— Не знаю, — пожала плечами подруга. — Уехал куда-то, но он по-любому вернётся. Он какому-то Нестерову звонил и просил на сегодня забрать свою тёлку. А поскольку Новикова сразу же потом на свидание засобиралась, то я думаю, что тот Нестеров и есть её папик. Валевский на сегодняшнюю ночь однозначно что-то плохое задумал, — Маша, театрально насупившись, нахмурила брови. — Думаю, он хочет сделать тебя отступницей нашего учения.
— Я тверда в истине, как никогда! — с шутливо-серьёзным лицом ответила я и, меняя тему разговора, поинтересовалась: — А когда Новикова успела застелить постель? — На кровать соседки вернулась простынь и одеяло с подушкой.
— Когда Валевский тебя из моей комнаты на руках выносил, она как раз в вашу шла, — Маша тихо рассмеялась. — От шока прямо остолбенела. Да и не только она. Вера тоже у своей двери застыла, как вкопанная. Всё никак поверить не могут, что ты можешь ему нравиться. А потом Лариска обрадовалась, что отопление налажено и побежала за своими вещами. Чушь какую-то городила, что Валевский ради её комфорта так постарался.
— А что он ей сказал? — спросила я.
— Да ничего, — ответила подруга. — Он её, похоже, вообще проигнорировал. Пока она в комнате крутилась, он на твоей кровати сидел и не отрываясь на тебя смотрел. А когда она вышла, вызвонил её папика…
Маша не договорила, так как в комнату вошёл Радим. Я уже должна привыкнуть к тому, что он теперь мой парень, но всё никак не получалось. Сердце в очередной раз зашлось от радости. Такое чувство накрыло при виде него, будто я заново в него влюбилась. Вот прямо сейчас, когда он, улыбнувшись мне, поставил на стол цветные пакеты с логотипами известных брендов, и я поняла, что он опять что-то для меня купил. Улыбаюсь ему в ответ и надеюсь, что это не очередные кружевные тряпочки, которые невозможно носить в холода.
— Как думаешь, какое наказание мне придумать за то, что ты скрыла от меня свою начавшуюся болезнь? — закрыв за Машей дверь, произнёс с хитрой улыбкой Радим, когда шёл к моей кровати.
— Меня нужно не наказывать, а пожалеть, — слегка настороженно следя за тем, как он присаживается рядом со мной, ответила я. — У меня горло болит.
Любимый, протянув руку, взял меня за подбородок и, нагнувшись ко мне, поцеловал в губы нежным поцелуем.
— Не смей от меня скрывать, когда тебе плохо, — произнёс он у моих губ, смотря при этом прямо мне в глаза с лёгкой угрозой в потемневшем взгляде. — Когда ты заболела, голодна, холодно тебе или слишком жарко, даже если в туалет хочешь, должна мне это говорить, а не молча терпеть и бояться, что меня разочаруешь своими потребностями. Я не романтический герой, в обморок не упаду от вида твоих прокладок.
— Мы как бы ещё не настолько близки, чтобы я так резко перестала стесняться, — ответила я, чувствуя, что уже залилась краской смущения от его упоминания о туалете.
Глаза Радима весело сверкнули от ясно читаемой по лицу посетившей его идеи, которую он тут же высказал вслух:
— Значит, будем сегодня устанавливать нужную форму близости.
Он встал и стянул через голову свитер. Небрежно отбросил его на кровать Новиковой. Следом туда же полетела рубашка. Расстегнул и вытащил из-за пояса брюк ремень, затем разулся и снова сел на мою кровать. — Пододвинься, — улыбаясь, приказал он, и я послушно сдвинулась подальше к стенке, освобождая для него место.
— Боюсь, на такой кровати мы вдвоём не поместимся, — дрожащим голосом произнесла я вполне очевидный факт, так как я хоть и пододвинулась, но места для двоих всё равно было мало.
— Это смотря как на ней лежать, — хмыкнул парень, забираясь в мою кровать.
Он обнял меня и, быстро перекатив, положил почти полностью на себя. Моя голова тут же удобно устроилась у него на плече, и я с удивлением отметила про себя, что, несмотря на то что у него довольно крепкие и твёрдые мышцы рук и груди, на них каким-то чудесным образом очень даже мягко и приятно спать. Поскольку Радим не снял брюки, то мои внутренние страхи, что сегодня он действительно решил нарушить своё обещание и займётся со мной настоящим сексом, поутихли. Мы просто вместе лежали и разговаривали, хотя всё же его руки по-хозяйски бродили по всему моему телу, даря мне ощущения, как ни странно, не сексуального возбуждения, а чувство защищённости и физической привязанности. Я лежала с ним в постели первый раз, а впечатление было такое, что это далеко не так. Его запах, восприятие его тела были для меня такими приятными, почти по-родственному знакомыми, что невольное воспоминание о том, что ещё не так давно я делила постель с другим, вызвало во мне такое глубокое чувство омерзения к самой себе, что оно выплеснулось наружу неконтролируемой дрожью. Как раз в этот момент ладонь Радима спустилась немного ниже моего живота, накрыв пальцами место между ног.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Чего ты так испугалась? — переворачивая меня на спину и нависая сверху, встревожено спросил он. — Я ведь и раньше тебя так ласкал.
— Сама знаю, что это глупо, — соврала я. — Но представила, как у нас это дальше будет, и забоялась.
— Сегодня самого страшного не планировалось, — целуя уголок моих губ, произнёс любимый. — Поиграем немножко и всё.
— Как именно поиграем? — спросила я.
Он ничего не сказал, но дальше наглядно показал, что имел в виду. Расстегнув на мне фланелевую рубашку, Радим сначала долго любовался моей грудью, трогая большим пальцем попеременно то один сосок то другой, словно играя, проверял их реакцию на свои прикосновения. И уже только от одного ожидания той ласки, которую он мне дарил на нашем первом свидании, грудь моя напряглась. Когда же он наконец наклонился ко мне и захватил губами сосок, то я не могла удержать судорожного вздоха.
— У тебя идеальная грудь, — охрипшим голосом произнёс любимый. — Не большая и не маленькая, в мою ладонь помещается. Соски, как конфетка, розовые и сладкие. — Накрыв ртом второй сосок, он поиграл с ним языком, а у меня глаза закрылись от удовольствия и нарастающего возбуждения внизу живота. После груди он стал спускаться ниже, целуя моё тело и даже нежно покусывая.
— Пупок тоже идеальный. — На мгновение, замерев над моим животом, обдал жарким дыханием ямочку, а потом поцеловал, обведя при этом языком.
Мне уже стало всё равно — сдержит он своё обещание или нет. Только бы он не останавливался. А его руки тем временем стянули с меня трикотажные штаны вместе с трусиками.
— А это место мне больше всего нравится. — Сев на пятки у моих ног, он подсунул ладони мне под ягодицы и приподнял их над кроватью. — Раньше даже представить себе не мог, что буду когда-то хотеть девушку таким способом. Но тебя я безумно хочу попробовать… — и Радим поцеловал меня и там.
А потом я почувствовала его язык, и от наслаждения у меня глаза наполнились слезами, а тело выгнулось ему навстречу, так мне было хорошо. Дыхание сбилось, и я тихо всхлипывала от удовольствия. Кульминации я достигла раньше, чем Радим остановился, — дрожь прошла по всему телу.
После такого проявления любви с его стороны, я теперь точно больше его стесняться не буду. Он вернул меня в исходное положение и снова навис надо мной. Его глаза были такими тёмными, полными неудовлетворённой страсти, что даже невольно пугали.
— А сейчас мы немного потренируемся, чтобы ты больше не боялась меня, — сообщил он и поцеловал в губы. Совсем по-другому, не так нежно, как обычно, а более страстно и даже грубо, из чего я сделала вывод, что терпеть ему на самом деле не так легко, как он хочет показать. Он умостился на меня сверху, чётко в той позе, которая предполагала дальнейшее соитие. — Обними меня, — попросил он, устраивая меня удобнее под собой.
Я обняла его за шею, но ему этого было мало, и он сам ещё поднял мои ноги, чтобы они легли на него. Приподнявшись надо мной на локтях, он сымитировал движение того, как он входит в меня. Я с удивлением смотрела на его лицо, мысленно недоумевая, зачем он это делает.
— Не страшно? — глядя мне в глаза, спросил любимый, поступательно двигая бёдрами и касаясь при этом набухшей ширинкой брюк моего интимного места. Создавалась иллюзия прямого сексуального контакта между нами.
