- Ой, как высоко! - вскрикнула она, встав на каблуки и балансируя для устойчивости руками, - как же на них ходить?
- Ничего, - ободряюще произнес я, - немножко потренируешься, и будет нормально!
Я заказал четыре пары, заказав обтянуть их тонкой черной кожей. Одну носить ежедневно для тренировки. Вторую для бала и две про запас. Мало ли чего может случиться! Дерево рассохнется или термиты нападут... Может она каблук сломает? Как в воду глядел. Сломала. Два. И все на правой! Так что к балу имелось всего две пары. Одну Стефи одела на себя, вторую я предложил взять с собой. Опять же, мало ли... Может у императора - паркет кривой? В общем, с обувью я вопрос решил. Потом были еще вопросы с длинными черными перчатками, которые я ввел в образ, дабы избежать трат на кольца, с верхом платья, который мы, в общем-то, быстро решили, с прической.
Стефания упорно хотела распущенные длинные волосы, которые никак не подходили к перчаткам и стилю танца.
- Но у нас так носят! - что есть сил, упиралась рогом она, - это ведь красиво!
- Красиво-то красиво, но для другой ситуации, - уговаривал её я, - пойми, в данном случае у тебя другой образ - строгий! И распущенные волосы к нему никак не подходят! У тебя красивая шея. Давай ее покажем? А?
- У меня красива шея? Правда? А где она красивая?
- Везде. Ровненькая, длинненькая и молодая. И это обязательно нужно показать. Вот смотри, как это будет, я сейчас нарисую!
В итоге из волос получился тугой узел на затылке, открывающий стройную шейку Стефании целиком. Её я еще подчеркнул двумя длинными сережками, свитых из тонкой золотой и серебряной проволочки, с прозрачными камушками на их концах. Дизайн серёжек и деньги на изготовление были мои. Исполнение - местного ювелира.
- Ой, - ойкнула Стефи, когда я сказал - а ну-ка, примерь! и открыл перед ее носом коробочку с сережками, - я не возьму! Нельзя так...
А сама так глазами к ним и приклеилась.
- Голой пойдешь? - поинтересовался я.
- В смысле,... голой? - не поняла она.
- Без украшений? На императорский бал без брильянтов - это все равно, что голой прийти. Слышала, брильянты - лучшие друзья девушек?
- Не слышала... - растеряно ответила Стефи, отрицательно помотав головою, - но у меня ведь свои есть ...
- Ты меня, конечно, извини, но то, что я у тебя видел, в этом только в университет на занятия ходить, но никак не во дворец. Засмеют!
- Да...? - набычилась Стефи, наморщив лоб, - они, конечно, не такие дорогие, как твои... но тоже красивые и они мне нравиться!
- Слушай, давай ты не будешь сушить мне мозги! Скажи - ты мне доверяешь или нет? Как другу. Доверяешь или нет?
- Конечно!
- Тогда возьми и примерь! И не доставай меня. У меня просто бездна сил уходит на борьбу с твоим упрямством! Считай, что я дал тебе их поносить. Снял с себя и дал тебе поносить. Потом заберу.
- Ты что, сережки носишь? - обалдело посмотрела на меня Стефи.
- Вот пообщаюсь с тобой еще немного и начну! Высушишь мне мозг до конца, надену серьги и начну в них бегать, - делая "страшные" глаза ответил я, - меряй, давай!
Серьги подошли отлично. Нежные такие. Как раз к её шейке. Стефи была в восторге. Но на занятия она их ни разу не одела. Может, носила только у себя, чтобы не давать повода сплетням. Ну, её дело. Мне так все сплетни - побоку. А насчет серёжек, Стефи подала мне хорошую мысль.
- Что-то совсем я запаршивел.., - сказал я, вслух критически разглядывая свое отражение в зеркале, - ни перстенёчка на пальце, ни клипсы в ухе.... и шея голая! Прямо нищебродство какое-то! Мне же тоже в чем-то к императору идти надо! Да и так, просто ходить... Прям действительно, как голый!
Короче, сережка с черным камнем в правом ухе, такая же какую я носил на Земле, вызвала фурор не только у Стефании, но и у всего коллектива студентов и преподавателей. Меня все тайком, но с интересом разглядывали. Забавно, но серьги в ушах тут тоже носили мужчины особого вида - "не такие как все". Причем ношение их прилюдно, было, чуть ли не на грани скандала
Та ладно! - махнул я рукой на это обстоятельство, - у меня же не две, а одна! Пусть только кто попробует назвать меня вслух "особенным"! Вызову на дуэль и заоргазмирую до смерти! Будет валяться на земле воя от восторга и схватившись за свое беспокойство обеими руками, пока не сдохнет. Мне нравится? Нравится! Значит мнения остальных - лесом!
Но народ на рожон не лез, только приглядывался. Похоже, моя серёжка не совпадала с моим поведением в салоне мадам Мари. Одно с другим не сходилось. Вот все и задавались вопросом - а где, собственно, правда? Забавно, конечно, но пускай мучаются. Не собираюсь ничего объяснять.... Это их проблемы и сомнения. А на вопросительный взгляд Стефании, я ответил, пояснив: Мозги ты мне усушила! Почти совсем. Как будет совсем - вторую сережку одену!
Еще я обзавелся двумя перстнями на каждую руку. Один с большим ярко-красным агатом, а другой - с голубым сапфиром. А сам металл колец велел ювелиру сделать черным. Антуражненько вышло...
С мелодией для танго все оказалось гораздо проще, чем я себе представлял. Естественно, что такой музыки тут отродясь никто не слышал. Мысль о том, что что-то можно по-быстрому насвистеть императорскому оркестру, и он что-то там приемлемое нам сбацает за пару минут, была не то что утопической, а просто глупой.
- Где взять? - спросил я вслух сам себя, имея в виду исполнителя.
- Элементарно, Ватсон! - через пару секунд произнес я, найдя решение, - кто будет играть на балу? Оркестр! Ну, так значит, он танго и исполнит! Ах, он не знает мелодии, говорите? Не знает? Научим! Делов - то!
Я навел справки, собрался, надел мантию целителя, подхватил под мышку гитару и отправился на поиски главного дирижёра императорского оркестра. Поначалу Рудольф Кюндингер, так его звали, отнесся ко мне настороженно. Однако, надетая на мне зеленая хламида, плюс излучение дружелюбия в ментале, плюс белозубая улыбка, быстро сломали лед недоверия. Особо не кривя душой, я рассказал ему, что я иностранец, волей судьбы оказавшийся здесь, вдали от родины. И поскольку я чуть ли не с детства занимаюсь музыкой, то могу предложить маэстро несколько новых мелодий, которых (о, я уверен!) тут никто и никогда не слышал.
- Как вы меня назвали? - осторожно спросил Рудольф, вопросительно вытянув шею.
- Маэстро - уважительно-почтительное обращение к мастерам музыки, - пояснил я, - просто у меня на родине к ним обращаются так.
- Ну, вы мне право льстите, молодой человек, - ответил дирижер, но я чувствовал, что он весьма доволен, - и что же это за мелодии?
Я, молча, расчехлил гитару, и слегка подстроив ее, исполнил пару мелодий, которые, как я знал, неплохо звучат в исполнении струнного оркестра.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
