Когда песок в часах кончился, с Дага ручьем лился пот. Куртку разрезало в трех местах, дубины наставили синяков, но он не упал, он выдержал! И вместе с ним — четверо молчаливых, сосредоточенных эстов. По повадке Даг сразу определил в них тертых бойцов.
Северянин заметил, что на возвышении поставили несколько кресел, но высокое кресло конунга пустовало. Либо Токи не желал мешать сыну, либо слишком беспокоился о нем. Зато Дага, как и прочих, представили самому Сигвальди — второму человеку в Йомсбурге. Сигвальди о чем — то тихо поочередно спрашивал эстов, и двоих после этого опроса прогнали прочь. Некоторые плохо понимали язык, ярлу пришлось повысить голос, и Даг расслышал выражение «жизнь или смерть».
Сигвальди выглядел крайне добродушно и чем — то походил на здоровущего сытого енота. Но глаза его смотрели столь проницательно, что Даг ощутил укол метки на макушке. Едва встретившись с ярлом взглядом, Даг сразу поверил, что этот человек уже выслушал и запомнил его историю. И, скорее всего, он знает историю каждого из воинов крепости.
— Я хочу задать тебе три вопроса. — Сигвальди миролюбиво приподнял три пальца. — Назови мне эти три вопроса сам. Или уходи.
Вот так шутки! Дага прошиб холодный пот. Глядя в сторону, он постарался сосредоточиться. Что могло не понравиться хитрецу Сигвальди после рассказа Пальнатоки? Даг постарался поставить себя на его место. И — ринулся в бой, не задерживать же очередь!
— Ты хочешь спросить, не предам ли я ваше знамя, как предал знамя датского конунга?
— Ладно, продолжай. — Сигвальди пошевелил пальцами.
— Ты хочешь спросить, надеюсь ли я получить наследство, если конунг Пальнатоки признает меня сыном?
Сигвальди быстро переглянулся со стоявшими рядом форингами. Вагн фыркнул, Буи Толстый сделал вид, что закашлялся, другие что — то внимательно изучали на небе.
— Продолжай, — бесстрастно велел ярл.
— Я боюсь совершить ошибку, — кинулся в омут Северянин. — Мне кажется, твой третий вопрос о том, как я хочу умереть. Или о том, что важнее — жизнь или смерть.
Волкан крякнул. Торкиль нахмурился. Буи пробормотал что — то о героях, которые сражались и после смерти.
— Я не скажу тебе, верно ли ты отгадал вопросы, — сообщил Сигвальди, — но пока можешь остаться здесь. Волкан, ты возьмешь его вместе с остальными новичками?
— Хорошая идея, — кивнул русич. — А ты не радуйся раньше времени, — повернулся он к Северянину. — Завтра мы идем в викинг. У кейсара Болеслава старые счеты со старыми врагами, он просил нас помочь. Вот там и пройдете настоящие испытания.
Глава двадцать восьмая,
в которой корабль превращается в речную крепость, а чужой лес оказывается страшнее бурного моря
Пять малых драккаров вышли рано утром из крепости и свернули на север. Даг усердно греб на шестом руме, Уже как свободный человек, хотя и временно принятый в команду. Ему выдали пояс с пряжкой, крепкую кожаную лобу с войлочной подкладкой, нижнюю рубаху, широкие штаны и очень удобные сапоги, сшитые так, что ноги не промокали, даже если идти по щиколотку в воде. В ничейном оружии и горе кольчуг Северянин копался долго и с упоением. Кажется, Волкан остался доволен, оценив выбор новичка. Даг присмотрелся к соседям, взял себе нож по длине голенища, легкую секиру на очень длинном топорище, зато булаву, цеп и прочие непонятные средства лишь потрогал. Меч, крепкий франкский клинок, ему небрежно передал сосед, но Даг отказался. И снова заслужил одобрительный взгляд Волкана. Видимо испытания продолжались даже в мелочах. Наконец, новичок подобрал себе «правильный» меч. Тяжелый, заточенный лишь в треть клинка, с тупой сильной частью над гардой, для надежного отбива.
Северянин немного удивился, что в поход пошли на таких маленьких, узких кораблях, всего восемь весел по борту, к тому же доверху забитых какими — то досками, просмоленными бревнами, мотками кожаных канатов. Свободной смене негде было спать, а съестные припасы вовсе лежали под ногами. Пространство под палубой тоже заполнили непонятными приспособлениями. Однако йомсвикинги ни о чем не спрашивали, гребли молча. Даже песен не пели, берегли силы. Впрочем, соседом Дага оказался веселый парень со странным именем Али. Похожих на него мужчин, с светло — коричневой кожей, выпуклыми черными глазами и кудрявой щеткой волос на голове, Даг встречал лишь однажды — среди торговцев благовониями в далеком Свеаланде. Али поведал, что его прадед родом из Кордовы, но название ничего не сказало Дагу. Али выгреб из — за пазухи горсть защитных амулетов и гордо показал самый главный — золотой полумесяц. С его слов, неведомый пророк Махмет защищал в бою более надежно, чем крест, молот Тора, янтарные бусы и прочие важные обереги. Даг усомнился в возможностях Махмета, Али обиделся и обещал при случае рассказать о своем героическом народе.
Северянин не считал дни и ночи. Драккар пару недель швыряли морские штормы, но настал момент, когда Волкан приказал свернуть к берегу. Дальше викинг стал походить не на военную вылазку, а на робкое путешествие торговцев. Потому что флотилия Волкана постоянно кралась вдоль лесных чащоб, не удаляясь далеко от суши. Очень редко мелькали огоньки, а рыбачьих лодок не встречалось вовсе. Море здесь штормило сильнее, мокрые паруса звенели от напряжения. Волкан непрерывно менял курс, чтобы узкие палубы не захлеснуло водой. Он будто искал что — то в непрерывной череде заводей.
И нашел, хотя и не с первого раза. Неожиданно в бухте, заваленной упавшими соснами, открылся проход в узкую реку. Половине команды пришлось вылезать на берег, они тащили суда на канатах, помогая пройти бурную стремнину. Затем паруса свернули, мачты опустили и пристали к песчаному островку. Волкан во все стороны разослал караульных, и команда занялась постройкой башен.
Теперь Северянину стало понятно, зачем они тащили столько лишнего скарба. Спустя пару часов узкие драккары превратились в настоящие плавучие крепости. На носу поднялся щит, обитый моржовой кожей. Борта надстроили выше человеческого роста. Доски на палубе заменили на другие, со специальными пазами, в которые общими усилиями воткнули столбы, обитые металлом. Еще немного — и вместо мачты выросла настоящая трехэтажная башенка, с лесенкой внутри, узкими полками и прорезями для стрелков. Северянин остался среди гребцов. В башню поднялись воины с арбалетами. Оружие наверняка принадлежало к военным трофеям. В хирде ярла Годвина и уж тем более — у лихих пиратов Торира Скалы имелись только луки.
Против течения шли ночами, не раз натыкались на мели и коряги. Рядом с Волканом на носу находились двое проводников. Едва занималась заря, по каким — то тайным меткам искали место для отдыха. Форинг выставлял двойной караул. Дагу пришлось в паре с Али просидеть немало часов в развилке столетней ели, пока дежурная смена разводила бездымные костры и запекала в песке рыбу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
