Наталья слегка нахмурилась. Она никогда всерьез не обсуждала с Джулианом имя будущего ребенка.
— Стефан Алексий Джулиан, — внесла она поправку.
Диана решила воздержаться от предложения не забыть и имя ее отца. Общеизвестно, что молодые матери очень обидчивы, и ей не хотелось доводить Наталью до слез после родов.
— А почему все-таки Стефан? — снова спросила она. — Кто-то из Карагеоргиевичей носит такое имя?
Наталья покачала головой:
— Нет. В этом роду наиболее распространены имена Георгий и Александр. Я хочу так назвать сына в честь Стефана Душана, коронованного в 1346 году царя всех сербов. Тогда Сербия была большой империей.
— Звучит неплохо, — сказала Диана с иронией, радуясь, что первое имя царя не такое заковыристое, как второе. Для ее матери и имя Стефан непросто выговорить, но второе, Душан, могло бы просто ее убить.
* * *
— Младенца будем крестить в церкви Святого Джеймса, когда Джулиан получит очередной отпуск, — сказала свекровь ледяным тоном, после того как вопрос был вынесен на обсуждение и Наталья рассказала о своих планах окрестить Стефана в белградском соборе. — Возможно, пройдут годы, прежде чем поездка на Балканы станет безопасной, к тому же нельзя отправляться в такое тяжелое путешествие с маленьким ребенком.
Об этом и говорить нечего.
Наталья вспомнила о роскошном Восточном экспрессе и сделала то, что всегда делала, когда назревал конфликт с леди Филдинг. Она решила промолчать. Это был единственный способ спокойно выйти из сложившейся ситуации. Дай она хоть раз волю своему характеру, то свекрови вряд ли бы поздоровилось.
* * *
Через месяц после рождения Стефана Наталья снова встретилась с Никитой в англиканской церкви. На этот раз он ее приветствовал как старую знакомую, с радостью заметив, что ее огромный живот исчез.
— Мы здесь не останемся, — сказал он, окидывая пренебрежительным взглядом собравшихся мужчин, а также их жен и дочерей. — Я хочу познакомить тебя с другими людьми.
— Хорошо, — сказала Наталья в радостном предвкушении от встречи с его друзьями.
В кафе, куда ее привел Никита, собралось много молодых патриотов-балканцев.
Наталья чувствовала себя на седьмом небе. Здесь было почти так же, как в «Золотом осетре», только вместо нескончаемых разговоров за кофе и стаканчиком сливовицы ее новые друзья часами беседовали за чашкой английского чая.
Ее родственные отношения с королем Петром сразу обеспечили ей почетное положение, как это было и с Гаврило, Трифко и Неджелко. Ее расспрашивали о взглядах короля на создание нового государства южных славян и, что еще важнее, о политике князя Александра, являющегося регентом.
Как и прежде, Наталья не представляла, что на это ответить. Они с Александром просто болтали, играли в теннис и возились с Беллой, не касаясь политики. И как прежде, так и теперь она старалась, чтобы никто не заподозрил ее в неведении относительно политических взглядов двоюродного брата. Поскольку почти все друзья Никиты были хорватами, а не сербами, чаще всего речь шла о равном партнерстве сербов и хорватов в новом государстве южных славян. Эта болтовня не волновала Наталью. Самое главное — должно возникнуть новое государство, подобное той великой империи, которой когда-то правил царь Стефан. А теперь царем будет Александр.
Тогда, когда Наталья не встречалась с Никитой и его друзьями, она с ужасом думала о тех тяжелых испытаниях, которые выпали на долю англичан, сражавшихся во Фландрии и на Галлипольском полуострове. Во многих отношениях жизнь Натальи в Лондоне была почти такой же, какой она была в мирное время. Нанятая свекровью няня регулярно гуляла со Стефаном, катала его в коляске по парку. Хотя Диана по-прежнему работала в госпитале, у нее оставалось достаточно свободного времени, которое она проводила, завтракая с друзьями в известных ресторанах и посещая вечеринки с танцами до утра. Вопреки яростным возражениям свекрови Наталья часто ходила вместе с Дианой.
— Джулиан не стал бы возражать, — говорила она подруге. — Он не захотел бы, чтобы я умирала от скуки.
— У тебя столько новых интересных друзей, что, мне кажется, тебе не приходится скучать, — сказала Диана с завистью. — Ники в самом деле будет членом правительства в созданном после войны новом королевстве южных славян?
Наталья слегка нахмурилась. Никита давно попросил ее называть его просто Ники, и ей было неприятно, когда Диана тоже называла его так, стараясь создать впечатление, что он является и ее близким другом. Что касается того, будет ли Ники членом югославянского правительства, Наталья не могла припомнить, чтобы когда-либо говорила с Дианой на эту тему. Тем не менее, если в ее глазах он выглядит таким представительным, в этом нет ничего плохого.
— Думаю, все члены Югославянского комитета займут правительственные посты, — авторитетно заявила она.
Наталью раздражало то, что Диана узнала о существовании Ники. Это произошло случайно. Они с Дианой наслаждались в кафе мороженым. Увлеченные беседой, они вышли на улицу и наткнулись на Ники. С этого момента Диана, словно одержимая, говорила только о нем.
— Ты уверена, что он не принадлежит к роду Карагеоргиевичей? — спросила она, как только они с ним распрощались. — У него дьявольские черные глаза, как у балканского разбойника.
— Нет, он не Карагеоргиевич, — раздраженно ответила Наталья. — Он даже не серб, а хорват. А что ты имела в виду, сравнивая Карагеоргиевичей с балканскими разбойниками?
Князь Александр совсем не похож на разбойника. У него очень интеллигентный вид.
— Прошу прощения, — сказала Диана, испугавшись, что невольно нанесла ей оскорбление. — Я думала, что говорю комплимент. Например, Байрон тоже был неистовым, злым и опасным человеком.
— К Карагеоргиевичам это не относится, — возразила Наталья, стараясь не вспоминать о семейных легендах, связанных с убийствами, похищениями людей и мошенничеством. — Мы члены королевской семьи, а не какие-то простолюдины.
— Конечно! — горячо согласилась Диана, рассчитывая, что в будущем ей удастся погостить в королевском дворце в Белграде. — И я ни на что не намекаю. Просто Ники такой порывистый, и волосы у него темные и вьющиеся, как у Байрона, который, переодевшись албанцем, сражался с турками за независимость Греции.
Наталья знала о Байроне и о его связях с Албанией и Грецией весьма поверхностно и, не желая выказывать свое невежество в английской поэзии и британской истории, решила промолчать.
— Он выглядит необыкновенно романтично, — продолжила Диана после небольшой паузы, покупая букетик гардений у продавца цветов. — Как ты с ним познакомилась? Он был другом Джулиана в Белграде?
