– Да нет, спасибо, я ненадолго, Сюзи, – сказал он. Несколько мгновений они стояли молча друг напротив друга, а потом Сюзанна сказала с улыбкой:
– Ты ездил, искал свою даму, Стас? Не нашел и вернулся ко мне? Я очень рада. Поедем прямо сейчас в... Нет, лучше к тебе в ту квартирку. Знаешь, мне там было очень хорошо с тобой, правда. А может – шашлыки устроим? Ты ведь хотел...
– Да, хотел... но теперь не хочу, извини, пожалуйста. Я действительно только что вернулся из города Чебоксары. Ты тоже там была, верно?
– А что мне там делать?
Борисов внимательно смотрел на ее красивое лицо, оно менялось. Жесткая напряженность проступала под гримом вежливости. Красивая женщина, но бывают красивые, а бывают любимые, и это большая разница. Красивых много, а любимая – одна. И если красивая хочет разлучить его с любимой – она враг. Именно так и смотрел Борисов на красавицу.
– Действительно нечего, – с холодной усмешкой сказал он. – Зря потратилась на билеты. И на подлость.
– Что ты имеешь в виду?
Борисов достал из кармана пачку долларов, бросил на стол:
– Возвращаю гнилые деньги, Сюзи. Я не знаю, вернется ли Аня ко мне, но она свободна от всех договоренностей.
– Не понимаю...
– Все ты прекрасно понимаешь. Я тебе вернул десять тысяч, и она об этом знает. Пока, Сюзи.
– Ну ты и скотина, Стас!
– Это твое мнение, – сказал Борисов, подходя к двери.
– Самая настоящая скотина! – зло крикнула Сюзанна. – Чем она тебя купила?!
– Она настоящая, Сюзи, – сказал Борисов и за–крыл за собой дверь.
Сюзанна что-то яростно кричала ему вслед, но он не пытался расслышать ее слова, просто шагал по красивому салону к двери, чувствуя на себе вопросительные взгляды элитных завсегдатаев, которые тоже слышали возмущенные крики хозяйки и не могли понять, чем же ее так расстроил этот вежливый, симпатичный мужчина. Ну да это их дело. Он не знал, вернется ли к нему Аня, когда узнает обо всем, или все же останется в своем городе с этим Борисом... Он сделал все, что должен был сделать. Поступил правильно и, главное, угадал. Да нет, скорее, верно оценил ситуацию и принял нужное решение.
А как поступит Аня – это ей решать... Теперь – только ей. Он вышел из салона, плюхнулся на переднее сиденье своего «мерседеса», устало сказал:
– Поехали домой, Максим.
– Понял, Станислав Петрович, – кивнул водитель.
Ему очень хотелось спросить, что ж такое произо–шло с боссом в салоне, которым, он уже знал, владела красотка Сюзанна, но промолчал. С некоторых пор Максим стал меньше задавать вопросов о личной жизни босса. Уж больно она серьезной стала, чужая личная жизнь.
Глава 28
Аня не стала звонить, открыла дверь своим ключом и тут же наткнулась на укоризненный взгляд матери – Татьяна Васильевна стояла в прихожей, внимательно глядя на дочь.
– Что, мам? – устало спросила Аня.
– Нам нужно поговорить, Анна, – сказала Татьяна Васильевна. Аня невесело усмехнулась. Давно мать не называла ее «Анной». Все «Анюта»... И что же она узнала?
– Ну говори, – сказала Аня.
– Я виделась вчера со Станиславом.
– И что?
– А сегодня разговаривала с матерью Аллы, ты даже поговорить со Станиславом не захотела!
– Он тебе заплатил за такие речи, мам?
– Это тебе заплатили дочка, десять тысяч, которые лежат в твоем столе... Какая тварь дала тебе эти грязные деньги?
– А это не твое дело! – крикнула Аня.
Она и вправду устала – и от собственных мыслей, и от счастливого отъезда подруги в благостную Германию, все у них было так хорошо, что прямо выть хотелось. А что ж у нее самой-то? Да ничего, ничего! А тут еще мать со своими расспросами! Аня побежала в свою комнату, но дверь запереть не успела, Татьяна Васильевна вошла следом.
– Ну что ты меня достаешь, мама?! – крикнула Аня, села на кровать, отвернулась к окну.
Татьяна Васильевна села рядом, обняла дочь.
– Аня, дочка, я же сегодня и со Станиславом говорила по телефону. Это не он дал тебе эти деньги.
– И что?
– Он сказал, знает, кто их дал. Сказал, что немедленно вернет их тому человеку, похоже, девушке, и ты свободна поступать так, как считаешь нужным.
Аня повернулась к матери, порывисто обняла ее.
– Мам, он так и сказал?
– Да, доченька, – всхлипнула Татьяна Васильевна. – А еще сказал, что ждет тебя, понимаешь, мне он понравился, очень... хороший парень, такой не обидит, хоть я и думала тут невесть чего... Эти деньги... кого угодно собьют с панталыку.
– А как ты разговаривала с ним сегодня?
– Да сейчас... покажу...
Татьяна Васильевна встала с кровати, взяла визитную карточку Борисова, принесла, протянула дочери:
– Вот, и телефон тут есть, по нему и позвонила. Он еще сказал, что ждет тебя.
– Правда, мам? Так и сказал?
– Ну да. Это уж точно, ждет.
Аня снова обняла мать, поцеловала ее в щеку, и обе заплакали. Аня прямо-таки рыдала, уткнувшись носом в плечо матери. А та, всхлипывая, поглаживала дочь по плечу:
– Ань, ну успокойся. Прошу тебя, дочка... Давай подумаем, чего дальше будем делать. Ты-то как считаешь, а?
– Мам... поеду к нему прямо сейчас. Я люблю его, понимаешь?
– А то нет... Кстати, он мне прямо сказал, что очень любит тебя.
– Вот дурак, – сквозь слезы усмехнулась Аня. – Надо было тебе это сказать, да?
– Так ты ж его вчера и слушать не захотела, я говорила с Мариной...
Ане даже страшно стало, какой же дурой она была вчера! Взяла деньги от Сюзанны... Да врала она, что беременна, а хоть и не врала, покупать себе жениха – подлое дело, а она, дура, взяла деньги... А он приехал за ней и... Господи, вспоминать об этом противно! Но он все понял, он же умный парень, понял, вернул деньги Сюзанне, сказал матери, что ждет ее, Аню, в Москве... Значит, ждет.
– Ну так чего? – спросила Татьяна Васильевна.
– Я поеду, мам. А деньги возьми себе.
– Позвони ему, скажи.
– Нет, не сейчас, потом звякну. Спасибо, мам, что ты у меня такая... замечательная.
Аня порывисто чмокнула мать в щеку, вскочила с кровати, достала из гардероба черную сумку.
– Значит, опять уезжаешь? – с тоской спросила Татьяна Васильевна.
Уже и не знала, радоваться счастью дочери или нет? Будет жить вдалеке, а как там сложится – кто ж его знает? И ее не будет рядом, чтобы помочь любимой дочери. Прямо как в забытьи провела последние сутки, что-то делала, делала, допытывалась до истины, а когда все встало на свои места, возник во–прос: а ей это нужно? И оказалось, что – нет. Ну вот такая она жизнь... Сложная. Да уж ладно, пусть у дочки все будет хорошо, а она как-нибудь... Но если что – поможет.
– Мам, потом вас с папой тоже приглашу к себе. Деньги, доллары, оставляю вам. Тратьте как захотите.
