– Тогда, если ты не против, я спрошу…
– Почему я здесь?
– Почему ты здесь?
– Ну, я знаю, ты посчитаешь это странным, – сказала она, заправляя волосы за ухо и мрачно глядя в пол, – но я поняла, что никогда больше не смогу быть счастлива, пока не узнаю, что случилось с этой чертовой белкой.
Стивен расхохотался и обнаружил, что удивляется своей способности смеяться.
– Я думал, ты все еще злишься на меня.
– О, не волнуйся, я злюсь. Все-таки ты сделал очень… странные вещи, Стивен. А уж что касается прикрывания Джоша…
– Он сказал, что покончит с этим.
– Я знаю, но все равно, какие бы у тебя ни были причины, это было не особенно хорошо с твоей стороны.
– Нет, ты права. И я прошу прощения.
– А я принимаю твои извинения. – Нора посмотрела Стивену в лицо. – Кроме того, было еще кое-что, что я хотела бы прояснить. – Она наклонилась вперед и взяла его за руку, повернула ладонью вверх и пристально в нее вгляделась, как будто читала по руке. – Эта вся… штука с «я-в-тебя-влюблен». У меня есть теория. Хочешь ее услышать? Это хорошая теория.
– С удовольствием.
– Ладно, излагаю. – Она подалась чуть вперед. – Ты был одинок и несчастлив и почувствовал, что я тоже одинока и несчастлива, вот ты и решил, будто этого может оказаться достаточно. И должна признаться, я получила большое удовольствие от нашего общения, это было весело. Мне хотелось увидеть тебя, и я… думала о тебе. Когда тебя не было. – Она вздохнула и согнула его пальцы, закрыв ладонь. – Но это не особенно здоровое начало для романтических отношений, правда? Совместное отчаяние.
– Но ведь не только оно, а?
– Разве?
– Нет.
– Хорошо, а что еще?
– Во-первых, я думаю, что ты… необыкновенная.
Нора крепко зажмурилась и скорчила рожу:
– А почему бы тебе так думать, Стивен? С какой стати тебе так думать?
Он поразмышлял секунду.
– Потому что где бы мы ни были, с кем бы мы ни были, я всегда знаю, что ты лучший человек вокруг. Самая умная, самая веселая, самая мудрая – человек, с которым я всегда хочу разговаривать и быть рядом. Лучше всех. Намного. Остальные не идут ни в какое сравнение.
Она чуть сощурилась:
– Это из кино или откуда?
– Нет, это мои ощущения. В реальной жизни. – Быстро, пока не успел слишком глубоко задуматься, он наклонился и поцеловал ее, очень легко, на секунду или две, и если она не ответила, то и не отодвинулась.
Они сидели, мягко соприкасаясь лбами, пока наконец Стивен не сказал:
– Итак, что мы будем делать теперь?
Нора села прямо:
– Попытаюсь достать билеты до Нью-Йорка на завтра, проведу Рождество с моими. Немного объемся. Выслушаю, как мама скажет: «А я говорила». Я очень этого жду. А как насчет тебя?
– Поеду на остров Уайт на Рождество. Обожрусь. Послушаю, как мама и папа скажут: «А мы говорили». – Нора улыбнулась, потом Стивен заговорил, совершенно спокойно и ровно: – Лишь сейчас я понял, что после сегодняшнего вечера у меня ничего не осталось. Ни работы, ни планов, ни амбиций, ни идей, чем я собираюсь заниматься. Ни денег, ни перспектив. Абсолютно ничего. Я собираюсь начать все сначала, с полного нуля.
– Я тоже. Но это же хорошо, правда? Перезагрузка.
– Да? Я не знаю.
– Мы просто немного припозднились с началом, и все.
– Видимо, так.
– Знаешь, похоже, мне следует немного пожить самостоятельно. По крайней мере, это разумно. Просто поехать домой, повидаться с друзьями, обдумать, что я хочу сделать со своей жизнью, попробовать вспомнить, кем я была до того, как стать миссис Джош Харпер. Но должна признаться… я буду скучать по тебе, Стивен.
И тут Стивен неожиданно выпалил:
– Тогда не уезжай!
– И что я буду делать?
– Не знаю, но тебе не обязательно возвращаться в Нью-Йорк. По крайней мере, сейчас.
Нора оглядела комнату:
– Пожалуйста, не проси меня остаться здесь. Не пойми меня неправильно, Стив, но это место – депрессивная дыра.
– Знаю. Возможно, я его продам.
– Отличная идея. Итак. Куда еще я могу поехать?
Не раздумывая особенно, Стивен сказал:
– Мы всегда можем поехать в Париж.
– В Париж? – рассмеялась Нора.
– Вместе. На праздники. Мне платят до Рождества, так что можем поехать вдвоем, ты и я.
Нора посмотрела на него скептически:
– Ну, не знаю…
– Поверь мне, это прекрасная идея.
– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой в Париж…
– Да.
– …с тобой. В Париж…
– Тебе не нравится Париж?
– Нет, я люблю Париж.
– Отлично. Я тоже. Я провел в Париже медовый месяц.
Нора громко рассмеялась:
– Извини, Стивен, но разве это не причина не ехать в Париж?
– Ну, мы же не будем делать все то же самое, ясное дело?
– Ну, ясное дело, нет.
– Но мы могли бы сесть на первый поезд. Он уходит с Ватерлоо где-то примерно через пять часов. Мы можем попасть туда как раз к завтраку. Найдем дешевый отель, погуляем. Выспимся. Всего на несколько дней – может, на недельку. Выбраться отсюда, оторваться от всего этого, только ты и я. Сбежать. Что думаешь?
Нора молча смотрела на него. В комнате уже стало изрядно темно, единственный свет шел от имитации камина и уличных фонарей, а потому было трудно разглядеть ее лицо, но она явно не улыбалась. Только склонила голову набок и один раз моргнула, очень медленно.
Скажи «да», подумал он. Скажи «да», и у меня еще будет шанс – шанс, что все сложится хорошо.
Она убрала челку со лба и сказала:
– У меня нет с собой паспорта.
Первая улыбка судьбы
Вокзал. День.
Рассвет. Снег падает на пустую платформу.
Стивен стоит, встревоженно глядя на свои часы.
Громкоговоритель. Леди и джентльмены, заканчивается посадка на поезд до Парижа, отправляющийся в семь ноль девять. Заканчивается посадка на поезд до Парижа…
Один последний взгляд на платформу – никого. Стивен смотрит на поезд – и выражение неописуемой тоски разливается по его лицу. Она не придет. Проводник хмурится…
Проводник. Извините, сэр, не могу больше ее ждать.
…и Стивен со вздохом берет свой чемодан и заходит в поезд…
Голос. ПОДОЖДИТЕ! ОСТАНОВИТЕ ЭТОТ ПОЕЗД! ЗАДЕРЖИТЕ ЕГО! ПОДОЖДИТЕ!
Он выходит на платформу, оборачивается – и вот она, Нора, с паспортом в одной руке, туго набитым чемоданом в другой, бежит так быстро, как только может, сквозь летящий снег. Она бросается в его объятия.
Стивен. Я… Я думал, ты не придешь!
Нора. Смеешься? Я бы не пропустила это ни за что на свете!
Стивен. Я люблю тебя, Нора Шульц.
Нора. Заткнись и поцелуй меня.
Он так и делает. Славный Проводник смеется, их попутчики, глядящие в окна, начинают вопить и аплодировать. Снег падает большими белыми хлопьями. Музыка: Луи Армстронг поет: «What a Wonderful World», а камера целится вверх, в воздух и…
Только произошло все не совсем так.
А на самом деле случилось вот что.
Они еще немного поговорили, потом Стивен сложил одежду в чемодан. Они почистили зубы и легли на кровать спина к спине, пытаясь уснуть, и через секунду Нора уже издавала свой шкиперский храп. Стивен перевернулся на спину, скорее дремля, чем бодрствуя, и глядя на потолок или Норин затылок и короткие волоски на загривке. Как с ним это часто бывало, когда счастье начинало казаться возможным, он принялся беспокоиться. Он волновался, что они могут не попасть на поезд, что снег помешает им уехать, что все места будут проданы или в Париже не получится найти отель, поскольку Рождество уже близко, и большой побег потеряет энергию, радость и спонтанность и превратится в еще один однодневный выезд-катастрофу. Стивен повернулся лицом к Нориной спине и в качестве эксперимента положил ладонь ей на бедро; она, не просыпаясь, взяла его руку и положила себе на талию. Вскоре он уснул.
Он проснулся в шесть утра. Встал, унес телефон на кухню и попытался найти работающее такси. Найдя наконец, заказал машину на шесть тридцать, разбудив Нору только в шесть двадцать пять, дав ей минимальную возможность передумать. Это был еще один большой страх: что она передумает.
Как требовалось по законам жанра, такси опаздывало, и они провели пятнадцать минут в ожидании. Наконец в 6:45 прибыло такси, и они на цыпочках спустились на улицу и поехали на север, очень медленно, через призрачный, пугающе молчаливый и пустынный Лондон. Полка багажника старенького «вольво» была забита сломанными кассетами и старыми газетами. Город выглядел так, будто ночью перенес какое-то стихийное бедствие, и единственным звуком был рассветный хор автосигнализаций. На «Харт ФМ» исполняли романтические песни из кинофильмов, и Нора периодически начинала подпевать под «Take My Breath Away» и «Up Where We Belong». Наконец они приехали в Примроуз-Хилл. Такси остановилось рядом с домом Джоша, и Нора со Стивеном тревожно переглянулись.
