Эльф смолк, но Дэн не произнёс ни слова. Ни он, ни другие пленники.
А Эсфор так и не взглянул на них.
И я понимала, что он сейчас не здесь. Сейчас он — со своими призраками. С Тэйрантом, который, наверное, походил на Алью, с его сестрой, представлявшейся мне копией Морти… и с Ильхтом, чей наследник стоял в тёмном углу, внимательно наблюдая за четвёркой в ошейниках.
За четырьмя детьми, мир которых всегда был так прост, так уютен, так однозначен.
Двухцветен, как шахматная доска.
— Это не битва света и тьмы, Дэн, — тихо проговорил Эсфориэль. — Не битва добра и зла. Это битва двух сторон, каждая из которых готова убивать и умирать за свою правду. Битва тех, кто служит игрушками в руках сидящих на тронах. Тех, кто по воле своих владык оказался на разных сторонах. И на каждой стороне хватает ублюдков и святых. Садистов, что наслаждаются видом крови, и тех, кто сражается за родных и близких. Интриганов, что пытаются дорваться до власти, карабкаясь по трупам, и тех, кто просто готов умереть за своё королевство и своего Повелителя, — эльф снова повернулся к племяннику. — И мы должны помнить это. Всегда. Помнить всех, кто погиб на войне, чтобы мы могли жить в мире. И не становиться теми, с кем когда-то мы так отчаянно сражались… теми, кто тоже готов был истребить целый народ ради своей извращённой истины.
Возможно, Дэн всё же нашёл бы, что на это ответить. По крайней мере, я очень ждала его ответа. Того, что можно противопоставить подобным словам.
Но в этот момент дверь в комнату распахнулась.
Алья ступил внутрь мягким тигриным шагом. Замер, едва шагнув за порог. Я не видела, куда он смотрел, но предположить было нетрудно.
А вот его широкую улыбку разглядела даже на маленьком зеркальном стекле.
Сунув зеркальце мне в руку, Морти стремительно поднялась на ноги:
— Аккуратнее с этим, ладно?
Серебро было странно тёплым, почти горячим. Я перехватила зеркальце поудобнее, пока фигурка Эсфора отступала в сторону, к Лоду, из простого наблюдателя вдруг обернувшегося очень напряжённым наблюдателем.
И мне было ясно, куда заспешила принцесса дроу, ещё прежде, чем она вышла за дверь.
Ведь Морти, как и я, должна была прекрасно помнить: с Навинией, причастной к боли её брата куда больше Кристы, Лод себя никакими ритуалами не связывал.
— Принцесса Навиния из рода Сигюр, — почти ласково пропел Алья, глядя прямо перед собой. — Какая честь.
Небрежный взмах серых пальцев — и Навиния поднялась с постели, подавшись навстречу Повелителю дроу.
Они застыли меньше чем в шаге друг от друга, в почти интимной близости. Будто возлюбленные, не решавшиеся на объятие после долгой разлуки.
— Повелительница людей, — Алья коснулся волос Навинии так, словно подчинялся едва сдерживаемой страсти, — знали бы вы, как долго я ждал нашей встречи.
Жесты, исполненные нежности и желания, низкий голос со сладостным придыханием, с мурлыкающей хрипотцой… Встреча двух любовников, но никак не тигра и лани, предназначенной ему на обед.
Только вот этот тигр прекрасно знал, как играть с обедом, прежде чем его съесть.
Особенно если это деликатес, о котором ты давно мечтал.
Интересно, что отражается в глазах принцессы сейчас? Что она ощутила, когда поняла, каково это — не иметь даже права голоса, быть послушной игрушкой, слугой чужой воли? Ведь это и правда кажется сценкой из кукольного театра: главные действующие лица посреди сцены, а остальные просто застыли поодаль, не вмешиваясь, в ожидании, пока не настанет их черёд повиноваться движениям нитей…
— Ваш благородный светлый принц уже поведал, за что я вас ненавижу? Или мне повторить мою печальную историю? — Дроу с издевательской бережностью заправил за ухо принцессы непослушную прядь, выбившуюся из-под серебряной сетки. — Жаль, вы не присутствовали, когда я расписывал ему, что собираюсь сделать с его невестой. Я был так красноречив… А ведь вы куда больше подходите на ту роль, что я готовил вашей сопернице. Когда-то между вами уже делали выбор, верно? И выбор был не в вашу пользу… но я предпочитаю вас. Несомненно. — Едва заметное движение головы: в нём угадывался насмешливый взгляд на Кристу, застывшую на постели. — Боюсь, не сумею повторить ту жаркую речь… Возможно, будет куда проще продемонстрировать всё это.
Лод наконец сделал шаг из тени:
— Алья, не надо.
— С ней же тебя ничего не связывает? — не оборачиваясь, бросил принц. — Значит, беспокоиться не о чем.
— Они — наше оружие при переговорах. Как думаешь, легко будет договориться с людьми о мире, если мы убьём их Повелительницу?
— Повелительница из неё всё равно была так себе. — Алья погладил Навинию по щеке тыльной стороной ладони. Наверное, наслаждался той бурей эмоций, что при этом отразилась в её глазах. — Найдут другую… хотя лучше — другого. Негоже девчонке сидеть на престоле. А смерть её послужит наглядным примером того, что мы сделаем с золотым мальчиком эльфов, если те вздумают творить глупости.
— Повелитель, — голос Эсфора был ровным, — в свете того, что мы хотим предпринять — это более чем неразумно. Я помогал вам не для того, чтобы…
— Вы же слышали, как он ненавидит нас. Тот, кто в будущем унаследует эльфийский престол. Слышали, что он готов истребить целый народ. С женщинами, с маленькими детьми… всех, лишь бы наконец победить. — Голос дроу остался тихим, но от ноток, зазвучавших в этом голосе, даже меня пробрали мурашки. — Мы для него — монстры. Все до единого. Для него, для его отца, для всего их народа. И вы всё ещё верите в прекрасную сказку под названием «мир»? Между ними — и нами?
— Алья…
— Тень Тэйранта висит на мне клеймом, и в их глазах мне никогда от него не избавиться. Ни мне, ни моему народу. Так, быть может, мне просто стать тем монстром, которым они хотят меня видеть? — В голосе дроу прозвучала странная, мечтательная, нехорошая задумчивость. — Заманить Повелителя эльфов на переговоры, заманить туда же всех советников этой игрушечной принцессы… и убить. А потом, быть может, вернуть светлым их коронованных детишек — с нашими ошейниками. Чтобы они правили так, как нужно мне. А если их народы взбунтуются — убить и их, и воспользоваться хаосом, что тогда воцарится. Выйти из-под гор, пройтись по Риджии вихрем крови и разрушений, как мой предок, чьей копией они меня считают… Даже если проиграем, что с того? Они в любом случае собираются стереть нас с лица земли. Лучше погибнуть с высоко поднятой головой, под светом луны, которую мой народ не видит вот уже триста лет, чем сидеть и ждать конца, как пауки в тёмном углу…
Алья повернул голову к Лоду и Эсфору, которые не спешили возражать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
