не расстреляют и не посадят, он в счет долга вырежет мои внутренние органы!» Она вспомнила, как Боб, похохатывая, прощупывал ее тело, интересовался, не болят ли у нее сердце, легкие. Вика с ужасом поняла, что пережитое в прошлом лишь намек на ужасы, которые ее ждут.
Захлопнув дверь лаборатории, она вернулась в свой уголок, решив немедленно, не дожидаясь такси, вернуться домой. Но женское любопытство — не менее сильная страсть, чем тяга к спиртному у мужчин, — повлекло ее во второе, прежде запретное помещение — «пороховой погреб».
К своему удивлению, она обнаружила его нетронутым. Омоновцы не догадались, что входной дверью в него служит большое, в рост человека, зеркало. Войдя в арсенал, Вика обратила внимание на висевшую там куртку Боба. «Странно, я никогда его в ней не видела. Очевидно, она имеет какое-то особое назначение. — Девушка сняла ее с гвоздя, обыскала карманы — они были пусты. — Померещилось». Она потянулась к гвоздю, чтобы повесить куртку на место, и тут же вскрикнула от боли — что-то похожее на змеиное жало царапнуло ее руку.
Это была необычная застежка куртки, выполненная в виде винтообразного ключа. Вика взяла его в руку. Несомненно, это был ключ, стилизованный под застежку. «Где же та потайная дверь, для которой он предназначен? Без всякого сомнения, здесь». Она принялась тщательно обшаривать стены и вскоре нашла то, что искала: в верхнем углу стены, под самым потолком, находилось малозаметное отверстие. Засунув в него ключ, девушка с замирающим сердцем повернула его.
Беззвучно отворилась дверца, открыв небольшой тайник. Это была сокровищница Боба! В ней, мерцая демоническими огнями преисподней, лежали бриллианты!
«Что это — неслыханное везение или ящик Пандоры, который принесет мне несчастье?»
Вика надела на безымянный палец первое попавшееся под руку кольцо и, зачарованная, несколько секунд не могла оторвать от него глаз. Подняв с пола оружейный подсумок, она переложила в него сокровища негодяя, заодно прихватив его толстую записную книжку в черном кожаном переплете. Так же тщательно закрыв дверцу тайника, девушка повесила на прежнее место куртку и, крадучись, словно удравший Боб мог схватить ее за руку, вышла из арсенала. Сделав несколько шагов, Вика остановилась. Было бы безопаснее забрать с собой проклятую куртку с ключом.
Именно так должны были, по ее мнению, поступить омоновцы. Они не оставили бы элегантную вещь на разграбление бродягам, которые вскоре начнут забираться в покинутый охранниками особняк.
Преодолевая страх, Вика вернулась в «пороховой погреб», сняла с гвоздя куртку. «Что с ней делать? Это улика, которая может погубить меня». Вика направилась к камину. Разожгла огонь и, когда его языки заплясали перед ее глазами, швырнула куртку, как швыряют кость голодным собакам.
Девушка на минуту забежала в спальню, схватила дорожную сумку, бросила в нее подсумок с бриллиантами, накидала сверху тряпья: свитера, блузки — все, что попадалось под руку. «Нет, не так», — она снова вытащила подсумок, пересыпала сокровища в полиэтиленовый мешок и спрятала на груди, под платьем.
Дрожа от страха, Вика прошла сквозь опустевшие комнаты второго этажа, миновала когда-то шумную лакейскую и вышла в парк. Ветер раскачивал некогда неприступные ворота особняка. По парку бегали, подвывая, брошенные на произвол судьбы овчарки.
Не оглядываясь, она пошла прочь из этого проклятого места.
Тоскливо поглядывая на входивших и выходивших из дежурной комнаты сотрудников ГАИ, Желудь все больше склонялся к мысли, что арест машины лишь повод для того, чтобы временно его изолировать, не дать возможности предупредить Боба о надвигающейся опасности.
Подполковник еще ничего не знал о разгроме резиденции и бегстве ее хозяина. Поэтому чувствовал себя весьма благодушно: даже если машина окажется краденой, ничего страшного не произойдет. Никто не застрахован от такого при покупке подержанного автомобиля.
Среди чувств, наполнявших его, преобладали не страх, а возмущение. Его, подполковника милиции, держат чуть ли не под арестом из-за каких-то несчастных номеров на двигателе машины? Однако вскоре из реплик инспекторов ГАИ он понял, что в резиденции Боба происходит что-то ужасное. Поэтому, когда тот же инспектор с извинениями вручил ему ключи от «мерседеса», оказавшегося «чистым», он не стал терять время на внушение бестолковым гаишникам, а немедленно ринулся к Бобу.
Вид разгромленного офиса поверг Желудя в шок. Бизнесмен с его высокими связями казался ему неуязвимым, и вдруг — такое! Стараясь не попасться никому на глаза, подполковник направился к машине. И тут же услышал доносившиеся со второго этажа торопливые шаги. Желудь спрятался, радуясь, что оставил машину за углом.
Из особняка вышла Вика. В ее руках была дорожная сумка, точно такая же, какую ему удалось похитить с помощью арестанта Крученого. «Уносит деньги?»
Радостное возбуждение охватило Желудя.
Он догнал девушку, коснулся ее плеча. Вика вздрогнула, остановилась.
— Уберите сейчас же руки, или я закричу! — потребовала она, удивляясь собственной смелости.
— Я подполковник милиции, — делая вид, что не знает девушку, Желудь предъявил ей служебное удостоверение. — Пройдемте!
— Никуда я с тобой не пойду! — уперлась Вика.
— Пройдемте! — Грубо схватив за локоть, Желудь потащил ее к машине.
Вика отчаянно сопротивлялась, но, почувствовав, как выскальзывает из-под бюстгальтера пакет с драгоценностями, вдруг обмякла и покорно пошла рядом. Пакет скользнул по груди, животу, падая, коснулся ноги. Все! Не смея повернуться назад, Вика шла прочь от неслыханных сокровищ, валявшихся в грязи позади нее. Желудь усадил ее в машину.
— Куда мы едем? — едва шевеля языком после пережитого, спросила Вика.
— В уголовный розыск, — коротко ответил подполковник.
Он действительно привез Вику в милицию, чем очень позабавил проходившего мимо капитана Сыска-ря. Желудь по-прежнему видел в девушке банальную воровку, которых он немало повидал за годы службы. Он привел ее в свой кабинет, обшарил сумку и, не найдя того, что ожидал увидеть, надел ей наручники, по опыту зная, что это сильно действует на психику преступниц.
— Ты обвиняешься в краже крупной суммы денег в иностранной валюте, — как можно офиниальнее произнес Желудь. — Посиди и подумай. Вот тебе уголовный кодекс, а вот твоя статья, по которой ты будешь привлечена, — он сделал в книге карандашную пометку. — Подсчитай, сколько лет тебе будет, Когда ты выйдешь из тюрьмы, — подполковник закрыл за собой дверь на ключ.
В соседнем кабинете он, наконец, узнал о событиях в резиденции Боба, о страшной находке в холодильниках, о бегстве бизнесмена. Выйдя в коридор, Желудь схватился за сердце. Его лицо покрылось красными пятнами. Происшедшее было катастрофой. Подполковник с трудом дошел до медпункта, где участливый врач сделала ему укол. Немного придя в себя, Желудь вернулся в кабинет.
— Что ты решила, будешь сидеть или добровольно возвратишь похищенное?
— Сними с
