Таким образом, в терминах репродукции «пригодность» наших доисторических предков-самцов не решалась во внешнем социальном мире, где, как говорят общепринятые теории, всё основано на борьбе самцов за статус и материальное благосостояние, – и всё ради завоевания самки. Наоборот, отцовство определялось внутри женского репродуктивного тракта, где у каждой женщины имеются механизмы для выбора из числа потенциальных отцов на клеточном уровне. Вспомните это, когда в очередной раз прочтёте нечто вроде: «Стремление к власти, имуществу и престижу есть просто самовыражение самца, который афиширует себя, чтобы добиться расположения женщин для совокупления», или: «Соперничество самцов включает борьбу за ресурсы, которые необходимы жёнам для воспитания детей»382. Для большинства современных людей, возможно, это так и есть, но наши тела свидетельствуют о том, что предки наши действовали по совершенно другому сценарию.
Конкуренцию сперматозоидов проще представить не как спринт к яйцеклетке, а как бег с препятствиями. Кроме антиспермальных лейкоцитов, упомянутых ранее, анатомические и физиологические препятствия присутствуют во влагалище, шейке матки и на поверхности самой яйцеклетки. Сложное устройство шейки наводит на мысль, что она эволюционировала для фильтрации спермы от разных самцов. Сравнивая макак (крайне сексуально неразборчивых обезьян) и людей, Диксон пишет: «В роде макаки, все виды которых, как считается, пользуются полигамно-полиандрической системой совокуплений, шейка матки чрезвычайно сложна по структуре… Факты, относящиеся к самкам макак и к людям, доказывают, что шейка является и фильтрующим механизмом, и временным резервуаром для сперматозоидов во время их передвижения в матке»383. Точно так же, как сложный пенис и внешние яички у самцов, замысловатое устройство для фильтрации – шейка матки – указывает на промискуитет наших предков.
Если выбор самки (осознанный или нет) происходит после или во время совокупления, а не есть часть сложного ритуала ухаживания перед копуляцией, то общепринятое представление ставится с ног на голову и выворачивается наизнанку. Раз уж женская репродуктивная система развила сложные механизмы для фильтрации и отвержения сперматозоидов одних мужчин, при этом помогая другим, которые подходят под некие критерии, неизвестные самой женщине, то дарвиновская «самочка-скромница» приобретает очертания того, чем является на самом деле: анахронистической фантазией мужчин.
Но Дарвин, возможно, подозревал больше, чем он мог сказать, по поводу посткопуляционных механизмов полового отбора. Любые дискуссии о человеческом сексуальном поведении или эволюционные выводы из нашей генитальной морфологии тогда, в 1871 году, мягко говоря, могли бы наделать много шума. Представьте себе, как пишет Диксон, «реакцию общественности, если „Происхождение человека“ включало бы детальный разбор эволюции пениса и тестикул или описание различных позиций совокупления у животных в сравнении с человеком»384.
Трудно упрекать Дарвина за то, что он не включил главы об эволюции пениса и влагалища в свою и без того наделавшую немало шума книгу-бомбу. Но полтора столетия после него – слишком большой срок, чтобы скрывать, искажать и всячески ретушировать научный факт. Для Мередит Смолл в популярном взгляде на роль женщины в зачатии сконцентрирован весь общепринятый подход. Смолл определяет его как «устаревшую аллегорию человеческой сексуальности», где самец – «агрессор, преследователь, завоеватель». Новейшие исследования процессов оплодотворения у человека заставляют пересмотреть роли. Смолл полагает, что яйцеклетка «тянется вперёд и захватывает пассивные сперматозоиды». Она заключает: «Женская биология, даже на уровне взаимодействия яйцеклетки и сперматозоида, совсем не обязательно свидетельствует о пассивном, подчинённом положении»385.
Кроме того, что яйцо захватывает сперматозоиды, сперму отфильтровывает или пропускает шейка матки, а сокращения влагалища могут исторгнуть сперму одного мужчины или протолкнуть вперёд сперму другого. Сам оргазм у женщины приводит к изменению кислотности в вагинальной среде. Эти изменения, судя по всему, помогают половым клеткам того везунчика, который довёл женщину до оргазма. Среда вокруг шейки матки обычно очень кислая и поэтому агрессивна по отношению к сперматозоидам. Но слабощелочная реакция семенной жидкости на какое-то время защищает их в этой среде. Защита кратковременная, большинство клеток живут во влагалище лишь несколько часов. Поэтому изменения в кислотности могут дать преимущество сперматозоидам, прибывшим во время женского оргазма.
ТРУДНО УПРЕКАТЬ ДАРВИНА ЗА ТО, ЧТО ОН НЕ ВКЛЮЧИЛ ГЛАВЫ ОБ ЭВОЛЮЦИИ ПЕНИСА И ВЛАГАЛИЩА В СВОЮ И БЕЗ ТОГО НАДЕЛАВШУЮ НЕМАЛО ШУМА КНИГУ-БОМБУ. НО ПОЛТОРА СТОЛЕТИЯ ПОСЛЕ НЕГО – СЛИШКОМ БОЛЬШОЙ СРОК, ЧТОБЫ СКРЫВАТЬ, ИСКАЖАТЬ И ВСЯЧЕСКИ РЕТУШИРОВАТЬ НАУЧНЫЙ ФАКТ.
Преимущества обоюдные. Недавние исследования наводят на мысль, что женщины, не использующие презервативы, реже страдают от депрессии, чем те, кто либо использует их, либо сексуально не активны. Предварительный обзор психолога Гордона Гэллапа по результатам изучения 293 женщин (данные созвучны с другим исследованием, в котором участвовали 700 женщин, – он ещё только готовится к публикации) показывает, что женщины могут развить в себе «химическую зависимость» от того стимулирования, которое получают от тестостерона, эстрогена, простогландинов и других гормонов, содержащихся в сперме. Вся эта химия проникает в кровоток женщины через стенки влагалища386.
Если совокупления со многими мужчинами были свойственны человеческой эволюции, то явное несоответствие между относительно быстрой оргазмической реакцией самца и так называемой запаздывающей реакцией у самки получает вполне разумное объяснение (обратите внимание – женская «запаздывает», только если предположить, что мужская происходит «вовремя»). Быстрый оргазм самца снижает шансы, что ему помешают хищники или другие самцы (выживает быстрейший!), а самка и её малыш выиграют от неосознаваемого контроля, под которым сперматозоиды оплодотворят яйцеклетку.
Пролактин и другие гормоны, высвобождаемые во время оргазма, похоже, запускают разные реакции у мужчин и женщин. Самцу обычно нужен длительный период отдыха после оргазма, когда он больше не хочет (или не может) секса, а хочет, возможно, бутерброд и пивка в придачу. Этим приёмом он убирается со сцены, освобождая место другим самцам, а самка тем временем хочет и может продолжать сексуальную активность гораздо дольше, чем требовалось для оргазма первому самцу.
Стоит повторить, что виды приматов с оргазмичными самками склонны к беспорядочной схеме совокуплений. При огромной разнице в сексуальном поведении – даже только среди человекообразных обезьян – это крайне важно. Моногамных гиббонов редко встретишь занимающимися сексом – настолько редко это явление, настолько тихо проходят сношения. Самки же шимпанзе и бонобо постоянно и бесстыдно неистовствуют. Самки нередко совокупляются с каждым встречным самцом, гораздо чаще, чем это нужно для размножения. Гудолл описывает одну самку в Гомбе, которая имела 50 совокуплений за один день.
В тон Кама-сутре Шерфи без стеснения пишет, в чём суть несоответствия оргазмических возможностей человеческих самцов и самок: «Сексуальный голод самки и её способности к совокуплению совершенно превосходят возможности любого самца… Во всех смыслах, самка человека сексуально ненасытна». Может, так, а может, нет – но трудно отрицать, что дизайн репродуктивной системы женщины далёк от того, что должно было бы вытекать из представлений общепризнанной теории, и это требует радикального переосмысления эволюции женской сексуальности.
Часть V
Мужчины – из Африки, женщины из Африки
Чем скорее мы все согласимся с тем, что между мужчинами и женщинами существуют значительные различия, тем скорее мы прекратим спорить об этом и начнём заниматься сексом!
Стивен Т. Колбер, доктор изящных искусств (популярный комик и телеведущий. – Прим. ред.)
Из общепринятого представления о человеческой сексуальной эволюции вытекает печальный вывод, что мужчины и женщины всегда были и всегда будут заложниками эротического конфликта. Война полов, по их словам, присуща нашей природной сексуальности: мужчины хотят множество любовниц безо всяких условий и ограничений, а женщинам нужно лишь несколько партнёров, при этом ограничений желательно как можно больше. Если же мужчина соглашается на узы моногамных взаимоотношений, то, согласно этому представлению, он в лепёшку разобьётся, чтобы гарантировать, что партнёрша не поставит под угрозу его генные инвестиции, начав принимать «вклады» от других мужчин, чего нельзя исключить.
