– Это статика передвижения Евы Рутберг в пределах Соединённых Штатов Америки. Живёт она в таунлоке Дискавери на мысе Канаверал.
Лучик света внутри виома коснулся самого большого шарика.
– Канаверал уже пару сотен лет является национальным парком и музеем под открытым небом, – продолжал Антон. – Оттуда в двадцатом и двадцать первом веках стартовали американские ракеты и «шаттлы». Сам космодром – тоже скансен, там сохранились стартовые позиции первых ракетоносителей и установлены два десятка древних ракет: «Атласы», челноки, многоразовые «Орионы» и «Драконы». Но влиятельные американцы всё же смогли построить в заповеднике свои коттеджи и виллы, в том числе отец Евы, Эбрехем Рутберг, один из самых богатых людей США. Он входит в десятку миллиардеров.
– Ева живёт с ним?
– Ну что ты, она живёт отдельно, хотя и на вилле, принадлежащей ему. Эбрехем Рутберг возвёл себе дворец на Багамах и обитает там.
– Никакого воображения, – хмыкнул Игнат.
– Ну почему? У него есть коттеджи и на Марсе, и на Луне, и даже на Меркурии. Ева тоже не бедствует. Кроме виллы в Дискавери у неё квартира в Лас-Вегасе и ещё один лайфхаус в Сан-Антонио.
– Богатая женщина.
– Очень энергичная. Жаль, что связалась с Хорстом. Хотя это не её вина, контроль над ней установили инвазеры. Подозреваю, что она один из их эмиссаров. Работает Ева в Вашингтоне, в Главном Управлении исполнения наказаний США.
Ещё одна стрелочка коснулась кубика на схеме.
– Кроме того, Ева часто посещала отделения ГУИН в других городах Америки и тюрьмы, разбросанные по всему миру. Всего тюрем в ведении ГУИН сто сорок семь.
Лучик света указал на кубики с отходящими от них стрелочками.
– Отдыхает она везде, по всей Земле и за её пределами, но чаще всего в Сан-Антонио, в Париже и в Шанхае. Правда, по моим данным в последнее время из Штатов она никуда не выезжает, в представительных форумах, как раньше, не участвует и даже перестала посещать отделения ГУИН в других городах.
– Она знает, что находится под подозрением.
– Из всех её внегосударственных связей только одна остаётся открытой: Ева дружна с президентом СЭКОНа господином Расмуссеном. Её за последнюю неделю видели в Брюсселе дважды.
– Откуда сведения?
– Контрразведка, однако, – слабо сморщился Антон. – А у меня карт-бланш. И последнее: эти кружочки – друзья и подруги Евы, с которыми она общается. С большинством из них она перестала встречаться, но вот с подругой по имени Сара Мельниченко – продолжает общение.
– Мельниченко? – собрал морщины на лбу Игнат. – Я где-то слышал это имя. Русская?
– Украинка, живёт во Львове, дружит с местными националистами, замечена в связях с отделением Ордена Белого Крыла. У Сары свой коттедж в горах и даже своя линия метро.
– Ого! За что такие преференции?
– У Ордена большие связи. Но не это главное. Ева замечена у Сары. И собирается туда снова.
Игнат пристально посмотрел на собеседника.
– Точно?
– На сто процентов. Мы можем проследить за этим сами.
– Когда?
– Перехвачен разговор по мобику: завтра у Сары Мельниченко состоится сбор лидеров УПАУН – Украйнатовской Повстанческой Армии укров-нацболов, И Ева намерена присоединиться к ним.
– Предлагаешь встретить её там?
– Остальные варианты сложнее.
– Она знает, что спецслужбы отслеживают её перемещения, а внедрённый посредник инвазеров не станет рисковать. Кстати, его надо будет нейтрализовать, чтобы он не успел запустить программу самоликвида.
– Нас двое. Ты установишь контроль над подсознанием Евы вместе с зомби-программой, я над сознанием.
Игнат задумался.
– Нужен вариант «Б».
– Контора ГУИН в Вашингтоне. Ждать нас там не будут, но план требует детального анализа и тщательной подготовки. Нам предстоит отвести глаза сотне людей и обмануть систему безопасности.
– Ты уже сделал выбор?
– Я бы выбрал Львов.
– Там тоже будет много людей и хорошая охрана.
– Но масштабы поменьше.
Игнат снова задумался. Сердце требовало действовать быстрей, мысли о положении Лилии, по-прежнему не подающей признаков жизни, раскаляли голову сильнее, чем глоток фойяра, но воля пока справлялась с ними.
– Хорошо, давай проанализируем оба варианта.
– Я подготовил интенсионалы по Львову и по Вашингтону.
Схема в растворе виома сменилась объёмной фотографией столицы ЗУДа – Западной Украинской Джамахерии. Внизу побежали строки текста.
Соратники начали читать и рассматривать сменяющие друг друга витейры.
Последний кадр видеохроники высветил коттедж, принадлежащий Саре Мельниченко.
Игнат с интересом осмотрел его во всех ракурсах.
– Скромненький коттеджик, ты не находишь?
– На три-четыре миллиона евриков.
– Откуда деньги, Зин?
– Нашла пещеру Аладдина, Коль. – Антон тоже любил древнего русского барда.
– Нужен подробный план помещений.
– Имеется.
Коттедж, напоминающий четырёхбашенный кносский дворец из белого камня, сменили объёмные чертежи, показывающие расположение внутренних покоев дворца.
– Где у них сидит охрана?
– К сожалению, этих данных у меня нет. Хорошо, что нашлись интерьеры дворца. Надо полагать худшее, прикинуть, где сидят живые охранники, где витсы, а где торчат видеокамеры системы наблюдения.
– Ещё нужен код линии метро.
– Ты хочешь войти туда через блок метро?
– А ты?
Антон помолчал.
– Метро будет охраняться в первую очередь.
– Значит, надо появиться там, чтобы никто не понял, что происходит. Сможешь выяснить имена приглашённых и друзей Сары?
– Без проблем.
– Нам придётся встретиться с двумя из них и «уговорить» остаться дома.
– Чтобы заявиться самим под их личинами.
– И ещё нужен бункер с метро, куда мы потом прыгнем с госпожой Рутберг.
– Ты рассказывал о владении Селима фон Хорста на Меркурии.
– Точно! Лучшего места для переговоров с эмиссаром инвазеров не придумаешь! Тем более что метро Селима имеет консорт-защиту. Перепиши мне все данные на флешку и займись изучением друзей Сары. А я почитаю дома ещё раз интенсионалы и смотаюсь на Меркурий, поищу кое-какое снаряжение для будущих походов.
– Подыщи комнату для допроса.
– Подыщу.
Антон подставил ладонь, Игнат хлопнул по ней своей ладонью, вышел, вдруг ощутив «ветер удачи в парусах своей яхты». Друзья у него были, но помочь вряд ли смогли бы, и помощь интрасенса, каким оказался новый знакомый, относившийся к жизни примерно так же, как он сам, была очень кстати.
На подготовку к операции под кодовым названием «Ева и Адамы» (название придумал Антон) ушло больше половины суток.
Игнат слетал на Меркурий, зная код ТФ-камеры полковника Хорста, обследовал все доступные помещения подземного убежища Селима, нашёл нечто вроде бытового отсека с тремя спальнями и акваблоком, кают-компанию на двадцать человек, не меньше, а также два подвала, один совершенно пустой, второй – забитый под завязку контейнерами с консервами, оружием, МК-батареями и одеждой всех фасонов и назначений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
