Японские фальшивомонетчики изготавливали подделки денег очень скрытно, и, невзирая на принимаемые меры, удалось обнаружить всего 5–6 подделывателей. Уместно отметить, что и они были раскрыты лишь с помощью русских и иностранных представителей, а не японской полицией.
Было установлено, что в агентствах Русско-китайского банка ряда японских городов стали появляться фальшивые деньги, но так как служащими в агентствах были большей частью иностранцы, не знакомые с русскими деньгами, то задержать мошенников не удавалось. Наконец, в конце августа 1903 года в агентство Русско-китайского банка в городе Хакодате явился японец, который предложил обменять на иены трехрублевые билеты. Кассир, принимая деньги, сразу обнаружил подделку и задержал японца. Последний объяснил, что недалеко от агентства он купил русские деньги у японца Сасаки, уплатив ему по полторы иены за каждую трехрублевую кредитку. При аресте Сасаки у него нашли целую кипу поддельных кредитных билетов. Задержанный упорно отказывался назвать место и способ изготовления фальшивок и всю вину брал на себя. Он шел на месячное тюремное заключение, не ходатайствуя даже о замене этого наказания штрафом.
Вгазетах того времени отмечалось, что японская полиция действует спустя рукава уже потому, что указ императора не проводился через парламент и, следовательно, не имел силы закона.
Снисходительно относились к подделывателям и японские судьи. Они никогда не приговаривали к максимальному, приведенному в указе, трехмесячному тюремному заключению, а обычно назначали ничтожный штраф или кратковременную отсидку. В газетах отмечался даже случай задержания японца с трехрублевыми фальшивками на сумму свыше 18 тысяч рублей. Естественно, он был судим. В перерыве заседания судья взял домой «на хранение» все захваченные фальшивки, которые у него «украли». Зная это, обвиняемый на заседании суда развязно доказывал, что по законам страны он должен быть оправдан из-за отсутствия вещественных доказательств. И он был оправдан.
По сообщениям газет, в том числе «Петербургского листка» от 11 марта 1904 года, рублевые и трехрублевые фальшивые кредитные билеты появились и в северо-восточной части Китая — в Маньчжурии. Несмотря на то что фальшивки попадались часто, они имели хождение только среди китайского населения, плохо знакомого с русскими государственными кредитными билетами.
Кроме того, в петербургских газетах появились сообщения корреспондентов из Порт-Артура о том, что для нанесения вреда российской казне Япония направила из Пекина в Маньчжурию массу материалов для извотовления русских кредитных билетов. Специалисты из Экспедиции заготовления государственных бумаг в Петербурге подвергли сомнению достоверность этого сообщения. В опубликованном ими ответе отмечалось, что для подделки кредитных билетов недостаточно иметь бумагу, краски, клише и прочее. Нужна специально оборудованная фабрика или, по крайней мере, типография. В Маньчжурии отсутствовали типографии со сложными и дорогостоящими машинами для печатания денег. Да и типографий в этом районе Китая было вообще очень мало. И наконец, вряд ли кто из маньчжурских хозяев предприятий согласился бы для японцев заниматься подобной операцией, которая в этих регионах наказывалась каторжной работой.
Однако, отмечали специалисты, японцы без особого труда могут наводнить Маньчжурию и весь Китай не «сырыми материалами» для подделки кредиток, а готовыми образцами, отпечатанными у себя дома или в некоторых других странах. Вместе с тем наводнение Китая даже хорошо изготовленными фальшивками не могло иметь заметного успеха уже потому, что в Китае российские деньги официально не имели хождения.
Отмечалось также, что по установившемуся в Китае торговому обычаю там каждое кредитное предприятие имело свои собственные кредитные денежные знаки, принимаемые и действительные только в этом городе. Английские и французские банки в Гонконге и Сингапуре также выпускали свои кредитки только для хождения в этих городах. Поэтому, если бы японцы надумали пустить в широкое обращение в Китае поддельные кредитки, то им пришлось бы заняться фабрикацией разнообразнейших фальшивых денег десятка банков, что не имело ни малейшего смысла.
В начале 1904 года, когда слух о хождении поддельных российских кредиток уже широко распространился в Маньчжурии, сбыт их стал почти невозможен, так как население стало с большой осторожностью и внимательностью принимать рублевые и трехрублевые купюры.
Ходили поддельные кредитные билеты и в городах и селениях Сибири и Дальнего Востока, куда их завозили японские купцы, покупавшие за полцены бумажки у японских фальшивомонетчиков. Проникали фальшивые кредитки и на Камчатку, и на Сахалин, где русские торговцы пушным товаром довольно часто попадали впросак с этими бумажками. Было несколько случаев задержания японских купцов с фальшивками. Их судили по строгим российским законам. И все же, несмотря на опасность сурового наказания, японские купцы продолжали распространять на российской территории поддельные рублевые и трехрублевые кредитки.
В статье «Японские подделыватели кредиток» (газета «Петербургский листок» от 11 марта 1904 года) утверждалось, что фальшивки изготавливались фотоспособом в Японии, скорее всего, в одном из печатных заведений города Осака. О применении фотоспособа свидетельствовал обнаруженный случай отпечатки на рублевом кредитном билете «Положения о наказании за подделку» с оборотной стороны негатива.
В столичных газетах отмечалось, что среди японцев широко распространено «искусство подделки» бумажных денежных знаков. Однако качество подделок обнаруженных фальшивых российских кредитных билетов невысокое. Особенно это относилось к трехрублевым купюрам. При внимательном их рассмотрении бросалась в глаза неестественность красок: зеленая была слишком яркой, а желтая — более темного тона. На некоторых фальшивках бумага применялась мягче и тоньше той, на которой выпускались кредитные билеты в России.
Поддельные кредитные билеты, обнаруженные в Порт-Артуре, наоборот, были напечатаны на бумаге толстой и грубой на ощупь, чем сильно отличались от российских купюр.
Подделыватели, как правило, ставили один и тот же номер на целую серию: часто попадались фальшивки с одинаковыми номерами. Исходя из количества обнаруженных серий российские специалисты заключили, что всего было выпущено фальшивок на сумму свыше 7–8 миллионов рублей.
Во всех регионах Сибири и Дальнего Востока (за период с июля 190Згода до начала войны с Японией) поддельных купюр достоинством свыше трех рублей не попадалось. В газетных публикациях это объяснялось техническими трудностями подделки пятирублевых кредитных билетов и особенно купюр более высоких номиналов. Действительно, российские кредитные билеты в 5 и 10 рублей имели многоцветные, сложные защитные сетки и виньетки, а купюры от 25 до 500 рублей, кроме того, содержали портреты царей, подделка которых очень сложна.
В период, предшествовавший войне с Японией, экономика России еще не была серьезно затронута инфляционными процессами. Бумажные деньги всех достоинств еще не имели обозначенную на купюрах стоимость в золотом исчислении и могли свободно обмениваться на золото. Поэтому кредитные билеты даже самого низкого номинала (рублевые и трехрублевые) имели достаточно высокую реальную стоимость. Это обстоятельство, а также более легкая подделка по сравнению с купюрами более высоких номиналов и соблазняли японских фальшивомонетчиков на выпуск поддельных рублевых и трехрублевых кредитных билетов.
Способствовали деятельности японских фальшивомонетчиков и конфронтационные предвоенные отношения между Россией и Японией.
Изобретатель-фальшивомонетчик
25 апреля 1915 года газета «Петроградский листок» сообщала, что за быстрое и всестороннее раскрытие важного преступления по подделке и сбыту пятисотрублевых государственных кредитных билетов министр внутренних дел выразил искреннюю благодарность начальнику петроградской сыскной полиции В. Г. Филиппову.
Предыстория же этого краткого сообщения была такова.
В период с 1910 по 1912 год в денежном обороте ряда регионов Российской империи стали часто появляться фальшивые государственные кредитные билеты самых крупных номиналов — в 500 рублей. Это держало в постоянном напряжении все правоохранительные органы государства, принося им большие неприятности и постоянную критику за беспомощность в борьбе с фальшивомонетчиками.
В связи с большой серьезностью обстановки на денежном рынке страны было решено вместо находящихся в обороте пятисотрублевых кредитных билетов образца 1898 года выпускать билеты новых образцов. Постановлением правительства в 1913 году были выпущены кредитные билеты достоинством в 500 рублей образца 1912 года, имевшие более высокую художественно-полиграфическую степень защиты от подделок по сравнению с ранее действовавшими образцами.
