Пока это происходило, еще один или двое из спавших поднимали головы, встревоженные шумом, предполагая, должно быть, что это крыса, но быстро отворачивались и засыпали, очевидно ничуть не удивленные происходящим. Таким образом, Грегор впервые столкнулся с подобным явлением. На следующий день он видел, как те двое разыскивали друг друга, и начал, наконец, понимать непристойные шутки, что отпускали в их адрес мужчины постарше.
Эти двое молодых людей встречались и ублажали друг друга довольно часто, и однажды ночью, в полусне, Грегор заметил, что они снова ищут друг друга. На этот раз они оставили свои койки и отошли за угол, где свет не достигал их. Один из них встал на четвереньки и приспустил брюки. Грегор вглядывался в темноту, где они укрылись от чужих глаз, и увидел, что второй мужчина смазал свой член слюной и направил его между ягодиц парня, стоящего перед ним на коленях. Оба, судя по всему, получали невероятное удовольствие, о чем свидетельствовали соответствующие звуки, стоны и шлепки, и удары тел друг о друга, и шорох брюк, что у обоих были спущены до колен. Грегор и сам порядком возбудился и был вынужден спустить свое семя под тонким истертым одеялом.
Позже он еще долго думал об этом, но был совершенно уверен, что не хотел бы присоединиться к ним, однако испытывал определенную зависть и осознал, что жаждет найти выход своим желаниям. К счастью, ему помог один из старших матросов, когда они пришвартовались в безопасном порту. Там его познакомили с множеством проституток, и он, наконец, увидел мир и его безграничные возможности веселого и непристойного времяпрепровождения. Он определенно предпочитал старый добрый секс, что и подтверждал при любой возможности, занимаясь им с женщинами в каждом порту.
По счастью, вскоре его повысили в должности, благодаря его умению читать и разбирать карты. Бои и драки были обычным делом и имели место почти каждый день. Нередко поводом становилась небольшая группа мужчин, которые вступали в особенно тесные связи с представителями своего пола. Кто-то считал, что это большой грех, кто-то — что они представляют опасность, наиболее разумные закрывали на это глаза.
Грегор заметил, что большинство мужчин готовы защищать свои предпочтения, когда дело касалось плотских удовольствий, однако всегда торопились ткнуть пальцем в того, чьи вкусы отличались от их собственных. Терпимость в таких вопросах была наиболее благоразумна, это он усвоил с ранних лет.
Такую же близость между мужчинами он заметил и здесь, в придорожной гостинице в Файфе, когда чиновник и его собеседник обменялись осторожными прикосновениями, прежде чем они попрощались и молодой человек ушел. Джесси была права, или ему показалось, но откуда, черт возьми, она это знала?
Грегор пытался отделаться от этой мысли, но вопрос о его строптивой компаньонке не давал ему покоя, так же как и множество других. Джесси была осторожной, но проницательной, именно поэтому он выбрал ее. Она была хитра, наблюдательна и умна, хотя иногда ее пылкий темперамент брал над ней верх, и она, казалось, вовсе переставала думать в такие моменты. Откуда она узнала, что мистер Грант предпочитает мужчин? Вспоминая, как она выглядела тем утром, он снова задумался над тем, что она с легкостью проникла в Белфур-Холл. Она сказала тогда, что сделала для этого все необходимое. Но как?
Многое из того, что касалось Джесси, казалось ему несколько странным; и теперь, когда она была далеко от него и выполняла его задание, он постоянно думал о ней и ее весьма необычных методах. Ее называли ведьмой. И даже хотели повесить за это. В ней действительно было что-то колдовское, но они говорили отнюдь не об этом. Неужели она и правда обладает какими-то магическими способностями?
Кроме того, почему все его мысли были только о ней? Он никогда не делил с женщиной жилища, тем более в течение такого продолжительного времени. Должно быть, он просто привык к ней, и оттого в нем возникло это незнакомое чувство беспокойства и заботы о ней. Прошедшие несколько дней они постоянно были вместе и расставались, только когда он в первой половине дня отправлялся по своим делам. По возвращении она неизменно встречала его, и было в этом что-то приятное и успокаивающее. Он поймал себя на том, что с нетерпением ждет и хочет увидеть выражение ее лица, когда она будет рассматривать небольшие подарки, с которыми он возвращался к ней.
Должно быть, именно поэтому ее отсутствие чувствовалось так остро. Он уговаривал себя, что это всего лишь особенность задания, требующая, чтобы она находилась в Белфур-Холл, а он здесь, далеко от нее. Они договорились не видеться до следующей ночи, и до тех пор все его вопросы останутся без ответов. Вскоре он заказал еще порцию эля.
Грегор вглядывался в свою кружку, размышляя над тем, что он сделал. Его терзало, причем даже больше, чем он предполагал, то, что он оставил ее на милость Уоллеса. При воспоминании о том, каким был Айвор Уоллес, у Грегора все внутри сжималось, когда он понимал, что Джесси там, с ним, и что это он сам заставил ее туда пойти. И никакие оправдания и причины не помогали и даже, напротив, усугубляли его состояние. Все, чего он хотел сейчас, — это вернуть ее назад.
«Я хочу это сделать», — сказала она, когда они расставались. Она хотела получить вознаграждение. Она осталась более разумной и хладнокровной после времени, проведенного вместе с ним, по крайней мере, так ему показалось.
— Прошу прощения, мистер Рэмзи, не так ли? Мистер Рэмзи?
Грегор вздрогнул. Это был акцизный чиновник, тот, о котором Джесси говорила, что он живет по соседству.
Мужчина улыбнулся и снял треуголку, поправив парик.
— Я был уверен, что это вы. Я вспомнил вас только сегодня, когда проезжал через Крейгдафф. Я увидел старое имение вашего отца там, на холме, и сразу же понял кто вы — молодой Грегор Рэмзи.
— Нет, — резко ответил Грегор, так как не был готов к вопросам, ибо голова была полна прочих мыслей. — Я не думаю, что мы знакомы.
Мужчина нахмурился.
— Это было очень давно, и я гораздо старше вас. Я вырос в Крейгдаффе, но тетушка увезла меня, когда не стало моих родителей. У нее домик по соседству с вашей кузиной Маргарет Макки. Я хорошо помню вас и вашего отца Хью. Он частенько заставлял вас навещать Маргарет, когда вы были еще совсем юны.
Все это было правдой. Не оставалось никаких сомнений, что этот человек помнит его. И для Грегора это было очень плохой новостью. Он отнюдь не хотел, чтобы кто-нибудь в Крейгдаффе вспомнил его, во всяком случае не теперь.
— Я уехал на государственную службу, когда поучил образование. И, узнав по возвращении о кончине вашего отца, был очень расстроен.
