При создании специальной группы речь шла о реабилитации не только лиц, осужденных по политическим процессам, проводившимся до войны, но и жертв так называемого военного времени, то есть лиц, которые вследствие тех или иных «обстоятельств» попали в плен, хранили случайно оказавшиеся у них фашистские листовки и т. п. При этом Руденко предупредил, что могут быть «попытки поставить под сомнение правильность осуждения действительных врагов Советской власти, активных пособников фашистов, карателей, допустить реабилитации таких лиц ни в коем случае нельзя».
Первые же дни работы специальной группы выявили множество вопросов, на которые Викторов решил получить ответы у Руденко. В частности, он хотел знать: есть ли политическое решение о массовом пересмотре дел прошлых лет?
Вот что, по словам Викторова, ответил ему Руденко:
«Поведение ваших товарищей объяснимо, им нелегко сразу воспринять все то, что вы им сообщили. Просят сослаться на решение о пересмотре дел прошлых лет? Что же, так привыкли. Не верят на слово? В академии так учили. Всем нам придется столкнуться с тем, что оценки некоторых событий и их участников, казавшиеся неизменными, нужно будет пересмотреть. Сделать это надо во имя истины, справедливости и правды истории. А решение будет. Оно готовится».
23-25 июня 1955 года Генеральный прокурор Руденко созвал в Москве Всесоюзное совещание руководящих прокурорских работников. В его работе приняли участие около 400 прокуроров с мест и работники центрального аппарата Прокуратуры Союза ССР.
Касаясь вопросов начавшейся в стране реабилитации лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, Руденко сказал: «Осуществляя надзор за расследованием дел органами государственной безопасности, советский прокурор должен помнить о своей активной роли в деле изобличения государственных преступников.
Необходимо отметить, что за последние два года количество вновь возбужденных следственных дел о контрреволюционных преступлениях сократилось.
Несомненно, что снижение числа дел о контрреволюционных преступлениях является закономерным, свидетельствуя о возросшем морально-политическом единстве советского народа и укреплении Советского государства. К снижению числа этих дел привело также разоблачение фактов фальсификации дел вредителями из числа заговорщической группы Берии…»
Далее Руденко отметил, что «органы прокуратуры должны провести все еще очень большую работу по ликвидации последствий вредительства со стороны врага народа Берии и его сообщников». «Враг народа Берия» был тогда расхожей фразой риторики советских руководителей…
Об объеме проводимой работы свидетельствует то, что по сравнению с 1953 годом поступление жалоб и рассмотрение дел в порядке надзора по периферийным органам прокуратуры увеличилось в четыре раза, а количество внесенных протестов и представлений в 1954 году в сравнении с 1953 годом возросло более чем в 50 раз. Аналогичное положение имеет место и по центральному аппарату Прокуратуры СССР, где в сравнении с 1952 годом количество внесенных протестов стало больше в 45,4 раза.
Предстояло провести еще и очень большую работу по проверке дел и жалоб.
«В этой работе, – подчеркнул далее Руденко, – обнаруживаются ошибки, которые в основном заключаются в допущении двух крайностей: в ряде случаев решения об оставлении ранее вынесенных приговоров и постановлений в силе принимаются без необходимой проверки доводов жалобщиков, только на основании материалов дела, в то время как имеющиеся данные свидетельствуют о необходимости проверки материалов следствия (при наличии данных о применении незаконных методов следствия); в других случаях, наоборот, необоснованно ставится вопрос об отмене приговоров и решений по тем мотивам, что антисоветские действия, такие, например, как контрреволюционная агитация, имели место без контрреволюционного умысла, хотя вывод об этом не вытекает из материалов дела».
Затем Руденко напомнил собравшимся: «В работе по пересмотру дел о контрреволюционных преступлениях мы должны исходить из того, что это не амнистия, не помилование преступников, а проверка дел с целью реабилитации лиц, невинно осужденных, или отказа в пересмотре дел в отношении преступников».
Со времени предыдущего форума руководящих работников органов прокуратуры прошло более семи лет. Поэтому участники Всесоюзного совещания обоснованно сетовали на то, что отсутствие живого общения между ними являлось серьезной помехой для улучшения надзора за исполнением законов. Они говорили о том, что прежнее руководство Прокуратуры Союза не считало нужным поддерживать непосредственную связь с подчиненными, знало практику местных органов прокуратуры преимущественно по бумагам, мало внимания уделяло прокурорско-следственным кадрам, особенно районного звена, плохо осуществляло обмен положительным опытом работы. Острой критике подверглась работа Следственного управления, отделов по надзору за местами заключения, уголовносудебного надзора, общего надзора и других подразделений Прокуратуры Союза.
На заключительное заседание прибыли Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев, председатель Совета Министров Н. А. Булганин и председатель Президиума Верховного Совета К. Е. Ворошилов. Это был первый случай в истории советской прокуратуры, когда прокурорский форум посетили сразу три высших руководителя партии и государства. Хрущев, не привыкший отсиживаться на совещаниях, выступил с небольшой речью, которую, как всегда, произнес эмоционально, почти не прибегая к каким-либо записям. Он сказал, что вовсе не отождествляет прокуроров с «бандой Берии» и вполне понимает то положение, в которое были поставлены органы прокуратуры.
Заместитель Главного военного прокурора Викторов, участвовавший в работе Всесоюзного совещания и слушавший Хрущева, вспоминал, что Хрущев тогда сказал:
«Мы пришли к вам не для того, чтобы упрекать, что при вашем попустительстве в НКВД творился произвол… Мы пришли засвидетельствовать свое почтение и уважение к вам… Берия и его банда создали систему – сами арестовывали и сами судили. Вы тоже виноваты, но мы принимаем во внимание, в какое положение вы были поставлены».
Обратил внимание Хрущев и на то, что отношения прокурор должен строить не на личных связях, а на законе. Прокурор обязан быть строгим законником и неумолимым государственным человеком.
«Либеральный подход у нас проистекает от наших партийных и человеческих качеств, – продолжал Хрущев. – Сейчас готовится амнистия для тех осужденных советских граждан, которые по малодушию или несознательно оказались вовлеченными в сотрудничество с оккупантами. Мы считаем это справедливым и гуманным. Нельзя не учитывать создавшуюся обстановку во время войны и коварство врага. В государстве должен быть порядок. Нельзя притуплять и бдительность. Мы окружены врагами, есть и преступники, которых надо перевоспитывать, а не просто использовать как рабочую силу, как делал Берия. Хочу напомнить, ошибка прокурора очень дорого обходится. Нужны прилежание и внимание в работе».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
