— Проводят. Дезинфекцию, — ответил ей Тойтек. И пошевелил плечами. — Мир. Закрыт. Уничтожен. Полностью. На всех уровнях. Живого. Запрет. До сих пор.
Золотое облако окутало планету.
И оператор захлебнулся гневом, не способный ни сдержать его, ни выместить хоть на ком-то…
— Именно тогда они замолчали, — Лотта убрала ролик. — Это… закрытая информация. Бабушке она стоила… многого стоила.
Но стоила того.
— Они просто… уничтожили всех? — это было произнесено шепотом. И Лотта кивнула.
— Согласно официальной версии живых там не осталось и… была проведена процедура зачистки. Силами флота Созвездия.
Флот тоже был.
Держался на окраине системы, где и оставался с полгода, прежде чем ему позволили приблизиться к одному малонаселенному миру. Там-то и были разобраны три дюжины кораблей, чтобы уйти на переплавку, а люди… мир стал менее малонаселенным.
— Она наспугала всех, — сказала Заххара, тряхнув волосами. — Именно тогда и появились первичные протоколы, которые касались кораблей дальнего следования.
— Не помогло.
Тойтек ненадолго все же привстал, чему, кажется, сам до крайности удивился.
— Еще два. Случая. Не миры. Станции. Отдаленные. Миррах, который был потерян, но остались подробные протоколы эпидемии, и Эштара.
Пальцы его разжались. И было видно, что держаться ему тяжело, но он слишком упрям, слишком долго позволял себе быть слабым, чтобы просто позволить и отступить.
— Эш… тара… не так… давно.
— Станция дальней разведки, — заговорил Кахрай и подхватил своего подопечного под подмышки, чтобы поднять. Он удерживал легко, без видимого усилия. А Тойтек пытался запомнить это, прежде обычное для него, но ныне невозможное положение тела. — И разведки. Военная. Заказы брали и для частников, по картографии. У меня там приятель… служил. Сказали, взрыв.
— Чума, — Тойтек попытался вытянуть ногу и сделать шаг. И нога приподнялась над полом, мелко отвратительно дергаясь. И все, кто собрался в каюте Лотты — а людей оказалось как-то слишком вдруг много — уставились на нее. — Потом… мне передали образцы. И протоколы. Описание. Несколько тел…
Кахрай поджал губы.
А Эрра покачала головой.
— Нельзя. Просто. Уничтожать. Не решает. Проблему не решает, — он говорил с каждым разом все лучше, пусть и делал эти слишком уж затянувшиеся паузы между словами.
Вдох.
И выдох.
— Случаев. Будет. Больше. Третий сектор. Источник. Во всех случаях. И с каждым разом… вероятность растет. Новый мир. Пострадать. Надо изучать. Особая лаборатория. Мейсон предложил. Сказал. Совет. Созвездия. Особый. З-сказ. Я согласился. Я думал, что смогу. Справлюсь.
— И справился? — несколько раздраженно поинтересовался Данияр.
— Да, — спокойно ответил Тойтек, и ногу все же уронил. Колени подкосились. — Я — да. А они ошибаются. Думают, что получили… все… данные. Эрика копировала. Поэтому и молчала безопасность. Поэтому и позволили… работала не только на Рахх… Мейсон знал мои вкусы. И мои… слабости. Я идиот.
— Но все равно гений, — спокойно ответил Кахрай, возвращая то ли идиота, то ли гения в кресло.
— Нет, ты не понимаешь, — сидеть спокойно гений не желал. И Лотте стало его жаль. Все-таки обидно, когда люди, которым ты доверяешь, предают. — Они думают, что у них есть вакцина… но ее нет. Эффективность низкая…
Глава 33
…его слушали.
Внимательно.
И во взглядах не было ни насмешки, ни снисхождения, свойственного людям успешным, когда случается им беседовать с иными, отнюдь неуспешными.
Молчали.
Смотрели. Три женщины, столь разные, но все же неуловимо схожие друг с другом. От них веяло то ли пустыней, то ли мускусом, то ли еще чем, непонятным. Ах-айорец, что сидел, скрестив ноги, и поза эта казалась вполне естественной, в отличие от светлого его костюма. Брюки задрались, а плечи пиджака вздыбились, и ах-айорец задумчиво почесывал голую щиколотку.
Рыжая поглядывала на Кахрая, будто искала поддержки.
Тот молчал. Но тоже смотрел. Ему рыжая нравится и этот факт, пожалуй, больше не вызывал раздражения, как и отторжения.
Люди были разными.
Живыми.
Как и многие иные, о которых Тойтек, честно говоря, никогда-то не думал. Они, существующие где-то вовне, до сегодняшнего дня были абстракцией.
Фактором.
А теперь вот…
— Тридцать, — он облизал пересохшие губы. — Тридцать процентов. Возможно, тридцать три или четыре. Не выше.
— Это много, — возразила женщина, в черных волосах которой виднелись алые пряди. Ее узкое лицо было слишком неправильным, чтобы можно было назвать его красивым.
Да и брюнеток Тойтек не жаловал.
И вообще.
— Много, — склонил голову ах-айорец. — Если все так, как ты сказал.
Верно.
И самому Тойтеку казалось, что много. Тридцать процентов — это хороший шанс выжить. Очень хороший… шанс, которого прежде не было.
— При очистке… сопутствующей терапии можно поднять. До пятидесяти. Или больше… мы тестировали на крысах, — он позволил себе откинуться в кресле. И взбитые мхи привычно поползли по рукам, но Тойтек стряхнул их.
Надо же.
Он почти вернул себе способность управлять телом. И следует заняться этими вот шершнями. Потом, когда Тойтек решит прочие проблемы.
— Но… есть возможность… больше… выше… чума — это не только и не столько вирус. Мы имеем дело с совершенно новым типом жизни. Или не-жизни?
Мхи старательно наползали, а искин попискивал, не желая принять, что пациент все-таки стал слишком живым и подвижным, чтобы можно было с ним сладить.
— В пробах… мне привезли две дюжины. И тело.
— Это незаконно, — тихо сказала рыжая.
Кто бы говорил о законности.
Но да… а ведь Тойтек и не подумал о законе. Была проблема, задача, столь невероятная, что он на какое-то мгновенье даже усомнился, что справится.
— Лабораторию поставили на Йорге. Ледяной мир. Малонаселенный. Точнее из населения — пара лабораторий. Крио, которая находится на полюсе, да наша. Мы все подписывали контракт. И мы все знали, что произойдет, если… — Тойтек сделал вдох и договорил. — Случится утечка.
И говорить становилось легче.
С каждым словом, с каждым произнесенным звуком, будто разжималось железное кольцо в груди. И он говорил, опасаясь, что, стоит замолчать, он больше не сумеет заговорить снова.
— Но… меры безопасности. Беспрецедентные. Это даже не первый класс, это нулевой, — левую половину лица дернуло. — И персонал минимизирован, насколько это возможно…
Эрика…
…она появилась весной, когда улеглись ледяные бури Йорга, и небо его окрасилось алым и розовым. Две недели весны.
И лето, которое отличалось от зимы лишь тем, что ветра дули с юга.
Тоска.
Неудачи, потому как понять суть явления не получалось. Тесты. Животные, которых подвозили регулярно. Нетерпение Мейсона. Ему нужен был результат, но результата не было.
Эрика была.
…добрый день, мы с вами переписывались. И я подала заявку…
Мягкие короткие волосы.
Идеальные черты лица. Взгляд, в котором читалось восхищение. А ему чертовски не хватало восхищения или хотя бы понимания. А она умела быть рядом. И недовольства не заметила. И взяла вдруг на себя тысячу и одно дело. И как-то так оказалось, что работать стало много легче. Наверное, Тойтек и вправду неблагодарная скотина.
— В пробах я видел лишь обычные инфекции. Пневмококк, золотистый стафилококк, синегнойную палочку, десяток других… да все то, что можно высеять из любого мало-мальски взрослого человека. С первой пробой я решил, что дело в обычном загрязнении. Бывает. Мало кто умеет правильно обращаться с материалом…
…она приносила кофе.
И садилась напротив. Подпирала подбородок рукой. И смотрела… так смотрела, что отступали все заботы. И становилось вдруг неважным, что пятнадцатая линия крыс вымерла за сутки, тогда как в тринадцатой чума не проявилась, чтобы вдруг возникнуть, но спустя три недели.
