настолько не терпелось смыть дорожную пыль и завалиться спать, что они уже стояли в чем мать родила.
Выйдя во двор, Кайден направился в свою комнатушку в казармах, но на полпути его окликнула мистрис Шоу. Он оглянулся. Хозяйка, кругленькая и уютная как сдобная булочка, стояла на пороге жилого крыла.
— Дункан тебя зовет, — сообщила она.
— Вот дерьмо! И чего это старому хрену не спится в такую рань?
— Так вы столько шуму наделали, что он решил, будто красные мундиры явились по его душу.
— Ладно. Где он?
— В приемной.
Пошатываясь от усталости, Кайден потащился в жилое крыло. Хромота усилилась, он едва переставлял ноги по бесконечным ступеням, а желудок скрутило в ожидании неприятного разговора.
Добравшись до приемной, он сделал глубокий вдох и постучал.
— Входи! — отозвался лэрд.
Кайден вошел осторожно, как в логово зверя. Прикрыв за собой дверь, привалился к ней спиной. Дункан, набычившись, восседал за столом. Рыжие с проседью космы свисали на плечи. В утреннем свете морщины особенно четко выделялись на хмуром лице.
— Какого дьявола ты опять приволок сюда эту девку? — сходу пустился в атаку лэрд.
— Она ушла от мужа, — спокойно ответил Кайден. — И я взял ее под свою защиту.
— Под защиту своего члена? — вызверился Дункан. — Совсем спятил, осел? Ее муженек опять припрется сюда.
— Он явится в любом случае. Будет искать меня, Кирана и Алистера.
— Чума на твою голову! — Лэрд бахнул кулаком по столу. — А мне что прикажешь делать?
Кайден прижал руку к груди.
— Как твой родственник и вассал, я прошу твоей защиты, мой лэрд, — смиренно произнес он.
— Хм… — Дункан огладил бороду. Его глаза прожигали в Кайдене дыру.
Повисла гнетущая тишина, в которой Кайден ощущал каждый удар своего сердца. Наконец, лэрд продолжил:
— Что ж… Допустим, я дам вам приют. — Он сцепил пальцы в замок и прищурился. — Но мое условие остается в силе.
— Условие? — переспросил Кайден, впрочем, догадываясь, о чем пойдет речь.
— Мне насрать, что у вас там произошло с Гленной, — процедил Дункан, — но ты должен обрюхатить ее.
Проклятье! Именно этого Кайден и опасался. Хотя, глупо было ожидать, что старик передумает. В памяти мелькнула голая Гленна, гадюкой извивающаяся вокруг него, а в нос словно ударил тошнотворно-приторный запах ее тела…
— Я… не могу, — пробормотал он.
— Не можешь? — Дункан подался вперед. — Тебе что, больше по нраву мужики?
Кайдена словно ударили под дых. В глазах потемнело, ярость заклокотала в груди. Лишь каким-то чудом он удержался от того, чтобы не разбить всмятку самодовольную рожу. Медленно выдохнув сквозь стиснутые зубы, он процедил:
— Когда я вижу Гленну, то вспоминаю свою жену. Вспоминаю, как ее насиловала куча солдат. И у меня все сразу падает. Это ты можешь понять?
— А ты на морду ее не смотри, — невозмутимо ответил Дункан. — Раком поставь и вперед. Гляди, только дырки не перепутай. Дети — не дятлы, из дупла не родятся.
Кайдена затошнило от этих слов. Стало даже немного жаль Гленну. Молодая девушка, вынужденная ложиться под старика, который относится к ней как к куску мяса… Немудрено, что она стала такой сукой.
— Что уставился, как Папа на еретика? — осклабился лэрд. — Ты же хочешь, чтобы я защитил твою родню? Так отжарь Гленну как следует. Яйца-то, поди, не отсохнут.
Мысли хаотично метались в голове. Похоже, от Гленны не отвертеться. Маргарет и Эбби с семьей больше некуда пойти. Разве что уехать из Шотландии, но племянник еще слишком слаб, чтобы пускаться в дальний путь.
Кайден проглотил застрявший в горле ком.
— Если я это сделаю, что получу взамен? — глухо спросил он.
Дункан самодовольно ухмыльнулся.
— Защиту для тебя и твоей родни, — ответил он. — Можете жить здесь сколько хотите.
— А если явятся сассенахи?
— Я вас не выдам.
Кайден пристально посмотрел в его глаза. Серые и цепкие, холодные, словно лед. Дункан всегда действовал как выгодно ему. И если запахнет жареным — не факт, что он сдержит свое слово. Но другого выхода нет.
— Я попробую, — пробормотал Кайден. — Но ничего не обещаю.
— Попробуй, сынок, — добродушно усмехнулся лэрд. — Обрюхатить бабу не такая уж и непосильная задача.
— Что-то тебе это не слишком-то удалось, — огрызнулся Кайден и, прежде чем дядюшка среагировал на такую дерзость, вышел за дверь.
Глава 27
Маргарет открыла глаза и осоловело уставилась на закопченные балки под потолком.
«Где я?» — удивилась она, оглядываясь по сторонам. Потемневшие деревянные панели, скудная мебель, окно-бойница, в котором виднеется кусочек предзакатного неба… Сонный морок развеялся, и Маргарет осознала, что находится в замке лэрда.
Она с трудом слезла с кровати. Ноги и поясницу ломило после двухдневной тряски в седле. Камин не горел, и Маргарет поежилась от холода. Перед сном служанка помогла ей раздеться, и сейчас на ней была лишь ночная рубаха из грубоватого льна. На ум вдруг пришла кружевная сорочка, в которой она пыталась соблазнить мужа. Маргарет горько усмехнулась. Уж лучше рубище и свобода, чем шелк и тюрьма.
Набросив на плечи шаль, она направилась к умывальнику, но тут в дверь постучали. Это был стук, о котором она условилась с Кайденом, однако сердце все равно ушло в пятки. А вдруг это Бойд! Опять ворвется и изнасилует ее!
Стук повторился.
— Кто там? — сдавленно спросила Маргарет.
— Это я, девица.
Узнав голос Кайдена, она решилась открыть. К ее облегчению, это действительно оказался он. Новенький плед, белая рубаха, ниспадающие на воротник завитки золотисто-медных волос — Маргарет даже невольно залюбовалась им.
— Не хочешь прогуляться? — предложил он. — Нужно осмотреть укрепления. Если Рэдклифф осадит замок, стены должны быть в порядке.
— Осадит замок? — в ужасе переспросила Маргарет.
Кайден пожал плечами.
— Ну… надеюсь, до этого не дойдет. У него не так много людей и пушек, чтобы взять эту крепость.
Маргарет слабо улыбнулась.
— Что ж… можно и прогуляться. Только… — Она запахнула на груди шаль. — Я совсем не одета.
— Не беда, — усмехнулся Кайден. — Я уже приловчился тебя раздевать, так что с одеванием как-нибудь справлюсь.
Щеки вспыхнули, и в памяти промелькнули моменты, когда он помогал ей с платьем. И тот трепетный поцелуй… С тех пор они больше не целовались, но воздух между ними так и искрил, словно волосы от гребня зимой.
Кайден ловко, как заправская горничная, разобрался со всеми шнуровками и крючками, и уже скоро они вышли во двор. Стояла чудесная погода, и на улице было теплее, чем внутри. Солнце уже зашло, но небо над горами все еще светилось золотым, а в прозрачной вышине сновали ласточки, разбавляя щебетанием вечернюю тишину.
Пройдя через внутренний
