— И что там? — спросил Вертель.
— А это вы мне сейчас расскажете, — лукаво улыбнулся Павел Николаевич. — Риточка, у тебя есть адрес?
— Моховая, двенадцать, — ответила девушка.
Она с неподдельным любопытством наблюдала за происходящим. Ее интересовал не столько конечный результат, тем более что пока она весьма смутно представляла, в чем именно он будет заключаться, сколько сам процесс.
Полковник сдернул карту с экрана и положил на ее место другую, более крупную.
— Здесь, — указал он место на карте. — Моховая улица, дом номер двенадцать. Что вы можете мне о нем рассказать?
— Дом! — тут же выпалил Вася.
— Удивил, — криво усмехнулась Венера Марсовна. — Скажи хотя бы, какой дом? Блочный али кирпичный?
— Э-э-э… — Вася задумался, прикрыл глаза ладонью, а из-под ладони посмотрел на Риту. — Двух… — пауза. — Нет! Трехэтажный дом! С широким парадным крыльцом!
— Он? — спросил полковник у Риты.
Девушка коротко кивнула.
— А над крыльцом! — потрясая указательным пальцем, продолжал вошедший в раж ясновидящий. — Над крыльцом три круга с барельефами! — Вася зажмурился. — Горький! — сделал он отмашку рукой.
— Пушкин! — еще одна отмашка. — И… — Вася быстро-быстро защелкал пальцами и скривился так, что Рите стало жалко его. — И…
— Маяковский! — подсказала Рита.
— Точно! — звонко хлопнул в ладоши Вася. — Маяковский! — Он, как пистолет, наставил палец на полковника, и еще раз повторил: — Маяковский!
— Замечательно, — ровным, бесстрастным голосом произнес Павел Николаевич. — Но, как вы, наверное, сами понимаете, господа колдуны, не это нас интересует…
— Рядом с парадной дверью имеется вывеска, — перебил Вася полковника. — Стандартная вывеска, как на всех госучреждениях… — Собкин прищурился и вытянул шею, как будто старался рассмотреть что-то, находящееся далеко-далеко. — Министерство… — медленно, почти по слогам произнес он.
— О, Господи, — тяжко вздохнула Венера Марсовна. — Не иначе как Министерство финансов?
— Снова предсказание темпов инфляции, — в тон ей мрачно добавил Вертель.
— Тю! Шо там инфляция! — пренебрежительно махнула на предсказателя рукой потомственная колдунья. — А заговаривать курс доллара тебе, родненький, не приходилось?
— Министерство образования! — выдал ясновидящий Собкин.
— Во как! — удивленно округлила глаза Венера Марсовна.
— Н-да, — Вертель приложил палец к подбородку и задумчиво посмотрел на полковника. — Будем заниматься воспитанием патриотизма у молодежи? Или в региональный отдел Министерства образования пробрался враг?
— Враги у нас везде, — сообщил всем присутствующим бывший замполит Трупень. — В каждой конторе. Если бы не они, мы бы давно америкосов за пояс заткнули.
— Кстати, а шо у нас насчет национальной идеи? — спросила вдруг Венера Марсовна.
— В каком смысле? — не понял полковник.
— В смысле, есть она у нас или нет?
— У нас — это у кого?
— Ай, молодца, полковник! — заулыбавшись, игриво погрозила Павлу Николаевичу колдунья. — Не купился на мякине!
— Экономический колледж! — радостно возвестил ясновидящий Вася. — Это экономический колледж!
— Ну, и зачем нам экономический колледж? — вопросительно посмотрел на полковника Вертель.
— Завтра в этом самом колледже абитуриенты сдают вступительный экзамен…
— По экономике! — вставил ясновидящий.
— Верно, — кивнул полковник. — По экономике. Вопрос к вам, Яков Михайлович, сколько будет стоить стопроцентная гарантия зачисления в колледж, при том, что студент знает предмет на «отлично»?
— Секундочку…
Вертель расставил локти в стороны и приложил собранные в щепоть пальцы к вискам. Он глубоко вздохнул раз, другой… И замер, будто манекен в витрине.
Глядя на него, Венера Марсовна перекрестилась и с сочувствием покачала головой.
— Не одобряю я эти трансы, — сообщила она полковнику. — От них только вред здоровью. Я могу узнать то же самое, шо и он, — кивок в сторону Вертеля, — только карты раскинув.
— Действуйте, Венера Марсовна, — приказал Павел Николаевич.
Колдунья расчистила место на столе, достала из-под платка новенькую колоду игральных карт с яркими, цветастыми рубашками, ловко перетасовала и принялась раскладывать что-то похожее на пасьянс.
Вертель резко выдохнул и уронил руки.
— Есть, — устало сообщил он. — Пятьсот семьдесят восемь евро… Это в идеале. Но преподаватель, принимающий экзамен, скорее всего, округлит сумму до шестисот.
Венера Марсовна положила на стол последнюю карту колоды, сделал шаг назад и, подбоченившись, как художник на законченную картину, посмотрела на то, что у нее получилось.
— У меня выходит пятьсот восемьдесят три евро, — колдунья посмотрела на полковника. — Погрешность в пределах допустимого.
— Согласен, — кивнул Павел Николаевич. — Теперь нам нужно определить, где находятся билеты, приготовленные для завтрашнего экзамена.
— А зачем нам это нужно? — поинтересовался Вертель.
— Зачем нам это нужно? — полковник Скурцев устремил на предсказателя тяжелый командирский взгляд. — Семен Семеныч, — обратился он к бывшему замполиту, — будьте добры, соедините господина Вертеля с президентом. Яков Михайлович хочет задать вопрос главе государства.
Трупень даже бровью не повел. Зато Вертель почувствовал себя неуютно, плечами передернул, с ноги на ногу переступил.
— Ну, что вы сразу, Павел Николаевич… — произнес Яков Михайлович смущенно. — Я ведь просто так спросил… В интересах дела…
— Дела — в Кремле и прокуратуре, — мрачно изрек Трупень. И с пафосом добавил: — Мы же — Отечеству служим!
— А план здания имеется? — поинтересовалась Венера Марсовна. — А то б я на нем карты раскинула…
— Нет, — покачал головой Павел Николаевич. — Плана здания у нас нет.
— Давай вместе попробуем? — предложил Вертелю ясновидящий Вася.
— Хорошая мысль, — согласился предсказатель.
Вася Собкин закрыл глаза и выставил руки перед собой.
— Я открываю дверь парадного и вхожу в здание… Передо мной холл… На стене — доска объявлений… Расписание занятий… Бюст президента… Справа — раздевалка… Сворачиваю налево… В небольшом аппендиксе несколько дверей… По всей видимости — аудитории…
Вертель опустил голову и сдавил виски пальцами.
— Да, это учебные аудитории, — сказал он. — Искать там смысла нет.
— Поворачиваю к лестнице… Поднимаюсь на второй этаж… Перила деревянные, порезанные ножом…
— Работа студентов, закончивших колледж в прошлом году, — добавил Вертель.
— Длинный коридор… Аудитории…
— В центре коридора… Посмотри в центре коридора… Дверь, обитая черным дерматином, с английским замком…
— Да, есть такая… Замок — фигня… Вхожу… Похоже на кабинет директора… Или завуча… На стене — портрет президента… Большой… Президент сидит за столом, читает газету… Название газеты…
— Неразборчиво…
— Да, очень неразборчиво… Рядом на стене — крест и две иконы… Два стола… Фикус у окна…
— За цветком плохо ухаживают, он скоро погибнет…
— Слушайте, — шепотом обратилась к полковнику Венера Марсовна. — Сдается мне, они не туда зашли. Верующий человек не станет брать взятки.
— А с чего вы взяли, что хозяин кабинета верующий? — так же тихо спросил у колдуньи Павел Николаевич.
— Ну, как же, они ведь сказали, крест и иконы на стене.
— Подумаешь… У Семен Семеныча в купе постеры из «Хастлера» висят.
— Серьезно? — Венера Марсовна с интересом, прежде ей не свойственным, посмотрела на бывшего замполита и принялась нервно тасовать колоду карт.
Вася между тем продолжал виртуальный осмотр кабинета.
— Сейф… Здоровый сейф в углу… Папки с документами… Деньги… В иностранной валюте…
— Не стоит считать, — болезненно поморщился Вертель. — Очень много…
— Да, очень много, — согласился Вася.
— Знаешь, — наклонившись через стол, обратился начштаба к бывшему замполиту. — Когда я смотрю, как работают наши колдуны, у меня порой создается впечатление, что они нас попросту дурачат.
— А мы тогда, получается, кого дурачим? — посмотрел в глаза майору майор.
— Ну… — Чуднов развел руками.
— Вот именно, — согласился с ним Трупень.
Вася Собкин чуть приподнял руку и стал шевелить пальцами, как будто перебирая стопку бумаги.
— Вот они! — Он дернул на себя не видимые никому другому листки. — Билеты по экономике для вступительного экзамена! Сорок два билета!
— Что дальше? — спросил у полковника Вертель.
— Что дальше?… — Павел Николаевич в задумчивости потер подбородок. — Глеб Емельянович, — обратился он к начштабу, — есть какие-нибудь идеи?
