– Какие ужасные вещи вы говорите! Вы совершенно не правы и абсолютно ничего не знаете ни о моем муже, ни о его друге…
– Зато знаю, что вы не любите Рейвенхилла и никогда его не полюбите. Если вы так твердо решили выйти за человека, которого не любите, выходите за меня.
Из всего, что она ожидала от него услышать, это было самым поразительным. Онемев от изумления, Холли допила бренди и поставила пустой бокал.
– Вы делаете мне предложение? – шепотом спросила она. Бронсон встал и начал надвигаться на нее. Остановился он только тогда, когда прижал ее к буфету.
– А почему бы и нет? Джордж хотел, чтобы вас опекали и защищали. Я способен это сделать. И быть отцом для Розы. Она ведь даже не знает, кто такой Рейвенхилл! Я буду заботиться о вас обеих. – Он сунул руку под покрывало ее волос, осторожно пробираясь сквозь длинные каштановые пряди.
Холли закрыла глаза и подавила желание застонать от удовольствия. Все ее тело отвечало на его прикосновения. Где-то внутри возникла унизительная судорога предвкушения, и ей стало стыдно плотской жажды, пульсирующей в ее недрах. Никогда в жизни она не хотела с такой силой, чтобы мужчина овладел ею.
– Я могу дать вам такое, о чем вы даже не мечтали, – продолжал он шепотом. – Забудьте о своих обещаниях, Холли. Все это в прошлом. Настало время подумать о будущем.
Она покачала головой и раскрыла губы, готовясь возразить. Но он быстро наклонил голову, и слова застряли у нее в горле. Он целовал ее с таким страстным мастерством, что все мысли ее рассыпались, и она, как могла, отвечала ему. Их разделял только тонкий слой муслина, и его бесстрашные и безжалостные руки скользили по ней, будто рисуя холмы груди, изгибы бедер, даже пышные выпуклости ягодиц. Она задыхалась, чуть не падала в обморок от водопада обрушившихся на нее ощущений. Даже муж не осмеливался ласкать ее так откровенно.
– Вы лишаете меня возможности думать… – на секундочку отстранив губы, посетовала она.
– Я не хочу, чтобы вы думали.
Он положил ее руку на огромную горячую выпуклость, натягивающую ткань его брюк. Ее глаза расширились, и она бессильно опустила голову ему на грудь. Хотя разум Холли – то, что от него осталось, – еще пытался протестовать против такого безрассудства, она уже прижималась щекой к черным завиткам у него на груди. Она и не предполагала, что способна на такое. Ее пленяла его мужская сущность, его мощь, грубость… Но он не для нее. Хотя противоположности и сходятся, но из них не получится хорошей семьи. Единственная возможность жить достойно и спокойно – это вступить в брак с себе подобным. Кроме того, она связала себя обещанием.
Мысль о Джордже внезапно вернула ее к реальности, и она вырвалась из объятий Закери Бронсона.
В панике отступления она споткнулась о стул и тяжело опустилась на него. Ноги ослабели и дрожали. К счастью, он не стал приближаться. Долгое время единственным звуком, нарушавшим тишину, было их дыхание. Наконец Холли обрела голос:
– Не стану отрицать, нас тянет друг к другу. – Она замолчала и неуверенно улыбнулась. – Но вы же не можете не понимать, что мы совершенно неподходящая пара! Я создана для спокойного, скромного существования – ваш же образ жизни слишком искрометен и тороплив для меня. Очень скоро вам станет со мной скучно, захочется от меня освободиться…
– Нет.
– …а для меня было бы просто несчастьем жить с человеком ваших аппетитов и амбиций. Одному из нас пришлось бы меняться, это породило бы обиды, и наш брак пришел бы к краху.
– Вы не можете быть в этом уверены.
– Я не могу позволить себе так рисковать, – возразила она, и по голосу было ясно, что решение ее окончательно.
Бронсон смотрел на нее сквозь полумрак так пристально, словно пытался проникнуть в ее мысли. Затем подошел к ней и сел рядом на корточки. Он напугал ее – внезапно его рука сомкнулась на ее маленьком холодном кулачке.
– Есть что-то, о чем вы умалчиваете, – тихо сказал он. – Что-то вас тревожит… вызывает страх. Это я? Мое боксерское прошлое? Или…
– Нет, – ответила она, и смех застрял у нее в горле, – конечно, я вас не боюсь.
– Я всегда распознаю страх, – настаивал он.
Холли покачала головой.
– Мы должны забыть об этой ночи, – вымолвила она. – Иначе мне придется взять Розу и немедленно уехать. А мне не хочется покидать ни вас, ни вашу семью. Я хотела бы остаться здесь и выполнить наше соглашение. Давайте договоримся, что больше не будем касаться этой темы.
Его глаза сверкнули огнем.
– Вы считаете, что это возможно?
– Придется, – прошептала она. – Пожалуйста, Закери, обещайте, что вы попытаетесь.
– Я попытаюсь, – повторил он бесцветным голосом.
Она прерывисто вздохнула.
– Благодарю вас.
– Теперь вам лучше уйти, – произнес он без улыбки. – Ваш вид в ночной сорочке сводит меня с ума.
Если бы Холли не чувствовала себя такой жалкой, это замечание ее позабавило бы. Из-за множества оборок, украшающих ночную сорочку и накидку, ее нынешнее одеяние гораздо больше скрывало тело, чем обычное дневное платье. В таком наряде только пылко влюбленному она могла показаться соблазнительной.
– А вы тоже пойдете к себе? – спросила Холли.
– Нет. – Он двинулся к буфету, пояснив через плечо:
– Мне нужно выпить.
Она скривилась, но попыталась изогнуть губы в улыбке.
– В таком случае спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – Он не смотрел на нее и не шевелился, когда слушал звуки ее удаляющихся шагов.
Глава 13
В течение двух недель Холли почти не виделась с Бронсоном. По-видимому, он нарочно держал дистанцию, пока не улягутся страсти и они не вернутся к прежним дружеским отношениям. Целыми днями он работал в своей городской конторе и редко приезжал обедать. Домой он возвращался только поздно ночью, а утром вставал с красными глазами и неподвижно-напряженным лицом. Остальные члены семейства Бронсона никак не комментировали его распорядок, но Пола, похоже, понимала, чем это вызвано.
– Я хочу, чтобы вы, миссис Бронсон, были уверены, – осторожно начала Холли как-то утром, – что я никогда не причинила бы никому из членов вашей семьи зла нарочно…
– Миледи, это не ваша вина, – ответила Пола с присущей ей откровенностью и ласково похлопала Холли по руке. – Вы – первое, что не удалось заполучить моему сыну. По моему мнению, это полезно: он наконец-то узнал, что возможности его не беспредельны. Я предупреждала его, что выше головы не прыгнешь.
– Он говорил с вами обо мне? – спросила Холли, покраснев.
– Ни слова. Но мать все и так понимает.
– Он удивительный человек, – начала Холли серьезно. Не дай Бог Пола подумает, что, по ее мнению, Закери для нее недостаточно хорош!
