— Ты узнал, где Эйв? — крикнула она, стараясь перекричать шум побоища.
— Он там, — показал я большим пальцем через плечо на закрытую дверь.
— Так это был он?.. — Зеленые глаза округлились. — Но как же…
— Да нет, ты умница, все правильно сделала… А теперь погоди, дай подумать…
Можно было сначала попросить у двери веревок, потом опять Эйва, чтобы снова попасть в клетчатый мир или в то, что от него осталось. А можно было просто потребовать Дру — вдруг «Скиталец» сразу отдаст его? Ведь корабль, насколько я понял, являлся просто автономной тюрьмой и не был подчинен своему главному заключенному — капитану Апстеру. Что ж, сейчас проверим.
Я развернулся лицом к двери и с криком «Друлра!» отворил ее.
За дверью оказалась белая комната. От других таких же она, в общем-то, не отличалась — разве что тем, что посреди нее в кресле, как король на именинах, сидел мой долгожданный Дру и пялился на нас удивленными черными глазами.
— Стас… — растерянно проронил он.
— Дру! — заорал я. — Вылезай из этой чертовой камеры!
— Не могу, — виновато отозвался он. — Кресло не пускает.
— Да чтоб его, мать-перемать! Ильес!
— Я здесь.
— Зови Сфита!
Сфит дрался в нескольких шагах от нас, Ильес кинулась к нему, а я тем временем зашел в комнату.
— Стас, неужели ты?.. Ты видел Апстера?
— Видел.
— Он использовал меня в качестве приманки! — взволнованно заговорил Дру. — Он клялся, что, когда вы объявитесь, никто из нас не выйдет отсюда!
— У него сейчас большие проблемы, ему не до нас.
— Но ты не знаешь, что мы здесь в ловушке! Корабль — гигантский сверток пространства, замкнутый сам на себя!
В этот момент в комнату влетел запыхавшийся Сфит.
— Берись! — скомандовал я.
Сфит подступил к креслу с другой стороны.
— Говорю тебе, Стас, что из корабля нет выхода! — убеждал Дру.
— Взяли!
Мы оторвали кресло с Дру от пола — вырываться оно не пыталось — и понесли на выход. Навстречу нам из двери напротив выплывал стараниями шестерых пиратов еще один — интересно, какой по счету? — сундук; наверное, на ксенли еще оставалось место.
— Капитан, уходим! — крикнул я Птеродактилю, пытаясь одновременно так разойтись с сундуком, чтобы проскочить по коридору первыми. В конце концов нам это удалось, как более маневренным, и мы потащили Дру за поворот, к выходной двери. За нами громыхали сундуком надрывающиеся пираты, по их стопам, не прекращая драки, началось всеобщее отступление.
Мы вырулили в ангар и почти бегом устремились к дракону — пираты проложили в завале катеров прямую тропу, чтобы без помех перетаскивать сокровища. Ксенли был уставлен сундуками, как рождественский пароход — подарками. Одно крыло дракон опустил до пола наподобие трапа — по нему, как видно, и производилась загрузка подарков. Мы взошли на крыло, прошли по нему на спину и опустили кресло с Дру среди сундуков.
— Все напрасно, Стас, нам не выбраться отсюда, — завел Дру ту же безнадежную песню.
— Поговори с ксенли, — посоветовал я, покидая Друлра, чтобы подсобить отступающей сейчас по ангару с боем пиратской команде. Ильес тоже была среди них — сейчас она отступала, сражаясь, плечом к плечу с Птеродактилем.
Мы спустились с дракона, обогнув по пути влекомый по крылу сундук. Я на бегу достал меч — хоть эффективность холодного оружия и сводилась на борту «Скитальца» к минимуму, но я не собирался блистать здесь своими боевыми искусствами, подставляя под удары сабель голые кулаки.
Основная задача состояла теперь в том, чтобы не допустить врага на ксенли, и мы с ней справились, хоть это было и нелегко, — здесь в бою складывалось впечатление, что сражаешься с целым выводком непробиваемых киборгов. Многие из них вознамерились полезть вслед за нами на дракона, но спихнуть их уже было делом чистой техники. Тогда они стали огибать ксенли, отыскивая на нем пространство, свободное от нас, чтобы на него взобраться. Я убедился, что вся наша компания уже в сборе, и подал команду:
— В Наутблеф!
Ксенли вознесся высоко над полом и немного повисел там, предоставив нам возможность окинуть последним взглядом скопище помятых катеров на вечной пристани «Скитальца», Илъес — уронить слезу на головы беснующимся внизу обреченным на бессрочное заключение матросам и мысленно навсегда распрощаться с кораблем-призраком. Но уронить слезу и мысленно распрощаться мы не успели, потому что в это самое время распахнулась вторая дверь. За ней оказалась кромешная темень, посреди которой висело белое лицо капитана Апстера, а чуть ниже — его руки; я не сразу сообразил, что тело, одетое в черный костюм, просто-напросто сливается с фоном.
— Стойте! — заорал капитан и простер в нашем направлении руку с растопыренными пальцами.
Ага, щас вернемся, только тапочки на ксенли наденем!
Ладонь Апстера нестерпимо засияла и в следующий миг выстрелила в грудь дракона ослепительным плазменным шаром. В то же мгновение все помещение вокруг нас, вместе с катерами, командой корабля, Апстером и летящей к нам шаровой молнией, словно взорвалось, распавшись на миллионы мелких фрагментов; фрагменты эти закружились, перемешались, будто рассыпавшаяся картинка-головоломка, и исчезли — вернее, это мы таким макаром исчезли из «Скитальца», унося с собой значительную часть краденных Апстером сокровищ, и в их числе самое главное сокровище — моего прикованного к креслу друга.
Наутблеф встретил нас празднично — мы ввалились прямо в центр гигантского смерча, состоящего из миллиардов несущихся по спирали и светящихся непередаваемо чистым фиолетовым светом частиц. Ксенли сразу начало бросать, как щепку в «Ликвидайзере», потом затянуло в круговерть и понесло по бесконечной спирали вместе с частицами, оказавшимися на поверку совершенно бесплотными. Дру, сидящий рядом со мной в кресле в окружении этих частиц, делал попытки что-то сказать мне, но безуспешно — пространство Наутблефа так же, как и космическое пространство нашей родной Женин, не обладало свойствами, позволяющими передавать звук. Зато оно обладало массой других замечательных свойств, в частности — манерой встречать гостей каждый раз новой и неожиданной примочкой, словно бы включая их с ходу в какую-то грандиозную игру. Как я понял еще в прошлое посещение Наутблефа, для того чтобы из него выйти, необходимо было нарушить правила этой игры, — и тогда тебя выбрасывало вон — назад, в космическое пространство Экселя, как проштрафившегося игрока. Сейчас игра была довольно невинна — чтобы ксенли не выбросило, ему надо было нестись в круговороте частиц и изображать из себя (ха-ха!) такую же частицу. Но, поскольку мы стремились как раз к обратному — то есть к тому, чтобы нас отбраковали, — дракон принялся бесцеремонно нарушать распорядок движения: он попросту развернулся и двинулся прямо супротив него. Фиолетовые искры летели теперь нам навстречу; до сих пор безобидные и радостные, после нашего маневра они стали больно колоться, словно выражая нам свое возмущение, но эта пытка длилась недолго: спустя примерно полминуты бессистемного иглоукалывания нас буквально выплюнуло в черное, горящее звездами пространство Экселя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
