— Это был гранд-техник, да? — с замиранием сердца спросила я.
— Да, но тогда я этого не знала, — улыбнулась бабуля и отхлебнула вино из своего бокала. — Когда первый шок прошел, у меня грозно поинтересовались, кто я такая и что делаю в его тайном убежище. И я, недолго думая, вывалила на него свою историю, а затем умоляла мне помочь. Как вспомню — до сих пор стыдно, — она рассмеялась. — Лир оказался хоть и первостатейной язвой, но добрым и с обостренным чувством справедливости. К тому же он разглядел во мне дар техномага и просто не мог не заинтересоваться. Так и получилось, что я прожила почти два года в его тайном убежище, обучаясь и совершенствуясь. Причем не только в профессии, но и в личном плане. Собственно, меня, такой, какая я есть сейчас, сделал именно Лир.
— Ничего себе новости! — пораженно воскликнула я. — Как-то мне не по себе, только представлю, что ты была другой.
— Была-была, — криво усмехнулась ба. — Сама подумай… Я больше двадцати лет прожила под пятой мужа, боясь слово поперек сказать.
— Не представляю, — совершенно честно заявила я.
— Сочту за комплимент, — рассмеялась бабуля и мечтательно улыбнулась. — В общем… Те два года были словно сказка. Но, как это водится, любая сказка рано или поздно заканчивается. Ну или переходит в совсем другую историю. Однажды Лир, вернувшись из дворца, возбужденно сообщил мне, что к ним едет посольская миссия Аркеинского Содружества. Хотят заключить договор о дружбе и взаимодействии, а также попросить несколько специалистов-техномагов, которые могли бы научить местных техников своей профессии. И вместе с посольством едет мой отец.
Я начала ерзать от волнения. И ведь понимаю, что все это дела минувших дней, а все равно переживаю! Моя бабушка — отличный рассказчик.
— Теперь я без ложной скромности могу сказать, что, если бы не мы с Лиром, техномагов у нас бы еще долго не признали, — спокойно проговорила ба. — Заслуги Лира так вообще сложно переоценить. Именно он познакомил меня с эльфийской королевской четой и склонил их на нашу сторону. Историю о том, как заключался договор между нашими странами, ты знаешь и так — она подробно освещена в учебниках. А вот чего там нет, так это бурного скандала между мной и отцом, который закончился тем, что я применила одну из своих первых техномагических разработок — небольшую невзрачную коробочку. Ну ты в курсе. Ту, что при контакте с объектом превращалась в сеть, опутывала жертву и сама цеплялась к потолку.
— Ага, — кивнула я и поежилась: когда мне было пять лет, я пробралась в незапертую мастерскую бабули. И случайно запустила такую же коробочку. После чего добрый час провисела под потолком, надрывая горло и зовя на помощь, пока меня не нашли.
— Короче, отцу пришлось меня выслушать, — хихикнула ба. — А потом — еще и Лира. Детали опущу, но когда через год посольство вернулось в Орвис, в его составе была и я. С эльфийским дипломом техномага в руках. Выражение лица супруга, когда он увидел меня на официальном приеме, я, наверное, никогда не забуду. — Она блаженно прикрыла глаза. — А уж то, как я дала ему отпор, когда он попытался утащить меня домой, до сих пор считаю своим самым значимым достижением. — Бабушка горделиво выпрямилась и подмигнула мне. — Вот так и началась история развития техномагии в Аркеинском Содружестве и моя личная новая история.
— А с гранд-техником что? — улыбнулась я и потеребила кожаный браслет на правом запястье. — Вы же оба заняты на государственной службе.
— Знаешь, милая, — насмешливо фыркнула она, — как показала практика — было бы желание, возможность найдется.
— Ну ты даешь! — Я восхищенно выдохнула. — И кому сказать… Впрочем, лучше не надо. Но я все равно не понимаю, почему ты не предупредила, что он будет в Ульгрейме! — воскликнула и сердито прищурилась. — Как и прочие милые подробности. Например, о том, что техномагия — это на самом деле магия. Вообще, почему я такие вещи узнаю от посторонних?!
— Как я говорила — потому что от судьбы не уйдешь, — спокойно отозвалась моя вредная бабуля. — Сама посуди… То, как я стала техномагом, иначе чем судьбой не назовешь. В моей истории столько «если»… Когда твоя мать наотрез отказалась отпускать тебя в Ульгрейм, я ведь собиралась настоять. Я была готова задействовать все рычаги влияния, в крайнем случае — своровать тебя, но не оставить в том захолустье. Как тут — бац! — ты начинаешь действовать сама. И меня словно осенило — это ведь твой путь. Какое я имею право волочь тебя по нему? — И серьезно, даже жестко заявила: — Ты уже взрослая. Так что свою дорогу осваивай сама. Я теперь для тебя не тягач, а лишь консультант и помощник. И заметь, до сих пор ты прекрасно справлялась, — и отсалютовала мне полупустым бокалом.
Мне на такое даже ответить было нечего. В этом вся моя ба… Если учить плавать — то лишь выбросив в открытое море. Нет, она, конечно, подстрахует и утонуть не даст. Но и особой помощи не жди. Раз уж я вдруг для нее стала взрослой… Отношение ко мне будет соответствующее. Непривычно, но прорвемся.
— Вот мне все говорят, что я на тебя похожа, — не удержалась я от ворчания. — Но временами я тебя совсем не понимаю.
— Доживешь до моих лет — поговорим, — широко улыбнулась она.
— Главное, чтобы и ты дожила. — Я ответила ей такой же улыбкой и протянула свой бокал, который незаметно для меня самой опустел. — Раз уж я такая взрослая — налей еще.
— Не напейся, тебе еще в Ульгрейм возвращаться, — ехидно отозвалась ба, потянувшись за бутылкой.
Дверь в малую гостиную с грохотом открылась, и я чуть не расплескала вино. Что за…
На пороге появился смуглый черноволосый парнишка лет семнадцати. Он что-то бережно прижимал к груди и счастливо улыбался.
— Магистр Калвирфай, у меня получилось! Посмотрите! — звонко закричал он и бросился к нам. — Смотрите, смотрите! — а после протянул свое сокровище, оказавшееся простым серебряным перстнем.
— Вижу, молодец, неплохой артефакт получился, — добродушно усмехнулась ба и покровительственно потрепала засиявшего еще больше мальчишку по вихрастой голове. — Иди, сегодня можешь отдыхать.
Я лишь хмыкнула, когда тот, издав радостный вопль, умчался из гостиной. И ведь он ненамного младше, а я ощущаю себя умудренной взрослой женщиной.
— Это кто? — спросила у бабули.
— А, подобранец мой, — небрежно отмахнулась та. — Нашла его под стенами Ульгрейма, размазывающего слезы. Представляешь, удрал из родной деревни, наперекор воле родителей, чтобы учиться.
— Так в Ульгрейм же лишь с двадцати принимают! — Я изумленно вскинула брови.
— Именно так я ему и сказала, — кивнула бабушка. — Он в ответ довольно резко заявил, что до двадцати его точно заставят жениться, так что времени у него нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
