ушёл с таким видом, будто сделал, что-то плохое, и уехал с визжащей коровой. Придёт время и каждый получит по заслугам. Залпом допила авансом празднуя победу. Кто не рискует, то не пьет шампанского. А она уже осушила бокал до дна. Осталось рискнуть, жизнью…
Разговор не клеился, все устали, перенервничали. Но постепенно, кислое бормотание переросло в шумное веселье. Одна она не участвовала, просто молча улыбалась. Залпом осушила ещё один бокал, уже для храбрости. За мою победу! Только за мою! По другому и быть не может и пути обратно нет. Только вперёд!
— Ты видел, как Дима танцевал с Танькой? — смеялся Илья, вспоминая. — Она брыкалась, а с виду и не скажешь.
— Тебя бы на моё место! Тяжело мило улыбаться и слушать женскую истерику, — ответил Димка.
— Они домой-то доедут? — спросил Миша обеспокоенно.
— Кто? — не вникала в разговор, сонная Олеся.
— Да, Богдан с Таней, — пояснила Алёна. — Они приехали уже без настроения и весь вечер, как кошка с собакой. Таня всё пыталась устроить разбор полётов.
— Сначала тявкались и шипели, как кошка с собакой, а когда появилась Алекса, она вообще чуть не набросилась на него, размахивая его же телефоном, — заржал Илья. — Я Богдану говорю, тащи Алексу в дом, а она за это на меня набросилась. Орёт, он мне изменяет.
— Она увидела меня, только, когда ты сказал, — подала голос до этого молчавшая Алекса. Все взгляды обратились к ней, каждый смотрел по своему.
Алёна победно улыбалась и не знала о душевных терзаниях подруги. Алекса, не замечала ликования одержимой соратницы, молча продолжала вертеть в руках пустой бокал, размышляя о дальнейших планах. Тяжело будет, очень тяжело, может она ещё сама не представляет насколько. Но она же Никольская. Сможет. Что уж там Алёна посылала Танечке, неизвестно, но это дало результат, парочка ссорится. Но всё же уехали вместе, а может и ночь проведут вместе, наводя мосты для перемирия. Поедут, не поедут, пятьдесят на пятьдесят.
Совершенно замерзнув Алекса ушла в дом. Заварила ароматный чай и в тишине пила, горячий согревающий напиток. Разгоняя легкость подаренную шампанским. Столько трудов, стараний и мучений и всё напрасно. Напрасно это платье и всё остальное. Зря! Сидит на кухне в вечернем платье, с шикарной, слегка растрепанной укладкой, и пьёт в одиночестве чай. Рядом села Виктория, Алекса не слышала, как она вошла.
— Ты чего одна?
— Замерзла на улице, — обернулась к Вике, оценивая образ. Тёмно-синее платье до колена, подчёркивало красивую фигуру, рыжие локоны идеально уложены в замысловатую прическу, открывая шею.
— Провалилась наша месть, с треском, — с сожалением Виктория.
— Я бы так не сказала, — с улыбкой Алекса, вспоминая, как смотрел Богдан, — декольте он точно оценил.
— Успел, да? — расцвела улыбкой Виктория.
— Успел. Можно так сказать, только он и успел.
— А нам только он и нужен был. Ладно, я спать. Устала, с ног валюсь, — покидая кухню.
Алекса допила чай. Она должна быть трезвой и собранной. Скинула босоножки, хорошие оказались, выдержали. Собрала подол не удобного в ходьбе платья в кулак.
— Значит вот так ты его соблазняла? — Дима строгим тоном.
— Кого? — испугалась Алекса.
— Знаешь кого, — скрестил руки на груди.
— Никого я не соблазняла! — возмутилась Алекса и бегом по лестнице наверх.
Вот ещё старший брат выискался! Учит, учит! Наставляет! Возмущалась молча, снимая платье и одевая футболку. Соблазняла! Это он меня соблазнил, профессионал чёртов, чтоб его пронесло. Опасный, очень опасный. Залезла под одеяло, укуталась по самый нос, дрожь всё равно не отступала. Неужели страшно? Послышались шаги, дверь при открылась, Алекса притворилась спящей.
Дима крался на цыпочках, закрыл окно и также тихонечко вышел, бесшумно прикрыв дверь. Наседка! Чтоб его! Ходит, проверяет, проверяет! Слава богу у меня нет ни братьев, ни сестёр. Слава богу! Только бы не уснуть.
К двум часам ночи в доме погас свет, обитатели спали. Взглянув на время девушка выбралась из постели, прислушалась, тишина. В шкафу ждал пакет привезенный Алёной. Быстро одела спортивный костюм, обула кроссовки, волосы убрала в кулю. Еле слышно ступая выбралась из комнаты, спустилась в спортзал и вылезла на улицу через открытое окно. Накинув на голову капюшон, перебежала освещённую часть сада, до заднего забора. В конце забор не высокий и его легко можно перелезть, что она и сделала. Осмотрелась, притаившись в кустах, на улице ни души и даже собаки не тявкают. Жутковато тихая ночь. Вылезла из кустов осматриваясь по сторонам и быстро зашагала в сторону дороги.
Глава 11
Чернота глубокой ночи скрывала невысокую фигурку, ритмично двигающуюся вдоль пустой, не освещённой дороги. Над головой необъятное небо усыпанное звёздами, сырая свежесть холодит кожу. Ни единой машины мимо не проехало, что не сказано радовало. Отбиваться от каких-нибудь отморозков в её планы не входило. Телефон не взяла, перестраховалась, даже позвонить никому не сможет, надежда лишь на собственные силы. От коттеджного посёлка, и до жилого массива многоэтажек бежала, периодически переходя на шаг, экономила силы. Решительность в каждом движении, жажда мести в глазах, страх и холод в душе. Лишние волнующие мысли оставлены в спящем доме, разум чист и трезв. Назад пути нет и уже не будет…
Час спустя мстительница домчалась до спортивного комплекса Нестеровых, где в заранее обговорённом месте, трейсер должен оставить выпрошенную биту. Полной уверенности, в том, что Сашка не подведёт не было, но выбора тоже не оставалось, приходилось надеяться. С каждым пройденным метром решимости только прибавлялось, страх отступал всё дальше и дальше. Быстрый шаг, строгий контроль дыхания, который помогал не только не запыхаться, но и держать нервы в узде. Вдох, выдох, вдох, выдох…
Обогнув здание с не освещеённой стороны, услышала мужские голоса. Не раздумывая метнулась за кусты дикой смородины, обильно растущей по периметру. Дыхание сбилось, сердце на секунду замерло. Мелькнувший красный огонек сигареты сдавал с потрохами точное место нахождения говоривших. Присмотрелась напрягая зрение, у стены на корточках сидели двое. Осторожно подобралась поближе, из засады взгляду открывался замечательный обзор на тайник, в котором её уже заждалось орудие возмездия. Пробраться не замеченной не выйдет. Бурная фантазия девушки тут же подкинула несколько версий, кто же эти негодяи, что пытаются ей помешать. Прислушалась не дыша к не громкому разговору.
— Может не сегодня заберёт.
— Сегодня. Завтра она уедет.
Нехорошие слова рвались наружу, настолько сильно было удивление. Один из голосов принадлежал никому иному, как трейсеру.
Какого чёрта!? Кричала мысленно Алекса. Ему больше всех надо? Вот это настоящая подстава… Одновременно бушевали два чувства — кипящая, бурлящая злость и самое
