Так как мы пока что только начинаем свою широкую деятельность, то можем предложить места работы пока на одном из предприятий. На нём нужны специалисты, хорошо знающие химию, владеющие химическим анализом, а также хорошо знающие такой раздел науки как биология.
Тесты проходить — дело сугубо добровольное. Мы предлагаем, вы можете выбрать или отказаться. Но в любом случае, заявки всех желающих далее работать у нас, будут рассмотрены. В рамках компетенции каждой.
В конце речи Василий мягко закруглился и с улыбкой осмотрел зал. На лицах курсисток читались очень противоречивые чувства. Главными были любопытство и страх.
В сущности, Василий предложил на курсах то, что далее рассчитывал ввести везде. Инструмент тестирования, он очень специфичный и часто неоднозначный. Но некоторые параметры личности он может определить достаточно хорошо. Если, конечно, адаптирован под среду, в которой проводится. Под среду, прежде всего, культуры народа.
К сожалению, такой адаптации проведено не было. Так что пришлось пользоваться только теми тестами, которые имелись. С надеждой провести впоследствии ту самую адаптацию. И так как научное сообщество Петербурга отнеслось к самой идее не просто насторожено, но с ярко выраженным скепсисом, то приходилось пока заниматься вот такой «самодеятельностью» — брать всю тяжесть первого шага на себя.
Расчёт был также и на Владимира Михайловича Бехтерева. Как одного из крупнейших в то время учёных-психиатров. Но в данный момент он отсутствовал.
За тесты для всех присутствующих говорил тот факт, что сами по себе экзамены и результаты проверочных работ в сущности тоже те самые тесты. И результаты по ним тоже кое-что показывают. Это Василий в своей речи тоже упомянул.
В случае же с тем, что предлагали братья — охват был более широким и это пугало.
Желая как-то разрядить обстановку Василий предложил задавать любые вопросы.
Зал оживился.
Сначала вопросов было немного, высказанных несмело, робко. Но потом, обнаружив, что «братья не кусаются», отвечают доброжелательно и исчерпывающе, они посыпались как из рога изобилия.
Под конец, же были такие, которые совершенно не относились к теме предстоящих тестов. И первый такой не относящийся, был на тему обучения летать на самолётах.
— Может ли женщина научиться летать на самолёте? — задала некая дама с вызовом во взоре.
«Видно из тех, кого в Европах феминистками называют» — слегка улыбнувшись подумал Василий. Но ответил несколько уклончиво.
— Если есть на то желание, если женщина достаточно смелая, ловкая и сильная — то почему и нет? Почему именно так… Страх высоты всё-таки сильный инстинкт и его приходится преодолевать, прежде чем начать полноценно летать. Также требуется способность быстро принимать решения в необычных условиях. Эти препятствия одинаковы для всех, независимо от пола.
— А вы можете кого-нибудь из нас обучить летать?
— Конечно. — пожал плечами Василий. — Уже несколько дам на Первой Лётной Базе проходят такое обучение.
Данное заявление вызвало бурную реакцию зала. Шум улёгся с трудом. Но когда он улёгся, вылезла дамочка с сияющим взором, явно давно пытающаяся расхрабриться и ляпнула.
— А правда, что вы — Древние?
Аудитория онемела.
Василий бросил многозначительный взгляд в сторону Григория. Тот крепился еле сдерживая рвущийся наружу ржач.
Преподаватели же пребывали в некотором шоке. Они вот-вот могли выйти из него и довольно резко оборвать, так что Василий поспешил с ответом. Точнее с уходом от него.
— Гм! Это один из тех вопросов, на который отвечать бесполезно. Скажу я правду или ложь — всё равно будет много людей кто поверит и кто назовёт нас лжецами. Вне зависимости от того, что будет сказано — правда или ложь. Ведь проверить-то ответ невозможно.
Как это ни странно, но, вопреки опасениям Василия, участвовать в тестах вызвались почти все курсистки. Он не стал заморачиваться вопросом, чем вызвана такая смелость. Просто приступил к их проведению.
В сущности теста было два.
Первый — тот, который известен многим под называнием IQ.
Второй — более специализированный и один из результатов которого отвечал как раз на тот самый вопрос — к какой профессии имеет наибольшую склонность тестируемый.
Уже после, когда собрались в кабинете преподавателей, Василий задал жгучий вопрос.
— А откуда этот странный вопрос про Древних? Мол — мы есть они?
— Да! Очень интересно! — поддержал его Григорий. — У меня вообще такое ощущение, что мы новости тут узнаём последними.
— А этому виной ваши книги, господа! — с улыбкой ответил Андрей Николаевич Бекетов. — А также, распространившийся последние недели, среди столичной интеллигенции слух, что на самом деле обещание того, что «Древние вернутся» есть намёк на то, что они уже здесь!
* * *
— Кажется наша кампания по бреду в прессе и книгах, начинает приносить плоды. — Сказал Василий приглашая к обсуждению.
Некоторое время пожив в гостиницах и квартирах, братья поняли, что это пока не по ним. Так что большую часть они стали проводить именно на борту яхты. Не только «удобства цивилизации» их привлекали. Но и то, что в этом мире для них она стала чем-то очень родным.
И сейчас братья находились как раз в кают-компании яхты. А раз так, то и болтать на санскрите у них никакой необходимости не было.
— Меня смущает то, что… А не выльется ли вся эта мура в какую-нибудь шизу, сугубо враждебную нам? — Задал вопрос Григорий.
— Ты имеешь в виду ту дичь что творится в Европах?
— Её. А раз она связана по смыслу с нами, то и нам может тоже достаться. Могут кем-то объявить — и пиши пропало.
— Чем-то типа посланников Ктулху…
— Типа того. Не стоит ли нам перестраховаться?
— А что ты предлагаешь?
— А чёрт его знает! — несколько смятенно кинул Григорий. — Но эта ошизиловка уже напрягает.
— А я думаю, что надо бы продолжать нагнетать. Раз начали. Тем более, что культики и культы подрывающие главную парадигму Запада множатся.
Григорий фыркнул.
— Опять ты завернул так, что хрен поймёшь. А чисто по-русски?
— По-простецки… — хмыкнул Василий, — там в Eвропах куча идиотов, что уверовали в Восток и его превосходство. А с такими идеями, с Востоком не повоюешь… Ведь ты знаешь, что сейчас в Китае восстание.
— Это которое «боксёрское»?
— Да. И там могут победить китайцы.
— Вряд ли. — мрачно заметил Григорий. — Для этого нужно, чтобы они были лучше вооружены и организованы. Или… те самые идеи должны проникнуть из элиты в массы.
— Но ведь управляет всеми этими войсками элита!
— А разве заметно, что они там уже начинают дёргаться из-за «комплекса европейской неполноценности»?
Василий усмехнулся.
— Классно ты ввернул: «комплекс европейской неполноценности»!
— Как умею! — оскалился Григорий.
— Надо бы его продолжать развивать…
— Ну… Я считаю, что наибольший эффект имело бы быстрое возвышение России. Ведь они нас за дикарей считают.
— А тут проблема в тотальной отсталости. Как экономической, так и вообще… Нам самим не верят. Ты это видел.
— Я видел в основном то, что нам не доверяют потому, что мы по понятиям «немчура»! — Припечатал Григорий.
— Смотря кто. И смотря где. — возразил Василий.
— Но я уже сейчас ощущаю сопротивление. Нарастающее. Нам как-то надо зарисоваться как свои в доску.
— Или как абсолютные авторитеты.
— Глашатаи Истины В Последней Инстанции! — тут же добавил Григорий и заржал.
— А почему бы и нет? Ведь уже самолёт сделали. Показали, что можем. И слова на ветер не кидаем.
— Угу. А тут ещё в книге написано что летали…
— Да. Сопряжено. Но… Недостаточно. Я тут помотался по учёным сообществам. И могу сказать, что нас до сих пор воспринимают как шарлатанов. Очень удачливых, но шарлатанов. Всё, что мы уже наболтали, так сильно расходится с текущими представлениями о мире, что нас попросту уравняли с Блаватской и ей подобными.
— Но всё-таки! Объясни мне зачем ты так упорно пытаешься пробить себе этот «абсолютный авторитет»? Надеюсь не из комплекса неполноценности?
Василий рассмеялся.
— Конечно же нет! Всё банально. Суди сам. Мы хотим устроить тут техническую революцию. Она связана часто с такими научными представлениями, которые сейчас, по наличествующим представлениям — просто бред. Также нам надо достаточно большое количество как последователей, так и просто людей, которые бы не стремились нас перепроверять на каждой букве. А просто брали идеи, технологии и их осуществляли.
— А что, разве сейчас не так?
— ЕЩЁ КАК!!! — воскликнул Василий.
От избытка чувств он слегка потерял дар речи. Но когда сей дар к нему вернулся, Василий начал говорить очень эмоционально.
