– Тебе следует отдохнуть. Ты это заслужила.
– Ты это заслужила, любимая, – повторяет за мной Линден.
Он целует руку Сесилии и прижимает ее ладонь к своей щеке. Девушка забывается сном. На ее губах играет еле заметная улыбка.
В ту ночь Сесилия спит крепко и спокойно. Вспомнив визит Вона в мою комнату сразу после урагана, когда у меня совершенно не было сил, чтобы ему противостоять, я время от времени заглядываю к ней в спальню. Она во сне даже не переворачивается. С облегчением замечаю, что рядом ней лежит Линден.
Дженна отправляется спать еще до ужина. Вон то и дело наведывается к нам на этаж, объясняя свое почти постоянное присутствие тем, что ему необходимо следить за состоянием молодой матери своего внука. При таком раскладе мне до подвала какое-то время будет не добраться. Уж слишком это рискованно. Я только недавно получила магнитную карту от лифтов и не хочу, чтобы ее у меня отобрали. Тешу себя надеждами на то, что у Габриеля все хорошо. Ему ведь удалось передать мне тот леденец. Может статься, Вон ничего не знает о нашем поцелуе. И Габриеля перевели вниз, чтобы он там следил за медицинским оборудованием или мыл полы. Но как представлю его в этом глухом подвале, совсем одного, все внутри переворачивается. Да еще ребенок Сесилии. С тех пор как его увезли, о нем ни слуху ни духу. Каждый раз, когда из-за двери доносится бесцветный голос Вона, я боюсь услышать, что младенец не выжил.
Габриель, пожалуйста, присмотри за малышом, если увидишь его внизу, ладно?
Мне этой ночью не спится: смотрю на падающий снег, потягивая чуть теплый эрл грей. Где-то после полуночи на пороге моей спальни появляется Линден с сияющим лицом.
– Я только что его видел, – объявляет он мне, улыбаясь во весь рот. – Своего сына. Он просто чудо. Крепенький и абсолютно здоровый.
– Очень за тебя рада, – говорю я от всего сердца.
– Ты как? – Он пододвигает ко мне маленькую скамеечку и усаживается на нее. – Хорошо поужинала? Тебе что-нибудь нужно? Хоть что-нибудь?
Он сейчас на седьмом небе от счастья, и, признаюсь, от этого мне становится легче на душе. Словно все и вправду образуется.
Улыбаюсь и, тряхнув головой, перевожу взгляд за окно:
– Сегодня полнолуние.
– Хороший знак.
Он протягивает руку и касается моих волос. Пересаживается на подоконник. Мне приходится прижать ноги к груди, чтобы дать ему место рядом. Улыбнувшись, он пододвигается ближе. Осторожно спускает мои ноги на пол, берет меня за подбородок и целует.
Я не противлюсь поцелую, я же первая жена – мой новенький ключ от лифтов ясно об этом говорит. Вдобавок я пообещала Линдену, что постараюсь стать ему хорошей супругой. Оттолкну его сейчас, и он наверняка во мне засомневается. Ну и, если сказать по правде, целоваться с Линденом Эшби не самое противное занятие в мире.
Не прерывая долгого поцелуя, Линден начинает расстегивать пуговицы на моей ночной сорочке. Я тут же отстраняюсь.
– Что? – хрипло спрашивает он, фокусируя на мне затуманенный взгляд.
– Линден, – краснею я, застегивая пуговицу, которую он успел расстегнуть.
В голову не приходит ни одного разумного объяснения, и я в отчаянии смотрю на луну.
– Это из-за открытой двери? Сейчас запру.
– Нет, – отвечаю я. – Дверь тут ни при чем.
– В чем тогда дело? – Он снова берет меня за подбородок, я нерешительно поднимаю на него глаза. – Я люблю тебя, – говорит он. – И хочу, чтобы у нас родился ребенок.
– Вот так сразу?
– В ближайшем будущем. У нас осталось не так много времени.
Меньше, чем ты думаешь, Линден.
– Мне стольким хочется с тобой заняться, – пускаюсь я в объяснения. – Путешествовать. Наблюдать за тем, как возводятся дома, которые ты спроектировал. А еще… Еще пойти на вечеринку и отпраздновать день зимнего солнцестояния. Думаю, она не за горами.
Мои слова мгновенно отрезвляют Линдена, и на его лице появляется выражение то ли замешательства, то ли разочарования.
– Да, ближайшая состоится вроде бы через несколько дней. Солнцестояние уже на следующей неделе…
– Можно, сходим на нее? – прошу я. – Дейдре назаказывала кучу прекрасных тканей, и ей просто не терпится сшить мне новое платье.
– Если ты так этого хочешь…
– Очень, – дополняю свои слова поцелуем. – Вот увидишь. Вечеринка нам обоим не повредит. Хватит сидеть взаперти.
Несмотря на все мои доводы, Линден выглядит таким несчастным, что я решаюсь пойти на компромисс. Прижавшись к нему поближе, даю себя обнять. Он говорит, что любит меня. Но о какой любви может идти речь, если мы почти ничего не знаем друг о друге? Пусть даже мысль об этом кажется донельзя соблазнительной. Согласна, это непросто – сидеть вот так, растворяясь в тепле его объятий, любоваться красавицей луной и не влюбиться. Чуть-чуть. Капельку.
– День сегодня выдался непростой, – уверяю я его. – У тебя родился замечательный сын. Что еще нужно для полного счастья? Все будет хорошо, вот увидишь.
Целует меня в макушку:
– Может, ты и права.
Он пока пытается проявить понимание, но я-то знаю, что все мои оправдания ничего не стоят. Рано или поздно бесконечные попытки увильнуть от физической близости вызовут у него подозрения. Так что, каким бы ни был план моего побега, действовать нужно быстрее.
В отсутствие Габриеля еду нам приносит нервный слуга из первого поколения. Мы с Дженной обедаем в библиотеке вместе, но он суетится исключительно вокруг меня, словно больше в комнате нет ни души.
– Надеюсь, обед вам понравится, – говорит он, снимая с подноса крышку. – Салат «Цезарь» с курицей гриль. Если вас что-то не устраивает, на кухне готовы выполнить любой другой заказ.
– Выглядит восхитительно, – заверяю я его. – Я не слишком привередлива.
– Я совсем не это имел в виду, леди Рейн. Совсем не это. Приятного аппетита.
Дженна усмехается, подтягивая к себе тарелку. Как только слуга скрывается за дверью, я не выдерживаю:
– Нет, ты видела? И это еще не все. Сегодня утром меня спросили, не хочу ли я, чтобы мне расчесали волосы. Творится что-то странное.
– В этом нет ничего странного, – Дженна отправляет в рот порцию салата-латука. – Если ты первая жена.
– Они так решили потому, что у меня теперь есть ключ от лифта?
– Поэтому. Но не только, – она подносит свой бокал к моему. Раздается легкий звон. – Мои поздравления, сестрица.
– Спасибо, – меланхолично отзываюсь я.
Все слуги бросаются ко мне, по первому слову готовые выполнить любое мое желание, и я начинаю беспокоиться о том, как этот ключ изменит мою жизнь. Поначалу я думала, что у меня будет больше свободы, но сейчас зарождаются подозрения, не входил ли подарок Линдена в дьявольские планы Вона. Из-за повышенного внимания к моей особе я ни на минуту не могу побыть одна. Никто не запрещает мне выходить на улицу, когда я этого хочу, но во время прогулок ко мне то и дело подбегают слуги с кружками горячего шоколада или чая. Даже ночью меня не оставляют в покое, донимая каждые два-три часа вопросами: не нужна ли мне дополнительная подушка, не дует ли мне от окна.
