— Где сейчас мадам Костаген?
— У себя в спальне, — ответил дворецкий. — Я ей сообщил обо всем, но мадам отказалась выйти из комнаты, она сказала… — Огюстен поднес платок к глазам. — Только подумать, что теперь с нами будет!
— Что она сказала, Огюстен?
— Она сказала, что… что в этом доме слишком много покойников… что сейчас она соберет вещи и уедет туда, где никогда больше не услышит проклятую фамилию Костагенов.
— Она не сказала, куда собирается уехать?
— Нет.
— Хорошо! Пойдем, Морранс. — Дебрэ направился к двери.
Стрелкина последовала за ними. Дебрэ пришлось дважды постучать в дверь, прежде чем за ней прозвучал томный голос Луизы:
— Кто там?
— Комиссар Дебрэ.
— О господи! Оставят меня когда-нибудь в покое?! Подождите, комиссар, я не одета.
Дебрэ выждал несколько минут и постучал снова.
Ответа не было. Тогда он открыл дверь.
Луиза лежала в кровати. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что здесь произошло.
— Доктора! — рявкнул Дебрэ. Стрелкина кинулась выполнять это приказание.
Доктор Гойяр вытащил шприц из руки Луизы, поглядел ей в зрачки и понюхал ампулу, которую она все еще сжимала левой рукой.
— Цианистый калий. Предпринимать что-нибудь уже поздно.
Дебрэ взял со стола крокодиловый футляр. Он был пуст.
Комиссар снял шляпу.
— Пойдем, Морранс. Полиции тут делать больше нечего. Правосудие свершилось!
— Какое правосудие? — спросила Стрелкина.
— Есть Высший Судья. Он ведет счет нашим поступкам и карает без жалости.
— Вера в бога свидетельствует о примитивности мышления, — сказала Стрелкина, строго взглянув из-за толстых окуляров. — Никогда еще никому не удавалось исходя из идеалистических концепций…
Дебрэ не дослушал ее. Он кивнул врачу и направился к двери.
11. Разные системы, разные точки зрения
На следующее утро Дебрэ был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил отсутствия Стрелкиной. Он испытывал счастливое чувство, какое, вероятно, знакомо только музыканту-виртуозу после удачно прошедшего концерта. Да… там, где требовался тщательный анализ человеческих страстей, комиссар Дебрэ не знал себе равных. Огорчало его только то, что в сухом донесении о раскрытии дела Костагенов придется отказаться от красочного узора, вытканного на психологической канве. Начальство таких вещей не одобряет, а жаль… Сейчас Дебрэ очень хотелось поделиться с кем-нибудь результатами напряженной работы мысли, приведшей его к успеху. Он достал из ящика стола трубку и доверху набил ее своим любимым табаком "Черри бленд". К черту все советы врачей! Доктор Малинда охотится на антилоп где-то в Африке, а инспекторы — надежные ребята, они наверняка не будут доносить на него жене.
— Добрый день, комиссар!
Дебрэ поднял голову. В дверях стояла раскрасневшаяся от быстрой ходьбы Стрелкина.
— Добрый день.
— Вы знаете, какая неприятность?! — Стрелкина сняла пальто и уселась за свой столик. — Я получила телеграмму. Заболел отец, и мне придется уехать домой. Через три часа самолет. Я уже купила билет.
— Крайне сожалею! — вежливо ответил Дебрэ. — Надеюсь, болезнь вашего отца не очень серьезна?
— Трудно сказать, у него больное сердце.
Дебрэ снова набил грубку.
— О, вы опять курите?! — улыбнулась Стрелкина. — Меня это очень радует.
— Вот как? Почему же именно это вас радует?
— Во-первых, это означает, что вас больше не мучат боли в желудке, а во-вторых.. — Стрелкина замялась, — а во-вторых, я хотела оставить вам сувенир. Память о совместной работе. А если бы запрет доктора Малинды действовал по-прежнему, такой подарок был бы, по меньшей мере, бестактностью. А сейчас… — Она вынула из сумочки трубку. — А сейчас как раз кстати.
— Очень тронут вашим вниманием. — Дебрэ взял трубку. — Мне незнакома эта фирма. Что означают три буквы F?
— Это работа Федорова, знаменитого ленинградского мастера. Даже Сименон курит его трубки.
— Еще раз благодарю вас. — Дебрэ знал толк в трубках. С первой же затяжки он почувствовал, что эта — для самого взыскательного курильщика. Великолепный вкус!
— Рада, что она вам понравилась. Как жаль, что все так неудачно складывается и я вынуждена уехать до того, как эти кошмарные преступления будут раскрыты.
— Вы ошибаетесь, — добродушно усмехнулся Деэрэ. — Они уже раскрыты.
— Неужели?! — Стрелкина даже привстала от волнения — Умоляю, комиссар, расскажите мне обо всем подробно, это имеет огромное значение для моей диссертации!
— Ну что ж, — Дебрэ откинулся на спинку кресла, стараясь полностью восстановить весь ход рассуждений. — Итак, нам придется начать издалека, когда в семье Костагенов появились на свет два очаровательных близнеца, Пьер и Леон. Казалось, судьба сделала все, чтобы они были счастливы. Но вот в дом вкрадывается первая беда. В пятимесячном возрасте Пьер выскальзывает из рук кормилицы и навсегда остается калекой. Пьер и Леон неразлучны, они вместе играют, учатся, достигают поры возмужания. И все это время перед глазами Пьера — его брат, красивый, удачливый во всем, любимый девушками. Ежечасно Пьер сравниваег себя с Леоном. Что представляет собой он, жалкий, горбатый карлик, рядом с покорителем сердец, спортсменом, молодым светским львом?
Немудрено, что душа его озлобляется, и эта злоба переносится на брата. Он никому не выдает своих чувств. Наоборот, пытается создать видимость у всех окружающих, что души не чает в Леоне. И вот Леон женится на Луизе, красивой, очаровательной, но очень легкомысленной девушке. Все трое живут под одной крышей, и у Пьера просыпается страсть к жене своего брата. Тем временем между супругами происходит размолвка. Луиза пристрастилась к наркотикам.
Леон, человек спартанских правил, не пьющий даже вина, не может мириться с пороком жены. Она же не в силах отстать от пагубной привычки. Дело фактически доходит до разрыва. Дверь между спальнями супругов заперта, и каждый из них живет своей жизнью. Сходящий с ума от страсти Пьер решает воспользоваться этой ситуацией. Единственный человек, который знает о его чувстве, — Камилла. Ему удается устроить ее горничной к Луизе. Она же похищает для него интимную фотографию своей госпожи. Вы улавливаете основу конфликта?
— О, еще бы! Продолжайте, прошу вас! — Стрелкина молитвенно сложила руки. — Ведь это так интересно!
— Хорошо. — Дебрэ еще раз набил новую трубку н закурил. — Примерно в это время у Пьера складывается замысел убить брата. Он дьявольски тонко все подготавливает. Сначала звонит в полицию и сообщает о том, что в особняк собираются подложить бомбу.
— Это зачем же? — удивилась Стрелкина.
— По чисто психологическим мотивам. Этим он создает некую видимость угрозы, нависшей над домом извне. Естественно, что после убийства Леона полиция как-то свяжет его с несостоявшимся взрывом и не будет искать убийцу среди обитателей дома, которые сами случайно избежали опасности. Никто ведь не станет сам себе подкладывать бомбу, не правда ли?
— Конечно! — убежденно сказалаСтрелкина. — Ведь если бомба была бы в самом деле подложена…
— В том-то и дело. Дальше он зазывает Леона к себе в комнату и сообщает ему, что у Луизы есть любовник, торговец наркотиками Жан Пьебеф. Это известие ошеломляюще действует на Леона. Он испытывает сложные чувства. Тут и старая любовь к жене, и rope по поводу ее наркомании, и презрение к сопернику. Пьер отлично учитывает его душевное состояние и предлагает выпить. Леон не привык к алкоголю, он быстро пьянеет. Пьер отводит Леона в его комнату, помогает лечь в постель, выжидает, пока он заснет, и ударом ледоруба раскалывает брату череп. Здесь тоже все предусмотрено, вплоть до перчаток, чтобы не оставить отпечатков пальцев. После этого он снимает ботинки, проходит в одних носках в угольный подвал, возвращается назад, оставляя заметные следы на полу, надевает ботинки и отправляется к себе.
— Ну и гадина! — воскликнула Стрелкина.
— Мало сказать — гадина, это самый хладнокровный и жестокий из всех преступников, с которыми мне приходилось иметь дело. Когда убийство обнаружено, он продолжает плести интригу. Ошеломленная смертью мужа Луиза в порыве откровенности рассказывает ему, что накануне приняла решение не прибегать больше к морфию, чтобы вновь завоевать любовь мужа. Пьебеф сказал правду: она действительно отказалась от его услуг. Пьер понимает, что потрясение, которое перенесла Луиза, вновь толкнет ее к морфию. Пока мы допрашивали мадам Костаген, он позвонил Пьебефу и заказал ему ампулы. С их помощью он надеялся поработить волю несчастной женщины. Вечером они отправляются в Понтуаз на похороны Леона. Еще не засыпана могила брата, а Пьер уже признается Луизе в своей страсти. Ей это кажется кощунством. С негодованием молодая вдова отвергает гнусные притязания горбатого сластолюбца. Тогда у Пьера появляется новый дьявольский план. Если Луиза не может принадлежать ему, она должна умереть. Вернувшись в Париж, он подменяет единственную ампулу в футляре из крокодиловой кожи ампулой с цианистым калием. Расчет очень тонок. Вечером он сообщает ей, что убил Леона, предполагая, что, потрясенная этим известием, она немедленно захочет прибегнуть к морфию и впрыснет себе смертельную дозу яда. Тут уж факт самоубийства не вызовет сомнения даже у самого опытного следователя. Однако он просчитался. Разъяренная Луиза сначала задушила собственным шарфом убийцу мужа и только потом взялась за шприц, желая подбодрить себя перед допросом, на котором, не будь этой злополучной ампулы, она бы, вероятно, чистосердечно обо всем рассказала. Вот и все! Как видите, психологический метод раскрытия преступлений еще раз себя оправдал.
