– Я заявляю тебе со всей ответственностью, Кассандр: торопись, начинай войну с Полиперхонтом без страха и промедления. Она сулит нам всем победу!.. Ты, Кассандр, станешь регентом!.. Я – повелителем Азии!.. Ты, Птолемей, получишь Кипр!..
Птолемей предостерег Антигона.
– Полиперхонт имеет под своим командованием великолепную, проверенную в сражениях армию. На его стороне Эвмен, – очень серьезный и преданный царям полководец.
– Эвмен повинен в смерти Кратера! Не забывай об этом! – вспылил Антигон. – Мы все обязаны жестоко покарать подлого кардианца, чужака среди нас, погубившего благороднейшего из македонян. Надо спешить, пока Полиперхонт не появился со своими полчищами в Азии. Он итак успел уже помочь Эвмену набрать тысячи наемников!.. Сейчас у регента хватает дел в Македонии и Греции, поэтому у нас еще есть время.
Голос Антигона был тверд, перечить ему было опасно, поэтому хитрый Кассандр с осторожностью произнес:
– Можно победить врага и хитростью.
– В хитрости тебе, вероятно, нет равных, Кассандр, – усмехнулся Птолемей.
– Вот и прекрасно!.. Вот и молодец!.. – похвалил Кассандра Антигон.
Смакование деталей интриг составляло основную часть внутренней жизни Антигона.
– Мы – истинные македоняне и умеем добиваться своего, разве мы не доказали это? – воспрял духом Кассандр. – У Дария было значительное превосходство в войсках, а победил Александр. Настроение среди воинов имеет решающее значение.
«Тебя и близко не было с нами, когда мы сражались с персами,» – подавил в себе гнев Птолемей, возмущенный словами Кассандра, который с уверенностью продолжал:
– Я нанесу удар по Полиперхонту из Греции, где рассчитываю на помощь олигархов, друзей отца, и македонские гарнизоны.
Кассандр на миг замолчал и, переведя взгляд с Птолемея на Антигона, добавил.
– И на вашу помощь, родственники, в первую очередь!..
Антигон с одобрением посмотрел на старшего сына Антипатра.
– Правильно мыслишь, Кассандр. Надо действовать без промедления, не ждать, когда недруги займут самые выгодные позиции. Я предоставлю в твое распоряжение военные корабли и войска. Флот Птолемея уже находится у берегов Киликии. Мы сообща с ним постараемся запереть Эвмена в Азии, лишить его возможности оказать своевременную поддержку регенту и царям.
Птолемей отчетливо сознавал, что и Кассандр, и Антигон – оба впали в опасное состояние самоуверенности. Антигон – полностью, Кассандр в значительной степени.
Тонкой и ненадежной еще была возникшая между союзниками нить понимания.
– Полиперхонт человек неумный, но неумные люди часто бывают хитры и изворотливы, – предупредил осторожный и дальновидный Птолемей. – Он может нанести нам удар в спину. Весь вопрос в том, когда.
– Поэтому начинаем действовать без промедления и сообща, – Кассандр в Греции, мы – в Азии, – первым закончил переговоры Антигон.
Птолемей промолчал и пожал протянутую ему Антигоном руку.
На следующий день, когда Птолемей собирался возвращаться в Александрию, Антигон во Фригию, а Кассандр отправлялся в Грецию, прибыл гонец с сообщением, которого они менее всего ожидали.
– Полиперхонт от имени царей издал декрет, возвращающий греческим государствам их свободу и автономию.
– Хитер!.. Ничего не скажешь!.. Я предупреждал!.. – воскликнул Птолемей.
Ярость Кассандра была зловещей.
– Полиперхонт задумал разрушить наши планы в Греции!.. Ничего, Мунихия уже в моих руках. Думаю, торжество Полиперхонта преждевременно!..
Кассандр был злым и хитрым, и его величайшим удовольствием было сеять раздор. Он был пропитан каким-то тайным чувством мести и всё, что он не делал, казалось рассчитанным на то, чтобы мстить своим недругам. Сейчас этим недругом был Полиперхонт.
Не теряя времени, Кассандр поспешил в Мунихию к своему верному другу Никанору.
«В создавшейся ситуации многое зависит от обстоятельств, – подумал Птолемей. – И, главное, везения!..»
Глава пятая
Смуты в Афинах
Мудрый Фокион. Борьба партий в Афинах. Ночной визит Деметрия Фалерского. Афиняне обвиняют Фокинона. Смерть Фониона. Кассандр прибывает в Афины.
Над Афинами опустилась мрачная ночь. Огромные волны тяжело ударялись о каменную дамбу в Пиреях, раскачивая триеры в гавани. Холодный пронзительный ветер завывал на улицах города, казалось, что от его порывов громадная статуя Афины-Паллады с копьем и щитом вздрагивает на своем гранитном пьедестале.
В эту мрачную ночь Фокион, сидя в своем доме у светильника, снова и снова вчитывался в царское постановление, возвращающее греческим государствам их свободу и автономию.
«Так как наши предки оказывали неоднократно добро эллинам, то мы желаем сохранить их традиции и дать всем доказательство благосклонности, с которой мы продолжаем относиться к грекам. Когда скончался Александр Великий и царский престол перешел к нам, мы сообщили об этом во все греческие города, предполагая возвратить всем мир и установленное нашим царственным отцом Филиппом государственное устройство. Но так как во время нашего пребывания в далеких землях некоторые греки в своем ослеплении начали войну против Македонии и были побеждены нашими стратегами, благодаря чему города Греции подверглись различным бедствиям, то вы были убеждены, что вина в том падет исключительно на наших стратегов. Теперь, исполняя наше первоначальное намерение, мы даруем вам мир, даем вам государственное устройство, какое вы имели при Филиппе и Александре, и все привилегии, сделанные великими царями в вашу пользу. Изгнанникам или тем, кто был изгнан нашими стратегами после того, как Александр вступил в Азию, мы разрешаем возвратиться на родину. Возвращаемые нами лица пользуются своими прежними правами и должны сами жить спокойно, ибо относительно них будет забыто всё прошлое. Исключаются только изгнанные за убийство и святотатство. Афиняне сохраняют в своем владении то, чем они владели при Филиппе и Александре. Вы должны уважать наше настоящее решение. Никто из греков не должен вести войну против нас или вообще предпринимать какие-либо меры против нас. Действующим вопреки этому постановлению грозит изгнание со всем их родом и конфискация имущества.»
Очень тяжело сознаваться самому себе в собственном бессилии изменить что-либо в возникшей опасности, грозящей государству, в котором являешься полновластным правителем.
– Как глубоко пала Греция и в какой полной зависимости от Македонии мы находимся, – с тоской в голосе воскликнул Фокион.
Пламя светильника освещало величественное и прекрасное лицо мудрого старца, думающего в эту бессонную, беспокойную ночь о спасении государства.
Мудрый Фокион прекрасно понимал, что свобода, к которой Полиперхонт от имени царей призывал греческие города, это не что иное, как воззвание партии регента против преданных делу Кассандра олигархов. Истина требует признать, рассуждал Фокион, что олигархия, сложившаяся под македонским влиянием, внесла после долгой борьбы различных партий спокойствие и устойчивость в греческие города, но народ, безусловно, в страхе и повиновении держали только мечи македонских гарнизонов.
«Полиперхонт послал в греческие города предложения казнить главных представителей олигархий, а имущество их конфисковать. Таким образом он надеется уничтожить партию Кассандра! – страх за судьбу вверенного ему государства охватил Фокиона. – Как сохранить Афины от новых потрясений, не дать погибнуть среди надвигающихся бурь? Как?..»
Резкие порывы ветра и зловещие крики сов были ему ответом.
Фокион почувствовал, как это бывает в такие моменты, внезапную усталость, опустил голову на руки. Как не хватало ему сейчас верного друга и соратника Демада, казненного по приказу македонян.
Возмущение против него в Афинах приняло катастрофические размеры!.. И он, страстно желающий вернуть своему любимому городу мир и покой, был бессилен помочь своим гражданам.
Страшные смуты начались в Афинах.
Тысячи изгнанников возвратились на родину и жесточайшей местью вознаградили себя за свое длительное пребывание вдали от нее.
Озлобление народа, который внезапно снова почувствовал в своих руках силу и получил право с помощью суда воздать возмездие ненавистным богачам, наполнить казну государства конфискованным имуществом и насытить на несчастье людей свою жажду ненависти возрастало с каждым днем.
Слухи о бесчинствах, происходящих в Афинах, распространялись по городу с быстротой молнии.
Говорили всякое.
– Возвратившиеся изгнанники под покровом ночи грабят лавки с продуктами.
– Что лавки!.. Они рушат дома и убивают людей!.. Не щадят ни детей, ни стариков!.. Вырезают целые семьи!..
Ночные улицы были пустынны. Бесчинства и произвол, царящие в городе, загоняли людей в дома засветло.
Упорно утверждалось, и не одним человеком, что некоторые из олигархов задушены у себя дома прежними друзьями, имущество которых они захватили во время их изгнания.
