне ответил он.
Куп отвернулся, и поручитель облегченно выдохнул. Он так и не понял, почему такое опасное животное выпускают из тюрьмы – ведь он у них в руках.
Куп не решил, что делать дальше. Ясность так и не наступила. Но он понял, что в камеру не вернется, просто не вынесет этого. Тюрьма для него означала смерть. И он не собирался заключать сделки, которые приведут его на нары.
Адвокат сказал, что у него остается отличный шанс получить оправдательный приговор, поскольку обвинение построено только на показаниях Шульца.
– Я удивлен, почему они тебя арестовали. Очень удивлен, – повторял адвокат.
Если суд признает его виновным, Купу придется отсидеть небольшой срок – почти наверняка меньше года, хотя формально ему могут дать шесть лет. После вынесения приговора штат предоставит месяц на доследование, и все это время Куп сможет находиться на свободе под залог. У него в запасе будет один месяц по меньшей мере…
Но Куп твердо знал, что, если его признают виновным, он сбежит. Мексика, Канада, Аляска. Что угодно, только не тюрьма…
Адвокат сказал, где он сможет забрать свой пикап.
– Я проверял, они уже закончили.
Куп нуждался в грузовичке, потому что он был его собственностью и давал ощущение безопасности. А что, если полицейские следили за ним? Может быть, они узнали, в каком банке он спрятал свои деньги? Он хотел как можно быстрее добраться до них, чтобы выкупить пикап.
«Подожди, подожди, подожди…»
Суд начнется через месяц или даже больше. Нет никакой необходимости что-то предпринимать в следующие пятнадцать минут. Если он находится под наблюдением, то заметит это. А вдруг они поставили на машину маячок? Куп поднял руки и сжал голову, чтобы она не рассыпалась на мелкие осколки.
Он без проблем получил назад свой грузовичок – обычная рутина, бюрократам на все плевать, если у тебя есть нужная бумага, – и поехал домой. Две шлюхи-соседки шли по тротуару, но, как только увидели его, сразу же шарахнулись на газон, прихватив с собой коляску.
– Суки, – одними губами произнес он.
Куп нажал на кнопку пульта, открывающего гараж, когда до дома оставалось полквартала, и, не снижая скорости, въехал внутрь. Через мгновение дверь за ним закрылась. Минут десять он потратил на обход дома. Повсюду виднелись следы обыска: вещи были сдвинуты и не поставлены на прежние места. Впрочем, копы ничего не испортили и ничего не пропало. Подвал и вовсе выглядел нетронутым.
