— Что еще за отцы-основатели?
— Ньютон. Декарт. Дарвин. Эйнштейн. Де Бройль.[66] Шредингер.[67] Даже в двадцать первом веке законы и взгляды, выработанные ими, остаются действенными в мире биологии и классической физики. Никто в этой среде не подвергал сомнению философию Декарта о дуализме души и тела. Но есть ученые, которые с этим не согласны. Эш был одним из них. Некоторые из его собственных идей способны свести на нет множество неоспоримых истин, принятых в западной медицине.
— А вы согласны с его идеями?
— Честно? Я не знаю. Но позвольте мне объяснить. Западная медицина — это очень мощный аппарат исцеления. Но она до сих пор не открыла основные законы, по которым живет человеческий организм, не нашла главный компьютер. Мы знаем много о каждом винтике и шурупчике внутри нас — о костях, о крови, обо всех ферментах и гормонах. Более всего в человеке мы ценим его мозг и сердце. Но западная медицина так и не открыла ключ к жизни. Нам неизвестно, почему мы болеем. Как мы думаем. Почему мизинец на руке развивается как мизинец на руке, а большой палец на ноге — как большой палец на ноге, хотя в них одинаковый набор генов и белков. Как из одной маленькой клеточки развивается целый человеческий организм. Что происходит с нашим сознанием, когда тело умирает. Другими словами, каков организующий принцип всего этого.
— А Эштону казалось, что он знает?
— Да, так ему казалось.
— Он думал, что это ци?
— Да. И он был просто одержим идеей установить над ней физический контроль. Эша вдохновляли исследования Роберта Беккера по энергетической медицине и эксперименты Фрица Альберта Поппа, связанные с биофотонными излучениями человеческого тела. Одна из проблем, которой занимался Попп, заключалась в том, чтобы установить, какого типа свет присутствует в человеке, который тяжело болен — например, раком, — и почти в каждом опыте он обнаружил, что биофотонное излучение было прекращено. Эти люди потеряли свои естественные биоритмы и связи. Вы можете себе представить, какие последствия могут иметь для медицины такого рода открытия.
— А Эштон?
— Эш был зачарован работами Поппа. Вы знаете, были созданы специальные приборы, позволяющие измерять человеческие излучения. И Эш изучал свои. Он также определил свои биоритмы. Он называл их своими энергетическими числами, если я правильно помню. Он потратил на все это годы.
— И? — Ник с интересом ждал, что она скажет дальше.
— Ну, то, что волновало Эша в особенности, это те опыты, которые Попп проводил на волонтерах. Он установил, что световые излучения меняются в зависимости от дня и ночи, от недели и месяца. Словно тело следует не только собственным биоритмам, но также биоритмам окружающего мира. Эш был чрезвычайно увлечен всем этим. Он истолковал исследования Поппа следующим образом: наша энергия синхронизирована с энергией окружающего мира. Но Эш пошел дальше и принял куда более радикальную точку зрения, которая заключалась в том, что эту энергию можно контролировать и даже обмениваться ею.
— Обмениваться? Я что-то не улавливаю.
Лонгфорд вскинула голову и насмешливо взглянула на него.
— Эш верил, что люди могут обмениваться своей ци. Ваша энергия может оказывать воздействие на мою, а моя — на вашу, в лучшую сторону или в худшую.
— Очень напоминает идеи «Нью-эйдж».
— Эш смотрел на все с научной точки зрения. Его теория заключалась в том, что все мы «приемники» и «передатчики» энергии в квантовом мире.
— Ясно.
— Согласно квантовой физике, — она едва заметно улыбнулась, — если две субатомные частицы однажды вступили во взаимодействие друг с другом, то с этих пор любое воздействие, оказываемое на одну из них, влияет таким же образом и на другую, независимо от того, где она находится, при полном отсутствии связи между ними. Сначала физики находили это огорчительным, вы понимаете. Даже Эйнштейну не нравилась эта связь на расстоянии — он называл ее «странной». Но многие опыты доказали — у Вселенной есть память. Мы на самом деле живем в пространстве, которое пронизано связями и взаимодействиями.
— Но извините, — нахмурился Ник, — я не очень хорошо понимаю, какое отношение все это имеет к людям и к тому, что они способны обмениваться энергией.
— Это и есть тот самый вопрос, — вздохнула Лонгфорд, — по которому Эш не нашел согласия с другими учеными и из-за которого его работа была спорной. Квантовая физика, как ее понимают теперь, имеет дело с мертвой материей в микроскопическом масштабе, а не с человеческими телами и сознанием. Эш считал, что исследования, которые проводил Попп, доказывают обратное. Он был убежден, что наши тела также живут в соответствии с законами квантового мира. Почему, мол, квантовая физика применима для мелкого и неодушевленного и не может касаться большого и живого? Если частицы, из которых состоит наше тело, обмениваются энергией и сохраняют память, то почему это не может отражаться на макроуровне?
Лонгфорд смотрела на Ника, как будто ожидая ответа от него.
— И именно поэтому он столкнулся лбами с коллегами?
— Да. Эш настаивал на том, что квантовая теория может быть применима к биологии. Он говорил, что все человеческие существа образуют некую сеть энергетических полей, которые взаимодействуют с нашими химическими клеточными системами. Но что действительно послужило яблоком раздора, так это то, что Эш настаивал, будто все живые существа включены в обширное психопространство, которое называется полем нулевых колебаний и позволяет нам взаимодействовать между собой, обмениваться энергией и даже сознанием.
— Да, такая идея должна была создать ему массу проблем, — медленно произнес Ник.
— Хватило уже и того, что Эш повсюду продвигал свою идею о том, что квантовая физика может быть применима к отдельно взятому человеческому существу, — продолжила Лонгфорд. — Представьте реакцию коллег, когда он заикнулся о неких связях, которые существуют между людьми.
— А вы сами верите в это поле нулевых колебаний?
— Конечно. — Лонгфорд очень эмоционально кивнула. — Само по себе поле нулевых колебаний не вызывает никаких сомнений. Об этом никто не спорит. Это просто пустое пространство, как вакуум между звездами. — Она как-то невыразительно подняла руку к потолку. — То есть пространство, в котором практически нет энергии, разве что половинка фотона. Но существует очень много небольших электромагнитных полей, о которых люди думают, что они — пустой вакуум, а на самом деле это одно бесконечное пространство, наполненное энергией. Эш, так сказать, соскочил с рельсов, когда начал утверждать, что это поле предоставляет научное доказательство ци и ее связи с человеческим сознанием и со светом, который сияет из наших тел. Ци, в конце концов, описывается китайцами как энергия Вселенной, имеющая связь с энергией внутри нас. Как поле нулевых колебаний является всепроникающим, так и ци всепроникающа. Но Эш настаивал даже на том, что поле нулевых колебаний может объяснить паранормальные явления, как, например, удаленное видение и лечение на расстоянии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
