— Я всегда говорил, что первым съедят тебя, — я прислонился к косяку и внимательно стал наблюдать за действиями Мустафы.
— Снимай давай, тьфу… Скоро хрустящей корочкой покроюсь, тьфу… Васильич, да поимей совесть…
— Совесть, Мустафа, понятие сугубо индивидуальное, — я подошел поближе и прошелся вокруг подвязанного ангела, — А вообще… раз ты ангел, должен знать, существует ад как таковой, или нет?
По самым скромным прикидкам, чтобы Мустафа пришел в полную пригодность, требуется при данной раскладке еще минимум три часа. Так что может и потерпеть. Но хранитель придерживался совершенно другого мнения. Он стиснул зубы и твердо сказал:
— Снимешь, скажу.
— Да я тебя и так сниму, — оттянув немного ангела на себя, я перерезал веревку и принял горячее тело.
Мустафа тут же прижался щекой к холодным каменным плитам и блаженно застонал.
— Нет никакого ада.
— Как же так? Рай есть, а ада нет?
— Души умерших летают в райских садах. А грешные отправляются в никуда. И вообще, — ангел приложил к камню вторую половину, — Давно ты стал интересоваться внутренним распорядком нашего мира? Зинаида где?
Я не мог ответить сразу на два важных вопроса, и потому попросту промолчал.
— Я гляжу, тебя тоже неплохо отделали?
— У карликов отсутствует всякое чувство меры и приличия. Ладно, хватит прохлаждаться. Зинка, наверно, тоже заждалась.
По каким-то глухим, безлюдным коридорчикам мы поднялись наверх. Первый же попавшийся лилипут благородно соизволил показать нам дорогу к королевским опочивальням. Для этого, правда, Мустафе пришлось долго растолковывать парню о пользе взаимовыгодного сотрудничества.
— Мы тебе ноги не станем отрывать, но и ты нас уважь.
Но проплутали мы все равно долго. Только благодаря прирожденным способностям ангела вести дипломированные переговоры, мы, наконец, добрались до конечного пункта. Небольшой отряд вооруженных карликов на переговоры не пошел и его пришлось немилосердно смести в сторону. На что Мустафа заметил:
— У тебя, Васильич, странное проявление способностей. То молчишь в тряпочку как тютя, то страшную силу проявляешь. Иногда даже мне не по себе становится.
Двери вышибали как в лучших боевиках. Ногами.
Узур Первый забился в угол кровати, в его руках Зинаида, в спальных покоях битком солдат.
— У меня заложница! Заложница у меня! Сделаете еще один шаг, горло перережу! — закричал король, и в самом деле приставляя к шее Зинки кинжал. Солдаты быстренько сгруппировались вокруг кровати, превратившись в ощетинившейся остриями мечей клубок. Позади нас раздалось быстрое топанье, и с тыла подошло новое подкрепление. Причем, всем места в помещении явно не хватало. За нами остался только небольшой кусок пола, размером два на два.
— Ты, папаша, поспокойней, — я приподнял руки, показывая всем видом, что не собираюсь делать ничего плохого, — Девчонку отпусти!?
Король заелозился, поудобнее обхватывая Зинку, но успокаиваться не захотел.
— Перережу. не двигаться!
— Значит так, папаша, ты сейчас спокойно отпускаешь Зинаиду и, мы, никого не трогая, уходим. Идет?
Король, хоть он и король, но соображал туго.
— А ежели она сама не хочет с вами, оборванцами?
— Он что, дурак совсем?— обратился ко мне Мустафа, — Зинка, да с нами не хочет?
— А вы сами у нее спросите?
Мы еще раз переглянулись.
— Зинаида, ты что задумала?
Зинка небрежно скинула с себя руку с ножом и, отвалившись назад, прилегла на грудь Узура Первого. От такого у кого угодно волосы дыбом встанут.
— Прав он, мальчики, — Зинаида протянула руку, взяла со столика яблоко и, отобрав у обалдевшего от счастья короля кинжал, принялась счищать кожуру, — Что я с вами видела? Грязь дорог, да подстерегающую на каждом шагу опасность?
— Зин! Да ты в своем уме?— м да, страшный удар для Мустафы. А по мне, раз баба изменила общему делу, так черт с ней.
— Узурок, — Зинка погладила короля по щеке, — Любит меня. Обещал королевой сделать. Подарки дарить. Правда, он милашка?
— Милашка — лилипушка, — угрюмо процитировал ангел, — Ты на него повнимательней посмотри. Страшен, стар, немощен.
— Но, но, но! — возмутился король, — Попрошу без личных оскорблений.
— Заткнись, старикан, не с тобой базар идет, — оборвал его хранитель, — Ну так что, Зин?
— Нет!
Мустафа хотел было броситься вперед, но я его удержал.
— Не надо. Если она этого хочет, мы не вправе помешать.
— Но это глупо!
— Знаю.
— Э-эх, — только и сумел сказать Мустафа, — Ах эта мужская сентиментальность!
Мы повернулись и собрались было уходить.
Откуда то из коридоров послышался поначалу слабый, затем все более явственный шум, и, пробившись сквозь толпу солдат, в комнату втиснулся запыхавшийся лилипут.
— Хруки! В полчаса отсюда. Много.
Сразу все забегали, засуетились, совершенно позабыв про нас. Король отцепился от схватившей его Зинаиды, стал напяливать на себя миниатюрные металлические доспехи и зычным голосом отдавать команды.
— Ворота закрыть, рвы наполнить, все на стены. Боевая тревога по номеру один.
В одну минуту мы, ошалевшие, остались в покоях одни. Зинаида, свернувшись калачиком, сидела на кровати и плакала.
Подошли к ней.
— Зин, ты что?
Зинаида, размазывая по щекам слезы, заголосила пуще прежнего.
— Единственного мужика путного в жизни встретила! Какие слова говорил. Лапушкой называл. Малышом.
— И ты растаяла?
— Вам-то хорошо! А я, что я в жизни своей видела и слышала?
— Так ведь я ж тебе стихи читал, песни пел, — несколько даже растерянно промолвил Мустафа, — А хочешь, я тебе тоже ласковых слов наговорю. У меня их знаешь сколько?
Ангел достал записную книжку и принялся зачитывать наиболее удачные вырезки из романов эпохи возрождения. Зинаида затихла, прислушалась, и уже через пять минут смотрела на Мустафу влюбленными глазами.
— Действительно, что я в старом нашла? — Зинка обняла за шею ангела и стала что-то мурлыкать тому в ухо. Мустафа расцвел розой. Великая сила слова. Любовь победила.
А я, наверное, никогда не пойму, что же нужно женщинам для полного счастья?
— Его Величество король Узур Первый просит вас пожаловать на крепостные стены, — лилипут возник у меня под мышкой, скороговоркой передал сообщение и тут же смылся.
Посовещавшись и окончательно приведя Зинаиду в чувство, мы решили посмотреть на столь таинственных хруков. Тем более, что это полностью входило в мои личные планы.
Король и ближайшая его свита стояли на холодном, пронизывающем ветру и, старательно напрягая зрение, вглядывались вдаль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
