ко мне, я понял, что нашел это.
Это был величайший кайф. Она, удовлетворенная и счастливая, в моих объятиях. Ничто в мире не могло превзойти этот момент.
ГЛАВА 26
Я мог бы остаться в своем доме со Слоан навсегда и быть счастливым, но, к сожалению, была реальная жизнь и мои обязанности, которые требовали моего внимания.
В пятницу, через два дня после ночи со Слоан и через день после того, как я чуть не заставил ее опоздать на работу из-за утреннего быстрого секса (она до сих пор не простила меня за это), я сидел в офисе из стекла и хрома на вершине одного из самых желанных адресов в Вашингтоне.
Ледяные зеленые глаза смотрели на меня с безличным вниманием.
— Ксавьер Кастильо. — Голос Алекса Волкова соответствовал ему: холодный, отстраненный, безжалостный. — Не ожидал, что ты попросишь о встрече.
Имя номер два в списке Кая.
Я пожал плечами.
— Все меняется. Люди тоже.
Как генеральный директор Archer Group, крупнейшей в стране компании по недвижимости, Алекс владел половиной недвижимости на Манхэттене — в том числе и местом, в котором я мечтал, чтобы у меня был клуб. В подвале одного из небоскребов, принадлежащих Алексу, находилось банковское хранилище, построенное в начале века, а если и есть что-то, что нравится моей целевой аудитории, так это банковские хранилища и скрытые драгоценности.
Алекс откинулся на спинку стула и постучал пальцем по столу. Он был единственным человеком, который не сказал мне, что сожалеет о моей потере после смерти отца. Я оценил это — меня уже тошнило от жалости.
— Ты знаешь, сколько стоит это место. — Это был не вопрос.
Восьмизначная цифра.
— Да. Это не проблема. — У меня еще не было доступа к полному наследству, но благодаря моей фамилии и знакомству с Каем, я находился в процессе получения финансирования от Davenport Capital, компании Доминика Дэвенпорта. Имя номер три. Я отправил Алексу документальное подтверждение до нашей встречи.
— Разрешения и лицензии?
— Silver & Klein занимается этим. Они не предвидят никаких проблем. — Эта престижная юридическая фирма располагалась в Вашингтоне, но представляла интересы корпоративных клиентов по всей стране. Джулс Эмброуз, Silver & Klein. Имя номер четыре.
Алекс засыпал меня вопросами. Я охотно отвечал на них, но знал, что его решение зависит от одного фактора — того, которого для этой встречи в моем кармане не было.
— Твоё предложение впечатляет. Документы в порядке. Но я буду честен, — сказал он после того, как я ответил на его опасения по поводу потенциальных конкурентов на рынке. — Я не верю, что ты так быстро и сильно изменился. Ты никогда не владел, не открывал и не управлял бизнесом, и у тебя репутация безрассудного гуляки.
— Не знаю насчет безрассудства…
— Я также знаю, что твое наследство зависит от этого клуба, — продолжил он, игнорируя меня. — Что произойдет, если он не пройдет проверку на первом этапе?
Это был хороший вопрос, о котором я старался не думать слишком часто. Перспектива потерпеть столь впечатляющий провал в глазах общественности была похожа на падение с моста в моих кошмарах: страшно, неконтролируемо и чертовски близко к неизбежному.
— Я понимаю твои опасения. — Я прикрыл внезапную тревогу уверенной улыбкой. Притворяйся, пока не получится. — Но то, что я делал в прошлом, не определяет того, кто я сейчас. Да, большую часть своих двадцати лет я занимался… другими видами деятельности, кроме предпринимательства, но, как показывает прогресс, которого я уже добился, я настроен серьезно.
Алекс равнодушно смотрел на меня.
Проклятье. Разговаривать с этим человеком было все равно что разговаривать с айсбергом, причем враждебно настроенным.
Я искал аргументы, чтобы не повторять то, что он уже знал, и мой взгляд остановился на единственной фотографии в рамке, украшавшей его стол. На ней он стоял рядом с красивой женщиной с длинными черными волосами и солнечной улыбкой. Каждый из них держал на руках по ребенку: один был в розовом свертке, другой — в голубом.
Алекс не улыбался, но на его лице было больше тепла, чем я думал он способен. Он был женат не так давно, но я отчетливо помню время, когда отношения холодного и, казалось бы, бесчувственного генерального директора с его нынешней женой вызывали бурю эмоций.
Никто не думал, что он способен влюбиться, пока он этого не сделал.
— Ты говоришь, что не веришь в то, что я так быстро и сильно изменился, но не все изменения происходят постепенно, — медленно произнес я, формируя слова на ходу. — Иногда неожиданное событие заставляет нас сделать шаг вперед так, как мы не делали этого раньше, или мы встречаем кого-то, кто меняет наше мировоззрение. Такое случается каждый день. Смерть отца стала для меня одним из таких толчков. — Вроде того. Но я не собирался обсуждать свое наследство или письмо матери с малознакомым человеком. — Я не горжусь тем, что потратил время впустую, но сейчас пытаюсь наверстать упущенное. — Я встретил пристальный взгляд Алекса. — Ты когда-нибудь делал что-то, о чем жалел? Что-то, что ты отчаянно пытался исправить, но опирался на то, что кто-то искренне поверит в тебя, что ты сможешь измениться?
Он не шелохнулся, но в его глазах мелькнул крошечный отблеск эмоций.
— Мы плохо знаем друг друга, — сказал я. — Но я обещаю, если ты решишься и поверишь в меня, я докажу, что это не зря. Ведь от этого зависит не только твое имя и репутация, но и моя.
Тишина. Лицо Алекса было невозможно прочитать, и именно тогда, когда мне показалось, что я больше не могу этого вынести, его подбородок слегка опустился.
— Приведи бизнес-партнера. Если я сочту его приемлемым, хранилище будет твоим.
Мое сердце словно резко взлетело и упало.
Это была большая уступка, чем я ожидал от Алекса, и это было именно то, что я не хотел слышать.
Вук хотел, подтверждения местоположения, прежде чем он подпишет договор. Алекс хотел, чтобы Вук или кто-то похожий на Вука был привлечен к этому до того, как подпишет он. Это была
