Когда всадник приблизился, Ленора упала духом. В седле был слишком крупный мужчина, да и на лошади он держался куда хуже Эштона. У Леноры замерло сердце, когда она узнала во всаднике Малкольма Синклера. Тот спешился и вошел в дом. Казалось, тысячелетия прошли, пока она наконец услышала внизу скрип сапог. Звук шагов, доносившихся из холла, то и дело обрывался, словно Малкольм искал ее во всех комнатах. Но вот они приблизились. Охваченная паникой, Ленора лихорадочно оглядывалась в поисках места, где бы укрыться, но заставила себя остаться на месте. С действительностью приходится считаться, и к тому же рано или поздно они все равно встретятся.
Малкольм подошел к спальне, заглянул в открытую дверь и, увидев Ленору, вошел.
— А я думал, ты забыла нашу комнату, — сказал он с неуверенной улыбкой и раскинул руки. — Я тут все ждал, надеялся, что отцу удастся вызволить тебя, но боялся, что Эштон не даст.
Ленора отчужденно оглядывала его. Он был ростом с Эштона, фунта на два потяжелее и лет на пять моложе. Карие глаза и каштановые волосы делали его привлекательным. Усы были тщательно подстрижены и придавали ему фатоватый вид. Он был одет по последней моде, и костюм наездника явно стоил ему кучу денег, только все равно ему было далеко до Эштона в его старой рабочей одежде. Не хватало ему достоинства и уверенности Эштона. Походка была развинченная, плечи при движении то опускались слегка, то поднимались.
— Я знаю, что это моя комната. — Ленора собралась с духом и заставила себя поднять глаза. — Но я не могу вспомнить, чтобы с кем-нибудь делила ее. — Она выдавила слабую улыбку. — Прошу прощения, Малкольм, но я совершенно вас не помню.
— Ну, это легко поправить, дорогая. — Он мягко рассмеялся и, обняв ее за талию, попытался притянуть к себе. Но Ленора, чувствуя, как ее охватывает отчуждение, резко вырвалась. Она поспешно отступила назад и ради безопасности укрылась за спинкой стула.
— Мне надо время, чтобы привыкнуть, Малкольм, — твердо сказала она. Теперь она была даже более настойчива, чем когда просила Эштона потерпеть. — Пусть все говорят, что я ваша жена, все равно я не могу в одну минуту измениться и освоиться с этой мыслью.
Как бы не вполне понимая, Малкольм пристально посмотрел на нее и медленно опустил руки.
— Ты что, хочешь сказать, что мне надо поискать другую спальню?
— Не только другую спальню, Малкольм, но и другой дом, — решительно произнесла она. — Я согласилась приехать только потому, что отец заверил меня, что вы будете жить в другом месте. Он сказал, что вы охотно переберетесь и дадите мне время освоиться.
Малкольм болезненно поморщился.
— Это будет нелегко сделать, Ленора.
Смутное подозрение, что ее пытаются обмануть, заставило "Ленору внимательно прислушаться к его словам. Ленора ясно отдавала себе отчет: знай она, что ее заставят жить с этим человеком, она ни за что не оставила бы Эштона.
— Отчего же нелегко? — Взгляд ее был холоден и неподвижен.
Малкольм пожал своими широкими плечами, прошелся по комнате и, остановившись подле нее, сказал:
— В Билокси просто нет другого места, где бы я мог остановиться.
— Неужели здесь нет гостиницы?
Его добродушие мгновенно сменилось кривой усмешкой. Он мрачно взглянул на Ленору.
— А разве с Эштоном Уингейтом вы жили раздельно? Не похоже, что тебе так уж плохо у него было, вы даже целовались при всех.
Ревность и ненависть к Эштону проявились так очевидно, что Ленора, понимая, что опасность дуэли все еще существует, постаралась увести разговор от того, что в действительности происходило в Бель Шен.
— После несчастного случая меня поместили в комнату для гостей, и Эштон вел себя как настоящий джентльмен. Он никогда не пытался заставить меня признать себя его женой.
Малкольм задумался на момент, переваривая услышанное, но поверил или нет, сказать трудно.
Усевшись на стул, он вытянул перед собой ноги.
— Ленора, ты говоришь, что совсем меня не помнишь. Я пытаюсь понять, но мне трудно, ведь когда-то мы были так близки. — Нагнувшись, Малкольм похлопал по подушке, лежащей на ближайшей кушетке. Присядь, дорогая, и давай немного поговорим. Я уверен, что вдвоем нам удастся лучше справиться с твоими проблемами.
Ленора перевела холодный взгляд на его взъерошенные волосы. Садиться ей вовсе не хотелось, но и придумать какой-нибудь вежливой отговорки она не могла. Она неохотно прошла между двумя стульями и осторожно присела на краешек кушетки.
— Расслабься, радость моя, — увещевающе сказал Малкольм. — Я ведь не какой-то монстр, готовый разорвать тебя на куски. — Он поднялся и подложил ей под спину обшитую шелком подушку.
— Ну вот, так лучше, откинься-ка, — сказал он, кладя ей руку на плечо.
Ленора резко оттолкнула ее и, внезапно почувствовав себя в капкане, быстро отодвинулась на самый конец кушетки. Она настороженно посмотрела на него и, не в силах сама объяснить такую реакцию, поймала его удивленный взгляд. Ленора выдавила из себя слабую улыбку.
— Если вы не возражаете, я, пожалуй, посижу здесь, Малкольм. В горизонтальном положении у меня кружится голова. — Можно было бы, конечно, объяснить головокружение усталостью после дороги, но ей показалось, что будет лучше отодвинуться от него подальше.
Малкольм снова уселся на стул и в совершенной растерянности посмотрел на нее долгим взглядом.
— Ты что, боишься меня, Ленора?
— А что, есть основания? — спокойно спросила она.
Он запустил руку в волосы.
— Да нет, не вижу, но ты кажешься такой… чужой.
Не удостоив его ответом, Ленора столь же пристально посмотрела на него. Под этим взглядом Малкольм вздохнул и отвернулся, не зная, что сказать.
— Ты всегда была для меня загадкой, Ленора, — наконец произнес он, подыскивая слово, могущие раскрыть створки раковины, в которую она замкнулась. — Право, мне повезло с такой красавицей женой. Помню, когда мы встретились впервые, на тебе было зеленое платье — цвета твоих глаз. Я так загляделся, но ты была не одна, и я не осмелился подойти…
— А с кем я была?
— Ну, он был постарше. — Малкольм пожал плечами. — Может, кузен. Право, не знаю. Я был слишком занят тобой, чтобы обращать внимание на твоего спутника. — Закрыв глаза и мечтательно откинувшись на стуле, Малкольм задумчиво улыбнулся. — Я и сейчас помню, как матово блестела твоя кожа при свете фонаря и как соблазнительно обрисовывалась грудь в вырезе платья…
Ленора взяла со столика веер из пальмовых листьев и принялась обмахиваться. Малкольм прищурился и уже более уверенно улыбнулся. Раздраженная тем, что он явно находит удовольствие, глядя на ее зарумянившееся лицо, Ленора отвернулась.
