Раздав ещё ряд указаний, Мур снова уткнулся в ворох оперативной информации. Слово «ворох» вполне соответствовало: десятки бланков радиотелеграмм, дешифровки, его собственные составленные отчёты, требующие кодирования и отправки в Адмиралтейство. Всё это не добавляло оперативности. Это в составе соединения он мог вести переговоры, пользуясь внутриэскадренным радиотелефонным каналом, а с тем же Ваэйном приходилось полагаться на «морзянку» — самую устойчивую от атмосферных помех и от перехвата противника связь. Да что там говорить! — сообщение «победоносного» «Ланкастера» о попадании бомбами в линкор было передано армейскими частотами в свой штаб, и уж после репетовано структурами RAF морякам!
Что же касалось последнего воздушного налёта… с эскадрильями Королевских ВВС в целом было понятно, они столкнулись с подоспевшими советскими истребителями с береговых баз. А вот разгром, учинённый ударным авиагруппам палубной авиации, не поддавался осмысленному объяснению. Вернувшиеся экипажи «сочиняли» рапорты. Беда была в том, что лётчики не могли сказать точно, что произошло в самом начале, когда как оказалось, была потеряна большая часть самолётов, путаясь в показаниях, приплетая свои впечатления, вместо чётких формулировок склонялись к неуместным эпитетам, типа «неожиданно… вдруг… сокрушительный удар… ослепляющая вспышка… чертовщина».
Очень странные и нехорошие вещи рассказывали авиаторы с «Суордфиша». Вайен лично спускался в лазарет, убедившись, что с ними действительно сотворилась какая-то чертовщина. Медики пока разводили руками не находя объяснений симптомам, больше похожим на химическое отравление.
На сделанных разведчиком фотографиях трудно было что-то понять — кадры получились или неудачными или же светочувствительный слой плёнки оказался засвечен.
С этим тоже ещё предстоит разбираться.
С удивлением Мур узнал, что оказывается, в небе есть ещё и самолёты наци, также задействованные в рамках операции.
Трудно сказать, чем руководствовалось командование германских ВВС в Норвегии (инициатива исходила именно от них), посылая своих людей, в общем-то, в бесперспективный рейд. Возможно, такого рода «доброй волей» они надеялись заработать для себя какие-то преференции в послевоенном торге…
Как бы ни было, немцы предложили, англичане не отказались. RAF не выделили им никакого сопровождения: сами, мол. Они и действительно сами, «отыскав» на прикрытие звена Ю-88 пару Ме-110.
Пока буксовали британские военно-бюрократические проволочки: разрешить — не разрешить, надо — не надо, выделить топливо, время вышло, немцы со своим вылетом опоздали. Когда они выйдут к цели, «Ланкастеры» и «Бофорты» уж давно отработают, покинув пространство боя. Самолёты Люфтваффе окажутся один на один со всем воздушным патрулём русских.
Британцев это не волновало.
— Заполнят пробел, — выразятся в руководстве Берегового командования, на тот момент ещё планируя отсроченный повторный налёт, — в конце концов, это всего лишь чёртовы джерри*… проклятые нацисты, бомбившие наши города. Пусть и сдохнут там все,
— Самолёты чёртовых наци, — эпитеты адмирала Мура к гитлеровцам несильно отличались, — интересно, нельзя ли их использовать в разведывательных интересах, если они всё же выйдут на русских?
Последнее адмирал произнёс скорей для упражнения вариациями, ни к кому не обращаясь, но был услышан.
— Если только через оперативные структуры Королевских военно-воздушных сил, сэр, — ответит один из офицеров, — армейцы обязаны были озаботиться связью с Люфтваффе, они же собирались как-то координировать и наводить их на эскадру большевиков…
Адмирал лишь тихо выругается, представляя всю цепочку передачи данных: от бошей куда-то там на норвежские станции приёма, подконтрольные RAF. Оттуда полученное отправят в Адмиралтейство. Лишь затем…
— Сэр… — на стол командующему легла очередная шифровка за подписью Первого лорда. Из лондонских далей исходило нетерпение.
* Jerry — сокращение от German.
* * *
Только с третьего, можно сказать раза штабные умы Адмиралтейства уделили должное внимание неоднократным упоминаниям в докладных сообщениях «с моря» — от Мура и напрямую от Вайена, об эффективном применении русскими ракет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Реактивное оружие использовалось и на кораблях флота Его Величества. На той же серии «Кинг Джордж» до поры стояли зенитные многоствольные ракетные установки. Их сняли, признав неэффективными из-за отсутствия системы наведения. Британским штабным аналитикам естественно было предположить нечто похожее и у русских. Например, оптимизацию под флотские нужды уже имеемых реактивных миномётов на основе БМ-13, так называемых «Катюш». Массированный залповый огонь которых вполне мог дать сопоставимый результат, если говорить о поражении десятка и более самолётов, идущих в плотном строю… (ну не доверяли флотские лётчикам, со слов которых были составлены столь критические отчёты).
Рапорт от застрявшего в Исландии на покалеченном «Норфолке» контр-адмирала Гонта — прямого участника и очевидца, развеял удобные трактовки. Всё оказалось «по-настоящему», это не были залповые стрельбы, это действительно было что-то качественно новое, по всей видимости управляемое и вполне себе высокоточное.
По «делу русских» работала специально созданная комиссия при оперативном отделе Адмиралтейства. Техническая сторона вопросов потребовала выйти за рамки сугубо флотского «огорода», подключив к рассмотрению параллельные военные структуры. Стратегическая разведка здесь мало что смогла предоставить вразумительного, только лишь то, что в П8О Красной армии ничего подобного замечено не было. Сделали запрос американцам — вдруг какие-то технологии были переданы по ленд-лизу? Там лишь встречно заинтересовались.
Обратились за разъяснениями к отечественным разработчикам в этой области, с целью выяснить: каким образом противник может управлять и нацеливать ракеты, и как с этим бороться? Ответ специалистов удовлетворил лишь отчасти. Перспективные работы, где коррекция реактивного снаряда осуществлялось при помощи РЛС методом «осёдланный луч», и у самих англичан откровенно буксовали. Все дружно сошлись на той точке зрения, что если уж у британских инженеров в этом деле ничего не получается, то «Иванам» и подавно не светит. Самая очевидная версия: русские используют более простую технологию, вероятно германскую трофейную — наведение по радиокоманде.
В военном руководстве информацию примут к сведенью. Тем более что известные меры противодействия подобному оружию, особенно с появлением у немцев планирующих бомб, в Королевском флоте уже предусматривались*.
* Против радиоуправляемых ракет, при модернизации «Кинг Джорджей» планировалась и была частично произведена установка генераторов помех «тип 651».
В остальном для британского штабного руководства всё вписывалось в известные представления. Линейные корабли Советов, включая тяжёлый (линейный) крейсер — их основные тактико-технические характеристики были «просчитаны» ещё на закладке и постройке. Лёгкий а в ианосец- переделка, оказавшийся «вне плана», вряд ли мог представлять из себя что-то необычное (выдающееся). Что конечно не отменяло прекрасное качество его авиагруппы. Это признали все. Принимались (оправдывая и не оправдывая) ошибки адмирала Мура в артиллерийском бою, не ведавшего, что ему противостоит один линкор и один (похожий) корабль поменьше. Всё это — все сильные стороны советской рейдерской эскадры уже не имели значения, в условиях утраты ею в той или иной степени боеспособности.
Пожалуй, только четвёртый корабль в составе русских оставался «тёмнбй лошадкой», и то лишь потому, что флотские специалисты не могли определиться с его классификацией. Им нужны были подробности…
Тут приходилось довольствоваться информацией «из первых рук». Те лётные экипажи «Индефатигейбла» и «Формидэбла», которым довелось более-менее рассмотреть «нестандартный корабль» (много с высоты мельком не рассмотришь), не уставали повторять: «Взлететь колёсному самолёту с подобной площадки в корме возможно только с использованием катапульты, сесть невозможно», начеркав кто во что горазд эскизные наброски, скорей силуэты уведённого.
