Правич добрался до центрального входа во дворец и остановился в ожидании стражника. Широкие ступеньки, покрытые мрамором, вызывали непередаваемое восхищение красотой, но сам дворец, облицованный белыми мраморными пластинами однотипного узора, почему-то смотрелся нелепо. Когда Правич увидел его впервые, то не мог оторвать взгляд от роскошной облицовки, но теперь, спустя двадцать лет, видел, насколько глупо смотрится подобная облицовка.
Стражник стоял во дворце у входа и выходить явно не собирался. Он стоял, гордо смотря в даль и игнорируя все приземленное и банальное, вроде появления приезжих горгонитов.
– Совсем обленились, варвары… – прокомментировал Правич и зашагал вверх по ступенькам. Стражник и после этого не соблаговолил выйти из тени. Он молча стоял и смотрел на приближавшегося посетителя. – Эй, друг, мне бы с Горгонами переговорить, или с кем-нибудь из Ордена. Важная новость относительно Кащея!
Стражник и е подумал удостаивать его ответом. Он стоял по стойке смирно и смотрел вперед, словно видел величественный мир грядущего, и серая современность его нисколько не интересовала. Правич приготовил медальон для показа, но, подойдя к стражнику на близкое расстояние, понял, что не стоило беспокоиться: стражник оказался качественно покрашенной скульптурой. Возможно, много лет назад он на самом деле стоял на страже дворца, но чем-то не угодил Горгонам, и его превратили в камень. А поскольку других стражников на острове не осталось, Горгоны выкрасили скульптуру в естественные цвета и поставили у входа. Кому надо – тот пройдет в любом случае, решили они, а прочие испугаются. Да и чего скрывать: прочие испугаются настолько, что всеми силами будут отплывать от острова, если случайно к нему приблизятся. То есть, у дворца они не появятся никогда.
– Фантазеры, чтоб вас… – проворчал Правич. – Эй, есть кто во дворце, или я приплыл сюда, чтобы похоронить умерших и поставить в существования Ордена Горгоны жирную финальную точку?! Вы, что, не могли прожить еще пару лет?! Я тридцать лет ждал появления Кащея, и как только он оказался в пределах досягаемости, выясняется, что уже некому и незачем его ловить?! Эй!!!
Эхо ответило ему его же словами.
Правич в гневе схватил со столика старинную вазу и швырнул ее об стену. Ваза разлетелась тысячами крошечных осколков, и вкрадчивый голос из-под потолка медленно произнес:
– Ты только что превратил в пыль три своих годовых зарплаты.
Правич вздрогнул и посмотрел наверх.
– Тебе жить надоело, Килфар? – воскликнул он. – Ты что там делаешь?!
Под самой крышей на небольшом выступе сидел горгонит Килфар, ныне возглавлявший Орден. Именно его голос Правич и услышал.
– Не надоело, – ответил Килфар. – Сижу.
– Ты прямо сама очевидность… Как ты туда залез? И не мог бы ты спуститься? – спросил Правич. – Не люблю разговаривать, запрокинув голову.
– Не могу, – ответил горгонит. – Я сказал слово супротив молодых Горгон, они меня сюда посадили в отместку.
– Нашел, с кем разговаривать!
– А что поделать? Золотая молодежь, будущее Горгонской нации. Но тупы-ы-ы-е! Я в трауре относительно их будущего.
– Оно и видно, – согласился Правич. – Иначе ты не пропустил бы мои слова относительно Кащея мимо ушей.
– Кащей?! – переспросил Килфар. В его газах загорелся огонек интереса. – Рассказывай! Только погромче, а то я отсюда плохо слышу…
Он попытался усесться поудобнее, но чуть не слетел с балки и застыл на месте, побледнев от ужаса.
– Где они, старые добрые времена, когда Горгоны внушали ужас одним своим видом? – проворчал он с тоской. – Нынешние, кроме мерзости, ничего не вызывают.
– Я все слышала! – воскликнула с улицы молодая Горгона. – Моя месть будет ужасной!
– Заткнись, кикимора болотная! – рявкнул Килфар. – Вот прилетит твоя мать, сразу же расскажу, чем ты тут страдаешь в ее отсутствие! Серьезные люди занимаются важным делом, а ты в свои двадцать лет вспомнила, что в младенчестве не наигралась, и теперь ведешь себя, как трехлетняя девчонка!!!
Горгона сунула голову в окошко.
– Вон, смотри, как голову запустила – уже змеи завелись! – рявкнул Килфар. – Иди, помой голову!
– Мне кажется, – заметил Правич. – Вы несколько разошлись с реальностью из-за вынужденного затворничества… Срочно собирайте Горгон и совет Ордена! У нас появилась уникальная возможность схватить Кащея!
– Так он жив? – не особо удивился Килфар. Судя по его виду, становилось понятно: молодые Горгоны свои выходками до того его довели, что новость о живом Кащее пока еще не вызвала у него никаких эмоций, а вскорости может крайне обрадовать. Еще год, и Килфар стопроцентно стал бы врагом Горгон номер два. – Или снова видели кого-то, похожего на Кащея? Уверен: это очередная дезинформация, чтобы нас позлить.
– Не в этот раз, – ответил Правич. – Как я недавно выяснил, Кащей пять лет жил во дворце короля Корбула, готовя противогоргонское оружие. Но недавно он сбежал!
– Значит, жив, – проговорил горгонит. – Что ж, он неплохо прятался эти двести лет. И думаю, запрячется еще на столько же.
– Вы не рады новости о появлении Кащея?! – изумился Правич, чувствуя себя жестоко оскорбленным: потратить столько лет и сил, чтобы наткнуться на холодное безразличие тех, на кого работал, не покладая рук.
– До тех пор, пока Горгоны не спустят меня обратно на землю, я ничему не рад, – пояснил горгонит. – У них от долгой затворнической жизни появились странные шуточки, а я не намерен им потакать.
– Они превратят тебя в камень, если ты пойдешь против них!
– А мне какая разница, в каком виде падать и разбиваться при ударе о пол? – возразил Килфар, и тут раздался голос Эльвиры Горгоны, прожившей на белом свете семь столетий и не отличавшейся добрым характером:
– Почему руководитель Ордена сидит в такой жуткой позе под потолком?
Правич против воли напрягся: с молодыми Горгонами он еще позволял себе общаться свободнее, но Горгоны постарше не терпели фамильярности и могли запросто превратить собеседника в камень, а то и просто сорвать с головы змею-волос и натравить ее на человека, чтобы тот умирал медленно и мучительно. В присутствии Эльвиры Горгоны Правич чувствовал себя некомфортно, постоянно опасаясь, что его с секунды на секунду превратят в скульптуру и отнесут в музей под открытым небом. И хотя с последней встречи прошло два десятилетия, давний страх сразу же дал о себе знать.
– Он назвал меня инкубатором земляных червяков! – взвизгнула молодая Горгона, на всякий случай спрятавшись от Эльвиры за каменными колоннами.
– И правильно сделал, – строго сказала Эльвира. – И не смей поднимать руку на Килфара! Его предки служили нам столетиями не для того, чтобы бы сажала его под крышу.
– Но он нас обижает!
– Если ты не уберешься отсюда, тебя обижу я! – рявкнула Эльвира, и молодая Горгона поспешила к выходу. – Стоять! Сначала ты спустишь Килфара на пол.
Волосы-змеи на голове молодой Горгоны встали дыбом. Увидевшего это Правича хватил нервный тик.
– Сейчас я тебя спущу, Килфар, – мрачно сказал Горгона.
– Благодарю покорно, – мрачный, как смерть на поле боя, сказал Килфар.
– Но в следующий раз не спорь со мной! – приказала она.
– А ты не считай себя пупом земли.
– Поговори у меня еще, заготовка для скульптуры!
– Цыц! – рявкнула Эльвира, и перебранка завершилась. Горгона молча поставила Килфара на пол и стремительно вылетела из дворца. Эльвира плавно опустилась в большое кресло и только тут обратила внимание на стоявшего среди зала Правича.
– Вот это да! – ахнула Горгона. – Сам Константин Правич явился в нашу скромную обитель. Какими судьбами тебя занесла сюда нелегкая?
Правич прокашлялся.
– Здравствуйте, Эльвира. У меня новость о Кащее.
– Неужели? – удивилась Горгона. – Даже не верится. Новость хорошая или плохая?
– Там всего намешано, – ответил Правич и замер: по давней традиции принесший плохую весть уничтожался. Теперь его будущее зависело от того, какая новость покажется Горгоне важнее. Если хорошая, то ему еще жить и жить, а если плохая, то ближе к вечеру он займет свое место среди прочих скульптур.
– Не тяни время, – потребовала Эльвира. – Обещаю, что не превращу тебя в камень.
Правич выдохнул.
– Как мне стало известно, – сказал он, – Кащей не умер, как надеялись многие, он жив-здоров и, как обычно, готовит нам массу неприятностей. Это плохая новость. А хорошая – я обнаружил в старинных книгах способ, благодаря которому Кащей добровольно прилетит в выбранное вами место. Единственное, что требуется от вас – зараженные молодильные яблоки. Именно они яблоки заставят Кащея явиться – не запылиться. Точнее, даже не сами яблоки, а живые мертвецы.
Горгона с любопытством посмотрела на Правича.
– Ты прав, новость действительно отличная! – сказала она. – После стольких лет он снова появился на горизонте! Но скажи мне, Константин, Кащея ничем другим уже не приманить? Горами золота, например? С яблоками есть определенные сложности, но ответственные за это дело докладывают, что завершение работы не за горами.
